Алексей Абатуров - Рассвет

Часов в помещении не было, как и окон, и Алексей не мог сказать какое сейчас время суток. Не мог он сказать сколько времени прошло с того времени как он вышел с работы. Он мог только ориентироваться на сигнал кардиомонитора, отмеряющего время, благодаря его пульсу. Будто это не время шло, а он двигал время вперед. Пик… Пик…. Будто он и есть время. Заняться Алексею было особо нечем, и он тратил все свободные минуты на то, чтобы научиться сносно говорить. Когда он уставал, то просто лежал и пытался вспомнить что-нибудь из последних моментов жизни. Благодаря тренировкам, он смог уже достаточно хорошо говорить и строить фразы. Осталось дождаться ту незнакомку, чтобы задать ей множество вопросов, но девушка никак не появлялась. Через долгое время, вместо девушки появился мужчина. На вид ему было около 70-ти лет. В белом халате, в очках, с лысиной на голове, усами и небольшой бородкой вид у него был очень добродушный. Глядя на него у Алексея возникло ощущение, что он уже видел этого человека раньше. Хотя вполне возможно, что этот доктор просто напомнил ему кого-то. В целом его вид вызывал ассоциации смеси некоего академика, читающего лекции в университетах для студентов старших курсов и доброго доктора Айболита, бескорыстно лечившего птиц и зверушек в известном произведении Корнея Ивановича Чуковского. По крайней мере, Алексей так представлял себе этого персонажа.

Рисунок 3«Через долгое время, вместо девушки появился мужчина»

Представившись как Михаил Андреевич, доктор Алексея, он спросил, как его пациент себя чувствует и есть ли какие-либо пожелания.

Алексей в ответ спросил, где он находиться, что с ним произошло и можно ли ему позвонить родным? Немного смутившись, доктор подвинул стул и сел поближе к Алексею.

– Видите ли, молодой человек, позвольте мне так к вам обращаться. Я не могу вам рассказать очень многого, поэтому не пытайте меня. Что смогу я расскажу. Телефон я вам, конечно же, дать не могу, и поверьте мне, его вряд ли кто вам даст в этой ситуации. Так называемые мобильники здесь все равно не берут, а до обычного аппарата вы не дойдете. Что я могу сказать, это то, что находитесь вы в палате медицинского блока. Вы попали в серьезную аварию и сейчас идете на поправку. Надеюсь, эта новость вас порадует. А теперь, давайте обсудим ваше самочувствие более обстоятельно. То, что речь у вас почти полностью восстановилась, я убедился, а что вы мне можете сказать об остальном? Судя по всему, контроль над конечностями пока нарушен, но, если ориентироваться на информацию приборов, ситуация улучшается. Я внимательно вас слушаю, молодой человек.

– Я благодарен вам, доктор, – ответил Алексей. – Действительно, я пока не могу полностью контролировать свое тело, но я понемногу прихожу в себя. Речь, как вы можете убедиться сами, восстановилась. Если честно, мне бы хотелось поскорее встать на ноги и вернуться к семье.

Этот ответ видимо удовлетворил доктора.

– Я думаю, что на ноги вы сможете встать в самое ближайшее время. По крайней мере, я желаю вам скорейшего выздоровления. Со своей стороны, я сделаю все, что от меня требуется, – Михаил Андреевич встал, слегка поклонился и двинулся к выходу.

– Доктор, а вы могли бы просто позвонить моей жене и сказать, что со мной все в порядке? – сказал Алексей.

Доктор остановился, секунду помедлил, потом повернулся к своему пациенту и сказал:

– Боюсь, что в этом я помочь не смогу. Не поймите меня превратно, я бы хотел помочь вам, но в данной ситуации я не могу себе этого позволить. У вас есть еще пожелания?

Алексей несколько секунд подумал и ответил:

– Да, наверное, мне бы развлечения какого-нибудь, а то лежать тут одному как-то не очень весело…

– Я вас понял, молодой человек, попробую что-нибудь сделать. А сейчас простите, мне действительно пора, – ответил Михаил Андреевич. Он снова слегка поклонился и вышел в дверь, которая сразу за ним бесшумно закрылась.

«Странный человек этот Михаил Андреевич, – подумал Алексей, – а то, что он сказал еще более странно. Почему нельзя позвонить? Что за секретность? Да и манера общения у него достаточно непривычная. Придется ждать, пока смогу сам передвигаться, судя по словам доктора, это произойдет достаточно скоро».

В этот же день (хотя это, конечно, можно сказать примерно, поскольку ни часов, ни окон в палате не было), появилась девушка в медицинском костюме и с ней двое мужчин в военной форме, без опознавательных знаков. Девушка отсоединила провода от Алексея, а двое военных увезли стол с аппаратурой, а после привезли на его место небольшой столик. Это было хорошим знаком. Примерно в это же время экран на стенке засветился. По нему показывали разные фильмы, а между ними звучала разнообразная музыка. Видимо, все это было в записи, поскольку никаких передач, ни новостей не показывали, даже времени на экране видно не было. Странное ощущение, когда ты отделен от внешнего мира барьером. Ощущение, что время вообще не существует. Нет ни утра, ни дня, ни вечера, ни ночи, даже свет не гаснет в комнате. За это время, что Алексей провел в палате, он привык засыпать и просыпаться при свете, его не мучал вопрос который час или какое время суток. Через какое-то время чувствительность к телу вернулась, и он смог вставать. Он жил по непонятному ему расписанию. Еду ему приносили тогда, кода он просил, также включался и телевизор. Все работало по заказу. Книги ему приносили те, которые он хотел. Еду он мог заказать, практически, любую. Если нужного ингредиента не было, то заменяли похожим. Это можно было бы назвать сказкой, если бы не одно, но, выходить было нельзя. Больничная палата напоминала инкубатор. Даже в туалет можно было пройти сразу из палаты, не выходя в коридор. Алексей все больше чувствовал себя участником некоего эксперимента, только в чем он заключался, он ответить не мог. Периодически, к нему заглядывал Михаил Андреевич, и они с ним беседовали за чашкой чая или кофе, обсуждая книгу или фильм. Новости доктор обсуждать отказался наотрез. На вопрос, когда же Алексей сможет выйти из своей норы, доктор ответил уклончиво, что как только все придет в норму. Как-то раз, правда, доктор проговорился насчет времени суток. Наливая кофе и угощаясь еще горячими круассанами, которые доктор, надо заметить, любил, он сказал:

– Очень кстати, я как раз хотел позавтракать.

Из этого следовало, что во внешнем мире наступило утро. Михаил Андреевич не придал сказанному значения, но Алексей зацепился за эти слова. Он пытался вести отсчет, чтобы хоть примерно попытаться отследить время. Зачем ему это он ответить не мог, просто, скорее всего, сила привычки. Правда, через какое-то время Алексей все равно сбился в расчётах и уже не возвращался к этому. Зато в следующий приход доктор посетовал, что больше часто бывать не сможет. Так прошло еще какое-то время. Алексей смирился со своей участью и пытался даже иногда получать удовольствие от сложившегося положения домашней птички в клетке или домашнего хомячка.