Артем Савенков - По волнам чужих воспоминаний

Некоторые люди, которые все же прислушивались к разговору, засмеялись и даже где-то поддержали парня.

– Ах ты нахал… – собиралась было продолжать женщина, но увидев, что люди не особо хотят присоединяться к ней, остановилась и с хищным выражением на лице смотрела на героя.

Время шло, автобус наполнялся, но женщине так никто место и не уступил. Приближалась нужная остановка, и Иван хотел было встать, но заметил недавнюю оппонентку, поэтому дождался, пока автобус остановится, резко встал и предложил стоящей поблизости девушке сесть на его место, та согласилась и заняла кресло. Буйная женщина была вне себя от злости и, казалось, вся сочилась ненавистью, на что получила язвительную улыбку от парня, покидавшего транспорт.

Оставшееся расстояние Иван прошел на автопилоте, страдая от жажды и представляя в голове, как он придет домой, напьется воды и сходит в душ. А потом отдых! Собственно, все так и произошло. Иван выпил залпом литр минералки, быстро принял душ и, поленившись вытираться насухо, пошел в сторону своей кровати. Почуяв неприятный запах, оставшийся с прошедшего мероприятия, он первым делом открыл окно, а уже после со спокойной душой двинулся в любимое место. Полистав в интернете несколько страниц, бросил телефон рядом и через несколько мгновений уже пребывал в царстве Морфея.

«…Знакомая атмосфера, кажется, я тут уже был. Да-да, точно был. Это же школа, проход от младшего блока, где учатся дети до четвертого класса, в старший». Иван резко почувствовал сильную ностальгию, даже в голове что-то поменялось, а в душе казалось, что он вернулся в те года, появилась какая-то легкость, сопровождаемая позитивным настроем.

Мимо по лестнице то и дело проходили дети, озабоченные своими делами. Девочки обсуждали новую куклу, которую завезли в магазин за углом. Толпа мальчишек обсуждали, как и где им лучше взорвать петарду, чтобы привлечь как можно больше внимания. Одна из учительниц, уставившись в классный журнал, не заметила лестницу и слегка споткнулась. К счастью, она не упала, но сразу перестала уделять все свое внимание рабочим моментам.

Иван огляделся вокруг и заметил, что на нем самом была странного цвета рубашка. Последние пару лет он не носил ничего подобного, предпочитая одеваться в легкие майки или толстовки со свободными штанами. Он медленно оглядывал себя: начал с рук, плавно перешел на грудь, а потом и вниз. Иван почему-то вспомнил знакомый до боли костюм. Он ходил в таком, когда учился в младшей школе. В каком именно классе, вспомнить будет трудно. Это была серая невзрачная рубашка, обязательно немного большая, как говорят многие родители, «на вырост»; простенький черный галстук, сделанный специально для детей – он не завязывался, как у взрослых, а висел на резиночке, обмотанной вокруг шеи и закрепленной на специальной застежке, чтобы не перевязывать его каждый раз, когда ребенок захочет от него избавиться; дешевые серые штаны, из которых всегда торчала черная нитка, так и напрашивающаяся, чтобы ее вырвать, но это никогда не удавалось; завершали костюм обычные тряпочные туфли с квадратным носом, они уже тогда были непопулярны, но некоторые их все-таки носили.

Сложив в голове все вводные, Иван осознал, что он во сне, в возрасте примерно восьми-девяти лет, в один из моментов, когда он рискнул выйти с территории младшей школы. Тогда такое действие не особо поощрялось, а даже, наоборот, пресекалось – учителя переживали за детей, на которых могли оказать влияние старшеклассники и вовлечь в нехорошую историю. Посмотрев еще раз по сторонам, Иван почувствовал некий страх, сменивший недавние нотки ностальгии. На мгновение показалось, что ему отсюда никогда уже не выбраться, и придется прожить жизнь заново. С одной стороны, это не так уж и плохо, можно исправить многие ошибки и стать лучше. С другой – никто же не знает, что произойдет дальше. Если одну ошибку исправить, появятся другие. Да и сама идея наводила ужас, как будто сейчас было не то время для этого, не тот моральный дух.

Поразмыслив немного, Иван догадался, что это всего-навсего сон, и из него можно выйти простым способом – ущипнув себя за руку. Тогда ты невольно сделаешь это и наяву и проснешься от боли.

Попытка номер один провалилась сразу же. Попробовав еще раз и сжав свою кожу со всей силы, Иван почувствовал только боль, реальную боль, как будто это все происходило в действительности, по крайне мере, сознание просыпаться не хотело. Поразмыслив еще немного и оглядев подручные инструменты, Иван обратил внимание на стену, покрашенную снизу серой краской, а сверху с толстым слоем побелки.

«Надо разбежаться и удариться головой о стену, тогда я точно проснусь!» – подумал герой собственного сна и, не тратя времени, с разбегу влетел в намеченное место. Стена откликнулась вибрацией, а мальчишка упал на пол, судорожно водя руками по лбу и издавая стоны боли. Проходившие мимо школьники остановились, как следует насмеялись и через пару мгновений уже шли по своим делам, обсуждая мальчика, который врезался в стену и упал.

«Здесь что-то не так!» – испуганно прошептал Иван, пытаясь подавить волны боли. Предстояло понять, куда он попал и что происходит.

Лёжа на полу, герой обдумывал ситуацию, в которую попал, не замечая, что постепенно вокруг него собираются люди. И чем он больше не двигался, тем сильнее возрастало внимание к его персоне. Понимая, что ничего здравого на ум не приходит, а делать с этим все же что-то надо, Иван встал и огляделся по сторонам, кажется, и не заметив того времени, что он пролежал на холодном полу. К его удивлению, рядом уже выстроились зеваки и ошеломленно на него таращились. Апогеем перформанса стала одна из учительниц, заметившая толпу детей, выстроившихся рядом с лежащим на полу ребенком. Она не торопясь подошла – в душе таких женщин обычно не бывает сострадания, как у врачей, которые, невзирая на крики человека, вправляют кости. Так и у нее не было жалости, а просто лишь долг преподавателя, подталкивающий к месту происшествия.

– Что у вас тут случилось? – грозно произнесла учительница, жестким взглядом озирая удивленных школьников.

Некоторые, испугавшись ее тона, сразу же испарились, и толпа изрядно поубавилась, оставив в своих рядах только пытавшихся угодить всем отличников-ябед.

– Ничего! Все нормально! – опередив всех, сказал Иван, потер ушибленное на голове место и сделал несколько шагов в сторону.

Его ответ вполне убедил женщину, она выдохнула где-то внутри себя, осознавая, что ей не придется делать лишних телодвижений, и пошла прочь. В обиде остались только самые «заядлые зеваки», которые так и не удостоились чести рассказать обо всем, что они видели, и заработать своеобразный «плюс» в глазах преподавательницы.