Эрве Ле Теллье - Аномалия

Он снова берет микрофон:

– Ну что, как вы могли убедиться вместе со мной, мы только что вышли из облака без особых повреждений. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до дальнейших указаний и держите все электронные устройства выключенными. Бортпроводники, можете отстегнуть ремни, спасибо. Доложите, пожалуйста, о ситуации в пассажирском салоне.

Отложив микрофон, Маркл выставил на ответчике аварийный код 7700. Надел наушники, вызвал Кеннеди-подход.

– Mayday, Mayday, Mayday , Кеннеди-подход, это “Эр Франс” 006. В результате турбулентности при пересечении грозового слоя и значительного обледенения пострадавших нет, но у нас отказали все индикаторы и высоты, и скорости, радар глючит, лобовое стекло сильно повреждено.

На сей раз на диспетчерском пункте Кеннеди ему отвечает мужской голос, и в нем звучит удивление.

– Mayday принят, “Эр Франс” 006. Подтвердите код ответчика 7700.

– Нью-Йорк, “Эр Франс” 006, подтверждаю код 7700.

Голос, в котором сквозит абсолютное непонимание, повторяет:

– “Эр Франс”, это Кеннеди-подход, подтвердите код ответчика 7700. Я правильно вас понял, “Эр Франс” 006?

– Так точно, “Эр Франс” 006, Mayday . Подтверждаю код ответчика 7700, мы прошли сквозь большое градовое облако, лобовое стекло треснуло, носовой обтекатель, видимо, разрушен.

Связь прерывается на несколько долгих мгновений.

Маркл в недоумении поворачивается к Фавро. Он трижды ввел код, а Кеннеди до сих пор не в состоянии их идентифицировать.

Внезапно связь восстанавливается.

Женский голос на этот раз, но не такой певучий, как предыдущий. И не такой любезный.

– “Эр Франс” 006, сообщите, пожалуйста, кто пилотирует.

Маркл застыл с открытым ртом. За всю его карьеру никто ни разу не спрашивал имени пилота.

– “Эр Франс” 006, повторяю: сообщите, кто пилотирует.

Пятница, 25 июня 2021 года.

Ховард-Бич, штат Нью-Йорк

Лягушку Бетти, совсем иссохшую, обнаружил Лиам в субботу днем, на кухне, за батареей возле раковины. Она стала легкой как перышко и полупрозрачной, словно смятый, расплющенный листок кальки, из которого смастерили квакшу, умело вырезав бедра и перепончатые лапки. Лиам говорит младшей сестре: она сдохла, твоя Бетти, сдохла, сдохла, ему прям весело, он пускается в пляс, вскинув руки вверх, Бетти сдохла, Бетти сдохла, и доводит Софию до слез.

Три недели назад Бетти сбежала из аквариума, наверное, помирала там со скуки, несмотря на красивый влажный мох, глянцевые зеленые растения и круглые серые камешки, любовно выбранные Софией, и даже на полскорлупы кокоса, служившей ей бассейном, а главное, несмотря на очень даже живых черных мух, которых она скармливала ей по вечерам, после школы. София поставила аквариум на низкий столик у себя в изголовье и каждую ночь, сев в кровати и завернувшись в одеяло, шепотом рассказывала лягушке, как прошел день, и та слушала ее, застыв в густой траве. Софии так хотелось, чтобы Бетти чувствовала себя в безопасности и еще, конечно, чтобы она была счастлива, но прежде всего, чтобы чувствовала себя в безопасности, ей хотелось надежно защитить ее от плотоядных, она недавно узнала это слово, и оно ей очень понравилось, может быть, потому что в нем звучит что-то тревожное. Но лягушка все равно сбежала. Должно быть, прыгала туда-сюда в поисках тепла и влаги и в конце концов свалилась этажом ниже, за чуть теплую железную батарею. Ей нечего было есть и пить, кожа потрескалась, как трескается земля в саду, если давно не было дождя, и вот, застыв в смерти, Бетти превратилась в эктоплазму лягушки.

Софии страшно к ней прикасаться, и Лиаму тоже, даже если он хорохорится и с воплями носится вокруг пожухлого трупика. Мама шепчет: да замолчите же, успокойтесь, а то папу разбудите. Но папа уже и так спускается вниз в майке и орет:

– Какого хрена, Эйприл, ты что, не в состоянии заткнуть своих детей, хотя бы пока я в отпуске, и потом, ты разве не собиралась за покупками?

Лейтенант Кларк Клефман замечает дохлятину, его дочь плачет, он смеется: ну, София, знаешь, на что похожа твоя лягушка? На старый китайский пельмень!

Кларк поднимает ее двумя пальцами за лапку и безразлично бросает в глубокую тарелку.

Клефманы единодушно решили похоронить Бетти, и хотя им ничего не известно о ее вероисповедании, Эйприл постановила, что она баптистка, как они сами; в конце концов, пусть она и не получила настоящее крещение погружением, как подобает верующим, зато большую часть жизни провела в воде. Так будет проще. Их born again frog [7] Рожденная свыше лягушка (англ.). попадет в лягушачий рай. Или же Кларк спустит ее в унитаз, так еще проще.

Бетти подарили Софии на ее шестилетие. Благодаря ей София много чего узнала о лягушках. Например, что они существуют уже триста миллионов лет, что они застали динозавров, что их тысячи видов и что атразин, определенный компонент гербицидов, опасен для них, поскольку их кожа проницаема, а ведь они “полезны, потому что поедают насекомых”. И еще, что они амфибии, как саламандры и жабы. К тому же Бетти именно что жаба, anaxyrus debilis , София прилежно записала это название на картонной карточке, приклеила ее на аквариум, кстати, это вполне может быть самец жабы, продавец был не особо в курсе.

– Мисс, – вздохнул Энди, – во всяком случае, имя “Энди” София прочла на его бейдже, – извините, конечно, но эта жаба хорошо если в дюйм длиной, я не могу рассмотреть репродуктивные органы, лучше придумайте ей имя, подходящее для обоих полов, скажем Морган или Мэдисон.

Но София, несмотря ни на что, назвала ее Бетти. Когда София подходит к аквариуму, Бетти прячется в норке или под камнями. Звук пылесоса тоже ужасно ее пугает. И гул самолетов, которые, взлетев из Ла-Гуардии, проносятся над Ховард-Бич. Ее поди увидь, такая она пугливая.

– Ну точно телка, – усмехается Кларк.

– Не выражайся так при Лиаме и Софии, – вздыхает Эйприл.

Кларк Клефман выудил Бетти из глубокой тарелки, София вскрикнула:

– Бетти пошевелилась, мам! Бетти пошевелилась!

– Что? Да нет, София, просто папа наклонил тарелку.

– Нет, пошевелилась. Посмотри, там на донышке была вода! Вот она и проснулась. Мама, мама, долей ей воды, пожалуйста!

Эйприл пожала плечами, но все же взяла стакан, наполнила его и опрокинула на Бетти. Жаба пошевелила одной лапкой, потом второй и наконец воскресла, впитав словно губка всю воду, и вот уже она мечется по дну тарелки, и ее кожа постепенно приобретает утраченный зеленоватый оттенок.

– Охренеть, – потрясенно говорит Кларк Клефман.

– Она как аксолотли во время засухи, мам, помнишь аксолотлей, мы их видели, так вот, она точно так же впала в спячку и ждала сезона дождей.

– Охренеть, – повторяет Кларк. – Никогда ничего подобного не видел, эта блядская лягушка сдохла на сто процентов, мертвее не бывает, а теперь, ишь ты, дрыгается, как похотливая сучка. Охренеть.