Дмитрий Шашков - Погоня за ветром

Искусственная экосистема с настоящей почвой и обилием зелёных насаждений превращает жилую поверхность в совершенное подобие ухоженной земной долины, обрамлённой с двух сторон отлогими склонами зелёных холмов. Некоторые отсеки отведены для выпаса шумными овчарками различного скота и для конных прогулок, здесь есть насекомые и птицы (хотя от прозрачных перегородок последних приходится отпугивать ультразвуком); в других отсеках, в безопасности от животных, произрастают сады плодовых деревьев, колосятся золотистые нивы и зеленеют, испещрённые янтарными гроздьями, виноградники. Корни всех сельскохозяйственных культур находятся в тонких пластиковых трубочках с питательным раствором, так что фактически все они выращиваются методом гидропоники, что, в сочетании с генетической модифицированностью культур, создаёт огромные урожаи при минимальных затратах труда и свободного пространства. Автоматическая агросистема отмеряет время жизни каждого растения, затем растворяет его корень, а на освободившееся место помещает, с током питательного раствора, новое семя. Надо ли говорить, что в экосистеме орбитального комплекса нет вредителей, а искусственный климат обеспечивает постоянное тепло и 365 солнечных дней в году? Недаром многие жители со временем отказываются за ненадобностью от, как таковых, домов, ограничиваясь разве что лёгкими навесами, шатрами или беседками, которые всё же могут пригодиться ввиду коротких дождиков, ведь полив почвы и внешнее орошение гидропоники осуществляется искусственными облаками – точным воспроизведением настоящих – водяным паром, удерживаемым на нужной высоте разницей давлений, которая, в данном случае, создаётся вращением всей массы воздуха вместе с внутренним цилиндром. Жар «солнца» вызывает конденсацию водяных паров из облаков, создаваемых в строгом соответствии с потребностью экосистемы, управляемой, как всегда в случаях, требующих ответственности, дублированным контролем человек-машина – то есть автоматическим управлением под контролем инженеров-программистов.

Но, возможно, самое сильное впечатление производит просторная внешняя «палуба»: шириной, в зависимости от комплекса, от нескольких метров до десятков метров и с площадью окружающих её двух стенок внешнего цилиндра – в тысячи квадратных километров; она отделена от космического пространства лишь прозрачным внешней стенкой. Здесь неспешно проплывают частные ковры-самолёты и прочие МКЛА – мягкокорпусные летательные аппараты – различного вида устройства для ударобезопасного перемещения пассажиров и грузов в условиях невесомости; используется также и быстрое передвижение в кабинах вдоль внутренней стенки. Надо сказать, жизнь в условиях орбитального комплекса требует определённой самодисциплины – если человек не будет пользоваться искусственной гравитацией внутреннего цилиндра, а только парить в блаженной невесомости, его ожидает атрофия мышц, как следствие, снижение потребления тканями кислорода, и в конце концов, смерть от общей деградации сердечно-сосудистой системы…

Со смотровой палубы любого комплекса через оптику (особенно «выносную», находящуюся в вакууме на торцах палубы) можно рассмотреть соседние комплексы, протянувшиеся цепью над земным экватором, – они похожи на какие-то невероятные колосья. От «нижней» (ближайшей к Земле) плоскости космического цилиндра тянется к покоящемуся в голубом сиянии атмосферы диску планеты снопы бесчисленных нитей лифта, где в невидимой дали они встречаются с лесами, горами, саваннами, или укоренёнными в океанское дно платформами. По этим «стеблям», опираясь на невидимую мощь электромагнитного поля, бесшумно скользят прозрачные гондолы, обеспечивая сообщение быстрое и удобное. (Интересно отметить, что на заре строительства лифтов гондолы делались непрозрачными, чтобы, как считалось, исключить чрезмерный стресс от космического путешествия, однако, чем больше люди привыкали к лифту и к космосу, тем больше хотели видеть окружающее их бескрайнее пространство – оно теперь вошло в массовое сознание обитателей космоса как нечто привычное и будничное, подобно небоскрёбам для жителей городов или колоссальным морским судам для обитателей портовых зон.) Из «верхней» же плоскости орбитального цилиндра причудливым веером, словно остья колоса, простираются в звёздную даль космические причалы, выполняющие собой также роль противовеса лифту, чтобы центр масс системы оставался на геостационарной орбите; и по ним тоже скользят прозрачные гондолы, пассажирские и грузовые. Разнесением причалов под углами друг к другу обеспечивается дополнительная безопасность при стыковке с ними кораблей, кроме того, изменением углов производится мелкая корректировка орбиты комплекса.

К причалам прибывают гружёные термоядерным топливом и наноматериалами беспилотные грузовики с далёких астероидов. Там, в карьерах астероидов добывают реголит чудовищные автоматические роторные экскаваторы (чьи размеры не ограничены земной гравитацией), включающие в себя, к тому же, грузовые космодромы и автоматические заводы по переработке реголита – добычи из него, дейтерия и гелия-3, а также, других элементов (более всего, углерода), из которых на месте формируются различные наноматериалы. Такие заводы-экскаваторы, прежде чем начать работу, выстраивают себя сами из промышленного зонда при помощи нанороботов, причём промышленный зонд привозит с собой небольшой «стартовый» экскаватор, так как нанороботам не справиться с липким реголитом. Управление нанороботами также осуществляет компьютер зонда, чтобы не утяжелять крохотное устройство хранением больших объёмов информации, а электроэнергия подаётся от реактора зонда прямо через строящийся объект. Сбоев при таком строительстве практически не бывает, так как вся система действует по отработанной программе, не знающей вариантов, а значит, и ошибок.

И, конечно, от причалов околоземных комплексов отходят и к ним возвращаются роскошные круизные лайнеры, приглашающие в свои апартаменты всех любителей ещё более чарующего, чем на орбите, звёздного «неба» своих смотровых палуб, с которых предстоит вблизи увидеть планеты, спутники и астероиды Солнечной системы, и даже высадиться на них, увидеть «в живую» предлагаемые ими эффектные картины природы, ощутить их диковинную для человека гравитацию, или же понаблюдать воочию работу автоматической промышленности – этих роботов-великанов, мерно грызущих астероиды и отбрасывающих отработанную породу далеко за низкий астероидный горизонт.

Обитаемое «тело» любого лайнера, как и геостационарный комплекс, представляет собой два вложенных один в другой цилиндра – различаются, в зависимости от проекта, только соотношения длины и радиуса. Но эти палубы-цилиндры, чтобы компенсировать гироскопический момент, вращаются обе, в противоположенные стороны. Поскольку размеры лайнеров всё же намного скромнее, чем у комплексов, их термоядерное «сердце» вынесено за пределы цилиндров и помещается в негерметичной решётчатой конструкции, как бы продолжающей «тело» лайнера длинным ажурным «хвостом» (длиной в сотни метров и толщиной всего в два-три), вдоль геометрической оси которого горит ослепительная нить плазмы, вырываясь тонким бело-голубым факелом из сопла. Такая форма реактора объясняется необходимостью использовать его не только в качестве «солнца», но и для создания реактивной тяги, для чего плазму необходимо ещё и разогнать. Между «телом» и «хвостом» расположены распростёртые в разные стороны капельные излучатели-холодильники, обеспечивающие отдачу излишков тепла, напоминающие собой старинные солнечные батареи, какие использовались на заре освоения космоса.