Воль - Хранитель ключей

Женщина расспрашивала, как прошла учебная неделя у детей, об их планах на выходные, хвалила, бранила – заполняла тишину бессмысленными разговорами, отгоняя все темы от Анастасии, намеренно делая её белой вороной. Всё это подмечал мужчина: юркий внимательный взгляд охватывал всю картину, происходящую за ужином. От этого он выглядел хмурым, но радостных черт на лице было всё же больше – полуулыбка, скрытая за трёхдневной приятной щетиной, выдавала в нём положительный настрой. Она ему шла, давала чуть больше возрастного, делала вид менее серьёзным и важным.

Глава семейства отвечал учтиво, любяще, старательно. Разряжал обстановку, шутил. И пытался каждому уделить внимание. Хотя бы раз за день, за прекрасным и сытным ужином.

Семьянин? Не особо. Отец на выходные через раз, через два.

Ему нравилось быть главой большой семьи; у него было достаточно финансов, чтобы обеспечивать и детей, и жену. К тому же, жена владела неплохим свадебным салоном, так что мужчина даже не напрягался. У него сложилась жизнь. Ему было комфортно в ней жить. В меру честно, справедливо, правильно, иногда с хитростью и лукавством.

– Насть, что думаешь о поездке в зоосад? – спросил он, вспомнив недавнее предложение детей. Мальчик и девочка встрепенулись. Лицо женщины неприятно вытянулись.

– Нет времени.

– Верно-верно, тебе сдавать экзамены, – закивала женщина, обрадовавшаяся отказу. Она даже усмехнулась, а не сцедила губами яд, как делала обычно. Анастасия отложила столовые приборы и взглянула на мужчину.

– Надеюсь, ты не станешь задерживать дело и примешь самую жёсткую меру наказания.

Все разом сглотнули и с удивлением уставились на невозмутимую Анастасию.

– Тебя тревожит тот полоумный? – уточнил мужчина.

– Чем скорее сядет, тем будет проще всем.

– Он уже находится под стражей. Не волнуйся.

– Вы о маньяке с северного? – поинтересовался мальчик.

– Ещё будете говорить за столом о таких делах! – буркнула женщина и, показательно взяв со стола грязную тарелку, артистично встала и понесла её на кухню. – Всегда об этом, как приходит. Только криминал и интересует, – высказывала недовольство так, чтобы её услышали.

– Тебе не стоит становится юристом. Ты очень жёсткая и принципиальная, а жизнь не только чёрная или белая, – глава семейства занёс руку над головой, чтобы почесать её, и взглянул на серьёзную старшеклассницу, старавшаяся не обращать внимание на выкрики с кухни.

– Я уже сказала о своей просьбе, – выдохнула девушка и, взглянув краем глаза на присмиревших детей, произнесла: – Мне не за чем здесь оставаться. Я лучше пойду в офис. Спасибо за ужин, – Анастасия поднялась на ноги и засобиралась в убежище, несмотря на попытки мужчины остановить её. Дети скромно сидели и наблюдали за семейной сценой.

– Игорь, оставь её. Она лучше всех знает, как ей быть, – выглянула с кухни женщина и окинула мужа хищным взглядом. Он проглотил язык.

Девушка попрощалась со всеми, хмыкнула детям и исчезла из квартиры, в которой бы хватило места на всех.

Высохли лужи. Дождь не шёл уже как вторую неделю, однако небеса были мутными, давящими на психику из-за хмурости и наносимой сырости. Все цвета размывались. Вывески кафе, баров, магазинов, банков горели как бельмо в глазу, неестественно и дико. Девушка шла по улице и ожидала прихода зимы, которая на мгновение отчистит город от грязи и одиночества. Она шла по площади Ленина, смотрела на одиночек, семенивших к остановкам, к главной улице Карла Маркса, в медицинский университет и белое, точнее уже серое, некрасивое здание Правительства края, сотканное из параллелепипедов разных высот.

Закрывали фонтаны. У краёв клумб лежали засохшие и поблёкшие кучи цветов. Всё и все готовилось к зиме.

По отколотым плитам шла Анастасия, думала о своём. По странной случайности ей захотелось заесть образовавшуюся внутри апатию; она зашла в известный в городе фудкорт, расположенный на минус первом этаже в красивом здании, которое в прошлом веке было торговым домом. Теперь оно имело слегка фиолетовый, приятный для глаз оттенок.

Девушка дождалась очереди, сделала крупный заказ и села за свободный столик. Стала ждать, прислушиваться к разговорам и растворяться в обществе, которого не жаждала, но без которого тяжело существовать.

– Неужели в нашем городе появился супергерой? – шептали люди самые таинственные слухи, млеющие от приятного кофейного, сладковатого аромата, исходящего от пищи.

– Ага, как же. В нашей дыре, – фыркали на ответ.

– Ты не веришь. Моя тётка видела, как кто-то пускал молнии в того ублюдка. И также было в тот раз, когда прокатилась серия с поджогом машин. Все пострадавшие поджигатели орали в одну глотку; перед ними предстала тень в капюшоне. Знакомый художник сделал рисунок по рассказу, – и начался обмен фотографий. Анастасия зло усмехнулась и откинулась на спинку кресла, высокомерно взглянув на говорящих. Приятная компания молодых людей, взволнованных, обычных. Студенты.

Девушка прикрыла глаза и на мгновение вспомнила всё, что произошло с ней за последние несколько лет.

– Никому и не расскажешь, – заказ был готов. Пищалка заработала и пришлось подойти к бару.

Девушка наблюдала за тем, как фудкорт наполнялся людьми, как до позднего вечера собирались все, общались, ели, целовались в бликах мягкого света и наслаждались сластями или лапшой после похода в кинотеатры «Совкино» или «Гигант», прогулки или утомительной работы.

Она медленно пила кофе, смаковала каждым глоток и всё повторяла себе, что установит в офис кофемашину и не станет больше тратиться на дорогой напиток.

– Да кому я вру? – усмехнулась про себя.

– Будет очень печально, если фирма разорится, – охала женщина за соседнем столиком, разговаривая с коллегой. Она имела широкую грудную клетку. Лицо было добродушным, правильного овала. Она воистину выглядела хорошим человеком, душой компании, терявшимся из-за быстро изменчивого мира, безжалостно относящегося к добрякам. – Я очень боюсь сверять документы.

– Ищи новое место работы.

– Куда? Конец года, – жалко усмехнулась женщина. Не добродушная в данный момент, а несчастная. – Я только нашла нормальную вакансию, тридцать косарей на дороге не валяется, – слёзы стояли уже в горле.

– Снегурочкой побудь. Не стоит морщиться, хотя бы так, – говорила коллега, уже давно подыскивающая вакансию и думающая уйти с прежней работы, не внушающей доверия. Умная и дальнозоркая женщина. – Ставлю штуку, мы и до конца декабря не дотянем. Наступит апокалипсис, если этот упырь подаст на банкротство, тогда и премия, и зарплата канет в Лету.

Жизнь тяжела. Жизнь идёт вперёд. На обломках старого выстраивается новая система. Анастасия давно проверяла почту и выбирала самые высокооплачиваемые заказы. Она очнулась, когда какая-та молодая девушка, обмотанная фиолетовым шарфом, радостно заверещала: «Снег! Снег идёт».