Константин Кизявка - Батайск – город богов

Я не был растерян и совершенно не волновался. Наоборот. Может, и нехорошо так думать, но кореец был мощным поводом взглянуть на реакцию дядьки Вальки, оставаясь при этом вроде бы в стороне.

Двор спал. День. Непостижимое большинство на работе. Остальные по хозяйству. Бабули выползут на скамейки после шести. Детишки кто еще в школе, кто уроки делает.

– А вот скажите… – прервал мои наблюдения Сергей, – вы верите, что мы с вами сидим в самом центре мира?

Мне подумалось, что в глубине души я никогда в этом не сомневался, но признаться было боязно. Уж больно нескромно выглядело. Я и сказал:

– Не уверен.

– А зря! Столько совпадений не могут дать случайный результат. Я считаю, что здесь, – он топнул армейским ботинком по сухой траве, – находится исходная точка для построения золотого сечения Земли. Наверняка придется перед обнародованием этого факта выкупать эту землю в частную собственность.

Раскосый хозяйский взгляд прошелся по местности вокруг.

– Придется строить ограждения и шлагбаумы. Нанимать пограничников. Как у вас в администрации решаются подобные вопросы?

– По найму пограничников?

– По выделению земли.

– Как везде – туго.

– Ничего, я подготовлю общественность. Я напишу письмо президенту. На моей стороне будет ЮНЕСКО…

– Мужики! – к лавочке, не спеша, двигался Леха Гапей. – Вы не Иваныча ждете?

– Здравствуй, Леша! – улыбнулся я, подымаясь навстречу. – Иваныча…

– Так нету его, – Леха крепко пожал мне руку и недоверчиво покосился на приезжего. – В больнице он. Инфаркт.

Кореец побледнел:

– В какой больнице, номер палаты знаете?

– Я чо, дохтур?

– Мы должны срочно его найти! Я слишком долго искал!

Леха, лениво наблюдая за суетой иностранца, поинтересовался у меня:

– Не москаль?

– Нет, кыргыз.

– Слава Богу, а то уж хотел в морду дать. Чо хочет?

– Говорит, дядька Валька – тренер…

Лехино лицо раздалось широким улыбоном.

– Во блин! Нашел тренера! У него с головой как?

Я промолчал, но, кажется, Леха понял.

– Ладно, – сказал он дружелюбно. – Пойду я. Жрать охота.

– Так где находится больница? – уже в спину крикнул кореец.

Леха, не оборачиваясь, пожал плечами и скрылся в подъезде.

Идти в больницу мне страшно не хотелось.

– Может, переночуете у меня? – достаточно вяло, исключительно из вежливости спросил я гостя, совершенно надеясь на отказ.

– А что! Интересная мысль! Какой номер вашей квартиры?

– Шестьдесят девять.

– Хорошо! Тогда я схожу в больницу, потом заберу вещи из гостиницы и к Вам. Договорились?

– Договорились, – тоскливо отозвался я, мысленно осыпая себя самыми страшными и обидными ругательствами.

Я еще немного посидел на этой царственной, центрально-мировой лавочке, приходя в себя после корейца. Вот-вот должна вернуться с работы жена. Я взглянул на свой балкон. Пусто. Зато этажом ниже, на балконе Ерылкиных стоял… совершенно живой и здоровый дядька Валька. Он улыбнулся мне и даже, кажется, подмигнул.

Я уже приготовил ужин на троих и успел накрыть на стол, когда появился Кореец. Жена, открывшая дверь, не пустила его через порог.

– Андрей! К тебе пришли!

– А! – бездарно изобразил я радость, выходя в коридор. – Сережа! Заходи!

– Знакомься, милая, это Сергей. Он приехал в Батайск из Японии. По делам токийского спорткомитета. И остановится у нас на одну ночь.

– Вот! Люди по заграницам ездят! А тебя когда в Японию отправят?

– Скоро… – неопределенно отозвался я и вдруг заметил лицо пришельца. Верно говорят о таких физиономиях – «осиротевшая».

– Что такое, Сергей? Ты как себя чувствуешь?

Кореец перешагнул порог, разулся, прошел в зал, сел на диван и только после этого до него дошла суть моих слов.

– Всё… – мрачно сказал он.

– Что всё? – я сел рядом, ничего не понимая.

– Он умер…

– Кто умер?!

– Последний учитель айкидо.

– Все умрут… – я сдерживался только потому, что афера дядьки Вальки не имела ко мне никакого отношения.

– Не все, – упрямился Кореец. – Он не должен был умереть… Он должен был передать знание… Да! У него должны были быть ученики! Ты не знаешь, кто у него учился?

– Откуда? Может, у Лехи спросить?

– У того, что к нам подходил?

– Да.

– А какой номер квартиры?

– Пятьдесят четыре. На первом этаже.

– Ладно! – Кореец вдруг вскочил, подхватил свой единственный пакет с вещами и бросился к выходу. – Извини! Я не смогу у тебя заночевать. Надо что-то делать.

Радость скрыть было почти невозможно, поэтому я опустил голову, как делают сильно горюющие люди, и шепотом сказал:

– Как жаль! Я должен был узнать так много нового.

– Не печалься! – ободрил обувшийся Кореец. – Видно, твое время еще не пришло.

И шагнул через порог.

Я захлопнул дверь и прислонился к ней, трясясь от беззвучного смеха.

– Во, – заметила проходящая мимо жена, – совсем от пьянки чокнулся. Алкаш проклятый.

Пару дней я постоянно вспоминал престранное знакомство с Корейцем и пытался понять, что это было. Особенно мучил вопрос, почему я не помог, почему не сказал, что дядька Валентин жив? Ответов не было. Но стало легче. Я уже не считал себя слишком больным… Так, самую малость. И даже позволял себе читать на глазах у жены художественную литературу. А мужики с новой силой бухали вечерами под моим балконом.

В тот день вернулся домой как обычно, но так устал на работе, что сразу же свалился на диванчик и заснул. Разбудил меня настойчивый стук. Испугала темнота. Странно и необычно это было. Я одетый, лежу на диване. Уже ночь, жены нет, и кто-то сейчас выбьет дверь. Вспомнив, что я все-таки тренер по шахматам, и что в третьем классе два раза ходил на секцию бокса, я мужественно подошел к двери и достаточно твердо спросил:

– Извините, кто там?

– Щас ты у меня доктокаешься! – громко и достаточно грубо отозвался странно знакомый женский голос. – Открывай, скотина, я пришла.

В ужасе понял, что это жена. Но почему так поздно? Может, я так крепко спал, что она уже несколько часов стучит? Какой кошмар! Что же теперь со мной будет?

– Чем ты тут занимаешься? – кричала между тем она, перешагивая через порог, принюхиваясь и приглядываясь.

– Я тут это… сплю… – пытался оправдываться я, бредя за нею следом по всем комнатам нашей квартиры. Не прибавило мне смелости и маленькое открытие – от суженой явственно пахло коньяком. По большому счету, виновен-то был я.

– Спишь, сволочь! С кем?

Постепенно успокаиваясь, она осмотрела все шкафы, убедилась, что запахи посторонних духов отсутствуют, и села за стол.

– Ладно. Заснул так заснул. Я всего-то три минуты стучала. Мы с шефом из сауны вернулись, так что я голодная, как собака.