Медина Мирай - Зазеркалье Нашей Реальности

– Современная медицина расширила диапазон насилия, – заметил Каспар.

– Точнее не скажешь, – согласился Александр. – И в то же время она же не может вылечить людей от мужской болезни.

Они завернули за угол. Двери зала были раскрыты нараспашку. Каспар продолжил одобрительно:

– В любом случае ты была признана лучшей и получила возможность стать телохранительницей принца.

Робин изменилась в лице.

– Я не была признана лучшей.

Они остановились у самого входа в ожидании объяснений, но впереди показались Делинда и Янмей. Робин неосознанно сжала платье во вспотевших руках. Даже издалека она заметила, как скривились брови королевы и выпучились ее зеленые хищные глаза.

– Ты ослушалась меня? Не лучшее начало карьеры.

– Она моя телохранительница, Делинда, – выступил вперед Александр. – И она выполнила мой приказ делать то, что считает нужным.

На лице Делинды замерла так и не проступившая до конца усмешка.

– Это ты их телохранитель, скорее. Постоянно их защищаешь.

– Я лишь ставлю границы дозволенного.

– Для кого?

– Для тебя. Я принц. Они мои телохранители. Не стоит вмешиваться в их жизнь.

Делинда хохотнула, словно услышала лепет ребенка, пытавшегося говорить о серьезных вещах.

– Вот бы ты мог постоять так за себя и за собственные убеждения. Тогда мне не было бы стыдно за тебя.

Плечи Александра поникли в ту же секунду, и в сиреневых глазах появилась тень растерянности.

– А ты думал, почему я не пускаю тебя в общество? Ты же не можешь связать двух слов. Ты не рожден для свободной жизни. Отбери у тебя титул, и ты пропадешь. Совершенно не умеешь цепляться за жизнь. Тебе даже не нужно раскрывать рот или совершать ошибки, чтобы другие поняли, чем все закончится. Достаточно взглянуть на твой жалкий вид. Ты так почитаем лишь потому, что ты юноша и все мечтают женить тебя на какой-нибудь принцессе. Но я боюсь соглашаться на предложения даже тех, кому симпатизирую. Ты же опозоришь меня. Поэтому единственное, для чего ты всегда был годен, – быть козлом отпущения в обрядах монахов. Наша мама поняла это раньше всех…

– Достаточно, – прервал ее Каспар.

– Что ты сказал? – неспешно спросила Делинда.

– Мы не в том месте…

– Я сама решаю, в каком месте мне раскрывать рот. И это я решаю, когда его закрывать.

Повышенные нотки в голосе королевы привлекли проходящих мимо зевак. Она оглянулась на них с неутихающим упрямством и гневом. Неохотно ей пришлось признать, что он прав, и лишь это уберегло Каспара от ее гнева.

– Убирайся с глаз долой. Не хочу тебя видеть.

Она грациозно развернулась и скрылась за спинами аристократов. Встревоженная Янмей последовала за королевой.

Робин взглянула на опустившего голову принца. У нее не было слов, чтобы поддержать его, лишь легкое касание к его плечу в знак поддержки и участия.

– Ничего, – Александр качнул головой, – я не обижаюсь на правду.

Но правда всегда оставляла на нем глубокие незаживающие раны.

– Хочу домой. Думаю, королева сама вернется.

Помимо обычая возить с собой траурную одежду, у британской королевской семьи была еще одна особенность: они передвигались на разном транспорте, чтобы в случае трагедии не погибла вся семья, включая действующего монарха и наследника короны. Только близкий круг знал, кто в каком самолете находится.

– Все равно стоит сообщить ее величеству о нашем уходе. – Каспар вытянул из внутреннего кармана пиджака телефон и отправил сообщение Янмей, молниеносно отмеченное как просмотренное. – Все, можем идти.

Проходившая мимо женщина задела Александра плечом и остановилась как вкопанная.

– Простите. – Хоть принц был не виноват, он считал, что лишние извинения никому не навредят.

Одолеваемая дрожью, женщина развернулась с испуганным, потухшим взглядом, всем своим видом вызывая жалость. По ее лбу скатывались капли пота. Ее бледное, искаженное гримасой муки лицо казалось Александру знакомым.

– Где… в-выход?

– Вот же он, мисс, – указала Робин направо от нее.

Женщина медленно повернула голову к парадным дверям. От ее прерывистого громкого кашля Александр сотрясся всем телом.

– Я не вижу, – прохрипела она. – Ничего не вижу. Прости, Господи…

В тот же миг она рухнула на пол.

– Врача! – Каспар сел рядом с женщиной, перевернул ее на спину и обратился к перепуганному принцу: – Пожалуйста, отойдите в сторону.

Александр ослушался и опустился на колени, но от вида до боли знакомой женщины вблизи испугался лишь сильнее: взгляд широко распахнутых черных глаз застыл, грудь не поднималась. По подбородку стекала капля крови.

Пока одни гости искали врача, другие указывали пальцем на тело и повторяли:

– Глава Германской империи!

– Убитая – Урсула Келлер, – начала эксперт-криминалист, миниатюрная темнокожая девушка в кедах и джинсах. К кармашку ее темного классического пиджака был прикреплен бейдж с именем Лора. – Представительница Германской империи на Мировом Совете. Как и полагается участникам Совета, самый богатый человек в своей стране. После пропажи короля и королевы выполняет их обязанности. Глава скандально известного благотворительного фонда.

– Убитая? – переспросил Каспар. Вместе с Александром и Робин он стоял рядом с Лорой.

– Я более чем уверена, что ее отравили. Все признаки налицо. – Криминалистка склонилась над жертвой, придерживая фотоаппарат, и прищурилась. – И даже на лице. Анализ крови будет готов через десять минут. Он все покажет. Вам лучше пройти к остальным. Вот-вот придет следователь, говорят, дотошная тетка. Ее экстренно вызвал Мировой Совет. Вы говорили с Урсулой последними, так что вас будут опрашивать в первую очередь.

Полицейские провели их в одну из свободных комнат на втором этаже и предложили на время ожидания устроиться на антикварных креслах. Александр заметил, что, несмотря на характерную старину, мебель была в идеальном состоянии. В Букингемском дворце мастеру по антикварной мебели платили двадцать пять тысяч евро в год, но даже там мебель по сохранности уступала этой.

Не прошло и минуты, как к ним присоединились Делинда и Янмей.

– Уму непостижимо!

Королева прыгнула на свободное кресло, оставив телохранительнице единственный вариант – смиренно стоять за его спинкой. Настенные часы над массивными красными дверями пробили ровно девять вечера.

Ручка опустилась вниз под решительной рукой. Александр напрягся всем телом. У порога стояла незнакомая ему женщина лет тридцати пяти на вид. Высокая, широкоплечая, с крупными икрами. Женщина была одета во фланелевую рубашку в болотно-коричневую клетку и галстук, шерстяную жилетку на пуговицах, складчатую юбку ниже колен, черные колготки и коричневые лодочки. Несмотря на суровую внешность и строгий наряд, ее мягкие черты лица чем-то напомнили принцу Мэрилин Монро, а волнистые золотистые волосы, лежащие на плечах, лишь усилили это впечатление.