Павел Лебедев - Семь

– Ну да, там так и написано было… Бог просто не хочет делать то, что бы ограничило Его всемогущество. А вот если камень – это я, Он бы захотел меня… поднять, вызволить… вылечить?

– Оживить, – сказал Фильдеперс.

– Или моя тяжесть для Него – это моя свобода? – быстро говорил Влад. – Тогда я по данной Им мне свободе прошу Его об этом. Пожалуйста!.. Столько дел… Столько дел у меня…

– У людей одно дело в жизни: стать ближе к Создателю, – сказала Женщина В Белом.

– А где Он?

Молчание.

– Глюки какие-то, я разговариваю сам собой? Или с кем-то реальным? – просипел Влад. – Я не хочу быть мёртвым… За что мне это? Ну жил как все. Ну предприниматель. Ну не бедный. Бизнес у меня. Ларьки. Сколько дел! Я не могу всё это оставить!

Женщина В Белом тихонько засмеялась.

– Я хочу жить! – крикнул Влад. – Я не знаю, как там… А здесь клёво… Тачки, тёлки, телефоны…

К удивлению Влада, Трое, не сходя с места, зрительно удалились от него. Он не услышал их следующий разговор.

– Мы знаем, что к планете движется большой камень. Власти называют его астероидом и скрывают от народов. Через семь дней он столкнётся с Землёй в этом месте и миллионы погибнут. Но мы можем отвести камень от Земли, если увидим, что люди по сердцам своим заслуживают этого, – сказала Женщина В Белом, помолчала немного и продолжила: – В новой России нет гонений, восстанавливаются церкви. В столице страны вновь построен храм Христа Спасителя, – сказал Галактион.

– Но это не признак духовности. Важны храмы сердец. В стране с властью советской люди были добрее друг к другу, было больше любви, – ответила Женщина В Белом.

– Это так, – согласился Фильдеперс.

– И за одно десятилетие, когда гражданам вернули свободу, они использовали её во вред своим душам. Что мы видим? Появились корысть, обман, злоба, – продолжила Женщина В Белом.

– Люди в массе беднее. Это причина? – предположил Галактион.

– Не все, – возразил Кот. – Мы знаем, что блага забрали немногие.

– Мы говорим о большинстве народа, – сказал Галактион.

– Причины не оправдывают, – ответил Фильдеперс.

Женщина В Белом и Галактион кивнули головами.

– А сей человек? – спросил Галактион. – Мы можем даровать ему семь дней жизни. Либо он умрёт один, либо со многими.

– Но он неправеден, – поведал Фильдеперс.

– Да, но за него просили, – напомнил Галактион. – По любви.

– Любовь выше закона, – сказал Фильдеперс.

– Согласие, – одобрила Женщина В Белом.

Влад крикнул:

– Эй! Как там Вас?

Он увидел, что Трое приблизились к нему.

Женщина В Белом встала с кресла и подошла к Владу. Присела, погладила его по голове и громко сказала:

– Влад, восстань!

Парень после этих слов начал ощущать тело.

– Что лучше, когда очень жарко или очень холодно? – спросила Женщина В Белом и снова отошла, села в кресло.

Влад попробовал сесть. Получилось.

– И не болит ничего, – сказал радостно. – Вот спасибо… Не знаю. И то, и то плохо.

– Суть в том, что жара и холод не антиподы. Холод – это недостаток тепла. Можно одеться, согреться. А в жару трудно без кондиционеров.

– Да, – согласился Влад.

– И жизнь, и смерть были такими. Люди умирали безвозвратно. Но две тысячи лет назад случилось нечто. Жизнь и смерть стали антиподами. То есть появилась возможность воскресения. Возвращение в жизнь. И ты был мёртв несколько минут. И вот жив. По милости. Но только семь дней волос с твоей головы не упадёт. От людей. И если сам не захочешь. Но берегись незримых злых существ, сказала Женщина В Белом.

– Только семь дней… Волос с головы не упадёт от людей… Если сам не захочу. Беречься незримых злых существ, – повторил парень.

– Да. Ты будешь видеть и слышать такое и таких, что неведомо остальным. Не удивляйся. Целых семь дней, и твоя душа снова уйдёт из тела.

– Уже навсегда, – грустно сказал Влад.

– Не навсегда. До всеобщего воскресения. А куда потом, зависит от тебя.

– Какие-то сказки, – отрезал Влад.

– А с Нами разговариваешь – тоже сказки? – спросил Галактион.

– Не знаю… Как сон всё, – ответил Влад.

– А твоё здоровое тело? Тоже сказки? – спросила Женщина В Белом.

Влад медленно поднялся.

– Нормал, – ответил, поделав физические упражнения: приседания, махи руками. – Но семь дней? Только семь?!

– Да. Ибо есть законы.

– Да, – вздохнул Влад. – А есть лазейки в законах?

– Есть, – ответила Женщина В Белом. – Божья воля.

– Ну и хорошо. Применить по полной, – предложил парень.

Женщина В Белом молчала.

– Да, – опять вздохнул Влад, посмотрел на разбитый мотоцикл в воде. – Зачем он теперь мне. Неделя без байка! – воскликнул. – А его оживить можно?

Трое молчали.

Кот подошёл ближе.

– Это не всё, – сказал он.

– Что? – удивлённо спросил Влад.

– Есть условия. Да? – посмотрел на Женщину В Белом.

Та кивнула.

– Завет, – сказала. – Тебе седмица жизни. Но ты старайся не делать зло, всё равно не получится. А душе навредишь. Твори добро. Для этого будет тебе помощь.

Влад поморщился.

– И лучше молчи о нашей встрече. Лучше знать и не говорить, ибо могут не поверить твоему опыту. А не знать и болтать – это гордыня, – сказал Галактион.

– Да, всё печально, – почесал затылок Влад.

– Всё нормально, – сказал кот. – Могло быть хуже. Потому что есть Свет. Представь себе… Что здесь уже открыто? Электричество! Этот мир освещает Небесный Электрический Свет. И кто не закрывает от Него глаза, не ходит впотьмах.

– И что это за Свет? – спросил Влад.

– Любовь, – ответил Фильдеперс.

Кот помахал лапой и начал тихонько петь:

Влад улыбнулся:

– Это ж «Аквариум». Вы знаете хорошие песни? – спросил.

Но ему не ответили. Троица растаяла словно дым. За ней вдалеке показался человек, похожий на отца Влада, который давно умер. Тот помахал рукой и тоже исчез.

В стоящем недалеко от пруда Большом храме три раза сам собой ударил колокол. Влад посмотрел туда. Захотел перекреститься, сложил три пальца вместе. Но почему-то раздумал. Из травы послышалось кваканье. Словно перед концертом распевался хор лягушек.

– Гады, – сказал парень.

– Ква! – как будто ответили ему.

Влад погрозил кулаком невидимым земноводным. Потом обошёл, осмотрел мотоцикл.

– Ещё бы его отремонтировали, – сказал. – Эй, байк, восстань! – взмахнул руками.

Чуда не произошло.

– Ну да… Ну да, – проговорил парень и пнул ногой мотоцикл.

Огляделся, посмотрел на купола, на кресты Большого храма. В лучах восходящего солнца они особенно красиво сияли. В другой стороне был большой городской парк, за которым был микрорайон, где жил Влад. Странно, подумал он, это место аварии оказалось в центре, в середине рукотворных объектов. Как будто в чудесном волшебном треугольнике. Или, может быть, это только фантазии?