Нил Гейман - Хрупкие вещи

Наступил 1985 год. Ко мне пришел человек в роговых очках.

Жены не было дома. Она уехала к маме. Между нами возникло какое-то напряжение, и она решила недельку пожить без меня, чтобы «вздохнуть свободно». Сказала, что я действую ей на нервы. Но если я и действовал кому-то на нервы, то только себе самому. Похоже, я знал, что должно произойти. Знал с самого начала. И не я один: похоже, все знали, что должно произойти. Как будто вся жизнь была сном, и мы ходили во сне, как лунатики. В десятый, двадцатый, может быть, в сотый раз.

Мне хотелось все рассказать Сандре, но откуда-то я знал, что лучше не надо: что, если я заговорю с ней об этом, я ее потеряю. Но, похоже, я все равно ее терял. В общем, я сидел в гостиной, смотрел по четвертому каналу «Подземку», пил чай, предавался печали и всячески себя жалел.

Человек в роговых очках вошел в мой дом, как к себе домой.

Он посмотрел на часы.

– Пора отправляться, – сказал он. – Полетишь на «ПЛ-47». Последней модификации.

Даже люди с допуском к совершенно секретным данным не должны были знать о «ПЛ-47». Я летал только на прототипах. С виду это похоже на чайное блюдце. Летает, как фантастические агрегаты из «Звездных войн».

– Наверное, надо оставить записку Сандре? – спросил я.

– Не надо, – ответил он безо всякого выражения. – Сейчас садись на пол и дыши. Ровно и глубоко. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

У меня даже не было мысли, чтобы возразить ему или не подчиниться. Я сел на пол и начал дышать, медленно и глубоко. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох...

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Боль скрутила меня изнутри. Мне в жизни не было так больно. Кажется, я задыхался.

Вдох.

Выдох.

Я кричал, но я слышал свой голос, и это был никакой не крик. Это был сдавленный стон.

Вдох.

Выдох.

Наверное, так ребенок рождается на свет. Ему плохо, ему неприятно. Только дыхание провело меня через эту боль, через клубящуюся темноту, через влажные хрипы в легких. Я открыл глаза. Я лежал на металлическом диске диаметром около восьми футов. Я был голым и мокрым. Меня окружали какие-то толстые длинные провода. Они шевелились, отодвигались от меня, словно напуганные червяки или встревоженные разноцветные змеи.

Я был голым. Я рассматривал свое тело. Ни единого волоска, ни единого шрама, ни единой морщинки. Интересно, а сколько мне лет, если по-настоящему? Восемнадцать? Двадцать? Понять невозможно.

В металлический диск был вмонтирован стеклянный экран. Экран замерцал и ожил. С экрана на меня смотрел человек в роговых очках.

– Ты что-нибудь помнишь? – спросил он. – Тебе открыт полный доступ. Сейчас ты должен помнить практически все.

– Да, наверное, – сказал я.

– Ты полетишь на «ПЛ-47». Первый аппарат готов. Пришлось вернуться назад к истокам, модифицировать некоторые заводы. Но мы его сделали. Завтра будут еще. Но сейчас у нас есть только один аппарат.

– То есть, если я не справлюсь с заданием, у вас будет замена.

– Если мы доживем до завтра, – сказал он. – Очередная бомбардировка началась пятнадцать минут назад. Почти вся Австралия уничтожена. И у нас есть все основания предположить, что это только начало. Пробный удар перед настоящей атакой.

– А что они на нас сбрасывают? Атомные бомбы?

– Камни.

– Камни?

– Большие камни. Астероиды. Мы опасаемся, что завтра, если мы не капитулируем, они обрушат на нас Луну.

– Хорошая шутка.

– К сожалению, это не шутка. – Экран мигнул и погас.

Металлический диск сдвинулся и поплыл сквозь сплетение проводов, сквозь мир спящих голых людей. Внизу высились остроконечные башни компьютерных микросхем и силиконовые шпили, излучавшие мягкий свет.

«ПЛ-47» ждал меня на вершине металлической горы. По нему деловито сновали крошечные металлические штуковины, похожие на крабов: чистили и проверяли все соединения, болты и заклепки.

Я вошел внутрь космического корабля на негнущихся ногах, одеревеневших от многолетнего бездействия. Сел в пилотское кресло и вдруг обнаружил, что оно было сделано под меня. Точно под мои габариты. Я пристегнулся. Руки легли на пульт управления. Руки знали, что надо делать. Я почувствовал, как что-то воткнулось мне в шею сзади, в том месте, где позвоночник соединяется с черепом. И еще что-то вошло мне в спину чуть выше копчика.

Восприятие мгновенно расширилось. Угол обзора развернулся до 360 градусов: в обе стороны, вверх и вниз. Я сам стал кораблем, и в то же время я был пилотом, сидящим в кабине и активирующим коды запуска.

– Удачи, – сказал человек в роговых очках на крошечном экране слева.

– Спасибо. Можно задать вам один вопрос?

– Почему бы и нет?

– Почему я?

– Ну, – сказал он, – если вкратце, тебя для этого и сконструировали. В твоем случае мы внесли некоторые усовершенствования в базовую модель. Ты крупнее обычного человека. И гораздо быстрее. У тебя выше скорость реакции.

– Наоборот. Я большой и неуклюжий.

– Это в мире, – сказал он. – А я говорю про реальную жизнь.

Я запустил двигатель и взлетел.

Я не видел инопланетян, если вообще есть какие-то инопланетяне. Но я видел их корабль. Он был похож на громадную колонию плесени или на спутанные водоросли: гигантский сгусток тускло мерцавшей органики, движущийся по орбите вокруг Луны. Похожие штуки растут на гнилых деревяшках, наполовину утопленных в морской воде. Он был размером с Тасманию.

Липкие щупальца, длиной в две сотни миль каждая, тащили за собой астероиды самых разных размеров. Они напомнили мне медузу под названием португальский кораблик – странное существо, состоящее из четырех нераздельных организмов, мнящих себя единым целым.

Они принялись швырять в меня камни, когда я приблизился на расстояние примерно в двести тысяч миль.

Мои руки действовали независимо от меня. Пальцы набрали код запуска боевых ракет, нацеленных на ядро инопланетного корабля. А я думал о том, что я делаю. Спасаю мир? Да, наверное. Но не тот мир, который я знаю. Мир, который я знаю – это кажущаяся реальность. Последовательность единиц и нулей. Если я что-то сейчас и спасаю, то спасаю кошмар...

Но если убить кошмар, вместе с ним умрет и весь сон.

А в том сне была девушка по имени Сьюзен. Я помню ее по какой-то давнишней призрачной жизни. Интересно, она еще жива? (Когда это было? Пару часов назад? Несколько жизней назад?) Как я понимаю, она висит где-то, опутанная проводами, голая, без единого волоска на теле, и не помнит о больном на голову великане с острыми приступами паранойи.

Я был так близко, что различал складки на коже космического существа. Астероиды, летевшие в меня, стали меньше, но удары ложились более прицельно. Приходилось вилять и увертываться, чтобы избегать столкновений. На самом деле экономичный подход противника вызывал у меня вполне искреннее восхищение: никаких дорогостоящих материалов, по сути, вообще никаких расходов на технологии и сырье – скажем, на лазерные установки или ядерное оружие. Просто старая добрая кинетическая энергия: большие камни.