Константин Харский - Мрак. Мир, построенный на лжи

– Выбрали место? – спросил проходящий мимо официант.

– Можно вот здесь?

– Вам не помешают наши гости? – официант показал на компанию. – Тут может быть шумно.

– Ничего, они мне не помешают.

Официант положил на выбранный Марком стол меню. За соседним столом стоял такой гвалт, что Марку потребовалось время, чтобы научиться различать отдельные голоса.

– А мне родители на день рождения подарили велик, – сказал парень лет тринадцати.

«Ложь», – понял Марк. «Или не на день рождения, или… не родители, или не велосипед. Интересно, можно научиться точнее понимать, что именно в словах человека неправда?» Всё внутри Марка трепетало от предвкушения признания. Такое открытие! Состав, позволяющий замечать ложь. Без сомнения, Состав будет назван в его честь. Хотя есть шансы, что на планете Земля начнутся самый мрачные времена, каких не знала история. И тогда Состав будет назван – Мрак.

«А что будет, если я прочитаю текст, содержащий ложь? Я замечу ложь в тексте? Что если человек говорит неправду, но сам в неё верит? Даёт ли моя способность различать окончательную правду или то, во что верит человек?» – думал Марк. Количество вопросов, требовавших немедленного ответа, росло как снежный ком. Марк понял, что если не контролировать поток вопросов, то его погребёт эта лавина и никто не узнает имени первооткрывателя. Никто не узнает, что есть способ различать правду и ложь.

Предстояло поставить сотни, возможно, тысячи экспериментов. Изучить всё и досконально. А потом? Опубликовать открытие? Надо быть готовым, что многие будут огорчены. Может быть, даже злы. Политики будут в ярости. Сноудена отпустят на все четыре стороны, потому что всё, что он сказал и сделал, уже не будет иметь никакого значения. Рухнет всё. Может быть, не стоит публиковать формулу?

За соседним столом послышались детские рыдания и… неуместный смех кого-то из взрослых. Марк прислушался. Выходило так, что кто-то из детей только что узнал, что Энакин Скайуокер не настоящий. Ну в том смысле, что кино – это вымысел, Энакин Скайуокер – это роль, и маленького Энакина играет человек по имени Джейк Ллойд.

«Сейчас, когда малыш немного успокоится, они скажут, что исполнитель роли Энакина находится в психиатрической лечебнице и снова поржут», – подумал Марк.

Но нет, не сказали. Наверное, просто не знали об этом. Марк наблюдал за ребёнком и видел: магия кино рассеивается и перестаёт существовать. Грустный момент. На мальчика было больно смотреть – столь велико было его разочарование миром. Если Энакин не настоящий, если Супермен не настоящий, то зачем и жить тогда?! Взрослым это разочарование было знакомым, и, смеясь над растерянностью мальчика, они избавлялись от своего разочарования миром.

Марк попытался вспомнить, когда и как он узнал, что кино – это великая иллюзия. Марк был уверен, что переживал что-то подобное, но не мог вспомнить, когда это было, с каким фильмом, с каким героем. А мальчик прямо сейчас, в этот момент, узнал, что верил в иллюзию, в ложь, и он разочаровался в кино, в себе, в родителях, смеющихся над его беспомощностью. В один из таких моментов Марк понял, что никому верить нельзя. Как забавно устроен мир. Именно Марку выпала честь изобрести Состав.

Вспомнил. Марк вспомнил. Это был военный фильм про разведчиков или нечто подобное. Разведчик попал в плен и его убили. Марк не помнил деталей. Разведчика убили, и Марк очень расстроился смерти героя. Может быть, даже заплакал: так было Марку жалко разведчика. Родители, наверное, желая успокоить, со смехом – тоже со смехом, как и эти сейчас – сказали, что кино ненастоящее, что разведчик жив и здоров и после того, как режиссёр сказал «Стоп», разведчик встал, отряхнулся и пошёл пить кофе. Или чай. Или даже какао.

– С пенкой? – всхлипывая после плача, спросил Марк.

– С пенкой, – ответили родители, думая, что проблем решена.

Но нет.

Когда ребёнок во что-то свято верит и делает предмет веры частью своего мира, а потом эта штука оказывается ненастоящей или не такой настоящей, как думал ребёнок, то в мире ребёнка исчезает часть фундамента. Конечно, ребёнок не думает в понятиях «фундамент», «опора», но теперь он не уверен, можно ли доверять остальному фундаменту. Можно ли после этого верить родителям? Можно ли верить другим людям? Родители и другие люди знали про опасность и ненадёжность фундамента, но оказались способными придерживать знание при себе до поры до времени. А потом возвысились над ребёнком, посмеялись над его наивностью. Как им всем теперь верить? Разве можно на них рассчитывать?

Марк пытался вспомнить, когда в последний раз он погружался в кино или книгу, словно в реальность, и не мог вспомнить. Зато снова вспомнил, как над ним смеялись взрослые. Это было на даче у друзей отца. По телевизору показывали фильм «Чапаев». Само собой, все, кроме Марка, фильм видели раньше. Кто-то видел это кино десять раз, а кто-то двадцать. Все кроме Марка знали, что Чапай не доплывёт до спасительного берега. Не знал один Марк. Поэтому Марк беспокоился о судьбе героя, а все остальные помирали со смеху, наблюдая переживания Марка.

Ребёнок за соседним столом успокоился.

«Сейчас они ему скажут, что Дед Мороз ненастоящий, и у взрослых появится ещё один повод избавиться от внутреннего напряжения, посмеявшись над наивностью ребёнка», – подумал Марк. Следующей мыслью Марка была: «Смогу ли я теперь ходить в кино? Ведь актёр врёт, когда играет роль? Надо попробовать. В научных целях».

– Понравилась книга? Не читала ещё? – спросил высокий темноволосый мужчина в спортивной рубашке «Зенит» у девочки, сидевшей рядом.

– Не читала, надеюсь, понравится, – ответила девочка.

«Хм, и правда не читала и надеется, что понравится», – подумал Марк.

– Выбрали? – это официант.

– Скажите, а почему вы в маске? – спросил Марк.

– Так пандемия, – объяснил официант.

Желудок Марка дрогнул.

– А, понятно, – протянул Марк, хотя ему было не понятно, и желудок снова дёрнулся. «Вот оно что, – подумал Марк. – То есть я теперь даже сам себе не могу врать… Интересно. Требуется годовая программа исследований».

Официант ждал.

– Кофе, – сказал Марк. Подумал и добавил, – у вас собственная обжарка?

– Да. Вам какой: эспрессо, капучино?

– Эспрессо, – сказал Марк, а про себя подумал: «А обжарка-то у них не собственная…»

За соседний столик слева от Марка сели трое: девушка и два парня. Но по тому, как они сели, было понятно, что между одним из парней и девушкой есть отношения. А как только они заговорили, стало понятно, какие отношения. Это жених и невеста, и они решили обсудить программу будущей свадьбы с организатором. Второй парень – это и есть организатор их будущей свадьбы.