Евгений Шелехов - Перерождение

Ближе к вечеру позвонил Крыс:

– Материал готов. Я жду тебя у кафе «Какао блюз». Синяя мазда.

«Какао блюз»?! Это же напротив его дома! Он бросился к окну и, не отодвигая занавески, взглянул на улицу внизу. Синяя мазда стояла на противоположной стороне дороги, недалеко от упомянутого кафе.

– Три минуты, – буркнул Андрей и отключился.

«Замечательно. Мало того, что они знают, где я живу. Они еще и знают, что я дома? Они за мной с вечера следят?!»

Андрей накинул легкую куртку – вечерами на улице заметно холодало – захватил рюкзак и вышел из квартиры. Пашу с Сашей вызывать не стал. Пока те в час пик доедут к нему домой, он сам уже у Лукасевича будет. Сергей всегда работал допоздна, будто потеря каждого часа могла на что-то повлиять. Андрей поражался его настойчивости и, можно сказать, маниакальному упорству, но и отчасти понимал. Такая беда с единственным ребенком, а он, будучи одним из самых талантливых биологов современности, не может ничего с этим поделать. Сильный мужик, другой бы уже в отчаяние впал и руки опустил.

Крыс топтался у багажника мазды.

– Деньги получил?

– Получил, – также мрачно бросил ему Андрей. – Давай материал.

Крыс достал из багажника увесистый сверток, с трудом уместившийся в рюкзаке Андрея.

– Когда будет результат?

– Я сообщу. Обычно на это уходит дня три, но у вас большой заказ, – Андрей выразительно взвесил рюкзак в руке. – Может занять немного дольше.

– Вы не тяните там, – недовольно проворчал Крыс, двинувшись к водительской двери.

Андрей тоже было развернулся, чтобы уйти, но услышал голос Крыса за спиной:

– И не перепутай ничего!

– Не перепутаем, не переживай, – заверил его Андрей. А сам подумал, что если Лукасевич и правда что-то спутает, то поломанные ноги будут лишь началом его следующего разговора с Крысом.

***

В лабораторию он добрался на такси к половине девятого. Новое двухэтажное здание с небольшой частной территорией, огороженной высоким металлическим забором, поблескивало в лучах заходящего солнца. Хоть что-то Петренко сделал нормально. Как обычно, в это время в лаборатории не было никого, кроме пары охранников и Лукасевича. К немалому удивлению, Сергея в рабочей зоне не оказалось. Андрей подождал несколько минут – мало ли, может в туалет вышел, – но затем вспомнил, что у Лукасевича был свой кабинет, и решил проверить его. Там он и застал ученого за весьма несвойственным ему занятием.

Сидя на краю рабочего стола рядом с ноутбуком, стаканом и открытой банкой маринованных огурцов, Сергей в одиночестве пил. Он как раз наливал в стакан водку, когда в кабинет беспардонно ввалился Андрей. Сергей поднял на него покрасневшие, затуманенные глаза:

– Это ты, – констатировал он без каких-либо эмоций и опрокинул стакан. – Заходи, выпьем.

Андрей замялся. Он сюда по делу приехал, а не бухать. Но стоит ли вообще отдавать полученный от Крыса материал Лукасевичу, когда тот в таком состоянии? Он вновь представил поломанные ноги.

– Ты что боишься, что ли? – на угрюмом лице Лукасевича впервые прорезались какие-то эмоции. – А–а, – протянул он тут же, будто на него снизошло озарение. В голосе послышались пренебрежительные нотки: – Ты, наверное, водку пить не привык. К чему там тебя Мэтт приучил, к Kurni?

– Та нет, – Андрей наконец вышел из ступора. Он снял рюкзак с плеча и осторожно поставил его в угол между стеной и шкафчиком – туда, где его вряд ли могли случайно задеть ногой. Затем с деловитым видом осмотрелся и спросил: – Второй стакан есть?

Лукасевич хмыкнул, подошел к шкафчику и извлек из него стакан. Он поставил его рядом со своим, сел на прежнее место и налил грамм по пятьдесят. Андрей оценил остаток в бутылке – грамм двести, не больше. Компания Лукасевича, еще и выпившего, была не очень приятна; он надеялся надолго тут не задерживаться. Сергей заметил его взгляд:

– Не переживай, есть еще. Да и мы же, в конце концов, в лаборатории, в крайнем случае найдем спирт. – Он грустно засмеялся, затем поднял стакан: – За успех безнадежных предприятий.

Он выпил, не чокаясь и не дожидаясь ответа. Андрей тоже выпил и закусил огурцом.

– Как тебе работа в нашей компании?

– Как раз в компании я и не работаю, – Андрей улыбнулся.

– Ну да, – Сергей снова потянулся к бутылке. – Скажем так: как тебе работа с Мэттом?

– Отлично. С Мэттом приятно иметь дело.

– Это да, подход к людям всегда был его сильной чертой.

Выпили. Андрей тоже сел на край стола, Лукасевич не возражал. Какое-то время он молчал и задумчиво хрустел огурцом.

– Ты знаешь, – начал Сергей, глядя на дно своего стакана, – когда мне вручили Нобеля, меня завалили предложениями о работе или совместном бизнесе. Но никто не готов был вкладывать деньги в поиск лекарств от редких болезней. Нет рынка, видите–ли, денег не заработать. – Он оторвал взгляд от стакана и взглянул на Андрея. – Ты ведь знаешь про Лизу?

– Знаю, – Андрей чувствовал себя неловко. Что сказать Лукасевичу? Ему хотелось как-то поддержать Сергея, но образ сурового, высокомерного и сварливого начальника не располагал к подобным вещам. – Мне очень жаль, что вашей семьи коснулась такая беда. Лиза – хорошая девушка, она такого не заслуживает.

– Это точно, – на мгновение Андрею показалось, что Сергей вот-вот заплачет. Но тот собрался и продолжил свой рассказ все тем же печально–отрешенным тоном: – Так вот, только Мэтт тогда согласился на мои условия. У него были свои причины на это. И он всегда был верен своему слову: не вмешивался в мои исследования и не ограничивал финансирование. Конечно, у нас были споры, но в целом он всегда был прав. И даже сейчас он продолжает поддерживать меня, хотя я для него уже сделал все, что мог. Но временами мне кажется… – он закусил губу, – ты же знаешь поговорку про благие намерения?

– Ту, что про дорогу в ад?

– Да, именно. – Сергей снова на секунду замолчал, собираясь с мыслями. – Иногда мне кажется, что Мэтт толкает меня в спину по этой дороге. А то и тащит за собой. И еще, что-то в нем изменилось в последнее время. Нет, он и раньше деньги считал, но… но сейчас мне все чаще кажется, что жизнь становится для него погоней за золотом. Что он начинает терять границы, которые сам же раньше и выставил. Выпьем!

Они снова осушили стаканы, бутылка почти опустела. Андрей уже почувствовал действие алкоголя: напряжение стало спадать, язык развязался. Лукасевич как–то странно отзывается о Мэтте. Если хочет что–то сказать, то пусть говорит прямо. Если нет, то к чему все эти намеки? Мэтт – достойный человек, и Андрею этот разговор не нравился. Он решил сменить тему.

– Я вам очередную партию материала привез, – Андрей кивнул в сторону рюкзака. – Сегодня крупный улов, – он попытался улыбнуться, но, вспомнив Крыса, понял, что вышло натянуто.