Сергей Гончаров - Мышиная возня

Могильный памятник я заготовил несколько дней назад. Нашёл на берегу моря овальный и идеально гладкий камень. Выбил на нём незамысловатое: «Здесь похоронены последние люди».

Я медленно перевернулся на живот, вдохнул полной грудью запах свежей земли. Затем встал на четвереньки. В левой части грудной клетки сильно заболело. Начало простреливать в левую руку, шею и живот. Я зажмурился и, превозмогая себя, поднялся. В последние дни такая боль стала привычной. Даже научился с ней жить. В глазах потемнело. На длительное мгновение сердце замолчало. Так бывало несколько раз за последние сутки. В такие моменты неизменно думал, что пришла смерть…

Сердце тяжело ухнуло и начало неравномерно стучать. Боль затихла. Прошёл к повозке, где находилось тело дочери. Взял большой кусок брезента. Осталось накидать на него землю и подвесить к дереву. Возле удерживающей верёвки поставить свечу, чтобы та подпалила верёвку и брезент, вместе с землёй, упал в могилу. Похоронил меня и дочь.

Этим занимался оставшуюся часть дня. Вначале подвесил брезент, затем накидал в него землю. После врыл надгробный камень. Закончил в сумерках. Бриз сменил направление на ночное и теперь доносил из леса запахи разнотравья и хвои.

Я подошёл к повозке и посмотрел на доченьку. На худое и бледное тельце взрослой женщины. Последние несколько лет она дышала сама. Вначале надеялся, что Настенька придёт в себя, но чуда так и не случилось.

Вновь заболело сердце. Сильно-сильно. Так, что даже в ушах и пятках отдавалось.

– Ещё чуть-чуть! – пробормотал, выпрашивая хоть немного времени.

Несколько минут стоял над телом и смотрел в лицо доченьки. Я прекрасно помнил её светлое детское личико. Теперь передо мной лежала взрослая женщина с морщинами на лбу и заострившимися скулами. На глаза навернулись слёзы. Наклонился и поцеловал её в лоб. Вдохнул родной запах волос.

– Прости меня, – прошептал ей на ухо. – Прости меня, моя хорошая… Видит бог, я старался. Прости.

Неимоверным усилием воли заставил себя отключить все приборы от тела дочери. Поднял воздушное тело и направился к нашей могиле. Очередной приступ боли накрыл возле ямы. Не удержавшись на ногах, упал на колени и чуть не выронил Настеньку.

– Ещё чуть-чуть! – прошептал сквозь зубы.

Боль немного стихла. Тогда я сполз в могилу, взял тело дочери и уложил на землю. Сам лёг рядом. По моим предположениям свеча должна поджечь верёвку минут через десять. В левой части груди монотонно и тягуче заболело. Я смотрел на доченьку и чувствовал, как по щекам текли слёзы.

Тьма поглощала мир. На небе, видном из-за нависшего брезента, проступили мириады звёзд. Ветерок легко зашелестел в близких кронах. Послышался далёкий-далёкий волчий вой.

Настенька дышала ровно. В какой-то миг я снова почувствовал, что сердце перестало биться. В мыслях мелькнуло: «Вот и всё».

Веки доченьки дрогнули.

Сердце гулко ударило в груди. Начало неравномерно стучать. Я лежал, смотрел на бледное лицо Настеньки, позабыв дышать.

Её губы едва заметно зашевелились.

– Папа, – она произнесла заветное слово настолько тихо, что я скорее прочёл по губам, нежели услышал.

Когда вскочил, в глазах потемнело, а в левой части груди сильно заболело, словно туда вбили осиновый кол. Не обращая внимания на эти недоразумения, рывком поднял тело Настеньки. Положил на край могилы. Сбоку раздался тихий треск. Горела верёвка, удерживавшая брезент с землёй.

– Ну уж нет! Только не теперь! – прорычал я.

Шкрябая старыми ботинками по стенам могилы, выбрался на поверхность. Верёвка прогорела, брезент рухнул в пустую яму. Сильно запахло землёй.

– Папа! – чуть громче прошептала Настенька.

Она смотрела на звёздное небо, а из её глаз катились слёзы.

– Папа!

– Я здесь, родная! – прикоснувшись к её тонкой руке, зажмурился от боли, поселившейся в левой части груди. – Всё будет хорошо! – выдавил через силу.

Произнося эти слова, я чувствовал, как боль понемногу стихала. Глаза наполнились слезами то ли радости, то ли горя.

Даже не представляю, что будет дальше – об этом я никогда не задумывался. Мне казалось, что стоит доченьке выйти из комы, и всё закончится. Глупец! Когда мы достигаем мечты, нам требуется ещё больше сил на дальнейший путь…

Слово автора:

«Электроника ИМ-02» изначально задумывался как роман с названием «Бесконечная жизнь». Уже на стадии написания черновика выяснилось, что до романа он сильно не дотягивает, а наливать «воду» и целенаправленно растягивать сюжет я не хотел. Поэтому пришлось переработать концепцию и даже сжать это произведение, чтобы в итоге сделать рассказ.

В то время, когда я учился в Литературном институте, «Электроника» участвовала в обсуждении на одном из семинаров. Мне посоветовали убрать из неё фантастику, что я и сделал. В итоге оба варианта мне понравились.

В сборнике «Ядерная зима» представлен рассказ «Электроника ИМ-02» с фантастическим уклоном.

В этом сборнике «Электроника ИМ-02» представлен в жанре реализма.

Приятного чтения!

Как заплатить кредит, когда денег нет? Петр сделал глоток пива. Сплюнул за балкон, в теплый летний вечер. Взгляд сам собой приковался к матово-черному BMW. Петр почесал лысый затылок в складках кожи. Уже несколько лет он недоумевал, зачем ему понадобилась именно ЭТА машина? Мог же взять что-нибудь дешевле. Когда-то он слышал поговорку, что самое дорогое – это глупость. Теперь убедился и сам. Машина-то хорошая, нечего сказать, но и дорогая непомерно – бизнес-класс. Да еще и жена не отговорила от глупости. Тоже была очарована немецким автопромом.

– Э-э-эх! – протянул он.

Выйдя с балкона, попал в спальню, а оттуда в гостиную. В любимой комнате минимум обстановки. Мягкое и удобное кресло, телевизор да вычурный торшер в виде дерева с пышной кроной. По настоянию супруги недавно в углу появился еще и крохотный столик. Петр бухнулся в скрипнувшее под его весом кресло. Закинул ногу на ногу. Поерзал, устраивая поудобнее толстый зад. За окном смеркалось. Телевизор бубнил затянувшуюся рекламу. Уже несколько недель один из каналов обещал показать в «Хрониках удачи» невероятного человека. Живую легенду.

Пиво холодило руку. За окном кричала детвора – сын с друзьями гоняли мяч. Старшая дочь гуляла с парнем. Жена варила на кухне борщ. Запахи доносились умопомрачительные, будто там и не борщ совсем, а изысканное блюдо. Жена хорошо готовила – пальчики оближешь. Но в этот вечер желудок был набит под самую завязку фисташками и пивом, а в холодильнике стояло еще два с половиной литра обязательные к употреблению.

Петр несколько лет назад, когда начались проблемы с алкоголем, ввел себе правило – пить только в пятницу и только пиво, но сколько влезет. В другие дни ни капли. Помогло. Однако зачастую такое поведение отражалось и на субботе.