Андрей Скоробогатов - Рутея

Стали считать потери. Третьего каторжника у коровника застрелил батрак Хользан, которого, в свою очередь, убил главарь банды. Сын фермера и ещё два батрака были серьёзно ранены. Остальные – целы.

Главаря мы нашли в траве с обжаренной до костей головой.

Медицинская служба – надо отдать должное – прибыла из Шимака достаточно быстро, всего через полчаса. Пяти большим сферолётам не хватило места на посадочной площадке, и двум пришлось сесть на поле, у коровника. Первыми оказали помощь детям фермера, сына сразу увезли на операцию. Связанного живого каторжника врачи осматривать не стали, дождались прокуратора. Поняв, что выспаться мне уже не дадут, я остался ждать властей, чтобы дать показания.

Часами двумя позже, уже почти под утро, прилетели ещё два сферолёта – один с прокуратором и офицерами каторжной службы, второй с двумя репортёрами. Репортёры показались мне какими-то странными.

Сперва офицеры всё оцепили и никого не пускали – собрали всё оружие, краденые сферобайки, увели связанного беглеца и стали беседовать с очевидцами. Затем журналистов пустили. Как я не пытался укрыться от журналистов, они меня, всё же, достали. Лица своего я старался не показывать, ответил коротко, что батрак, проездом, оказал помощь при задержании. Радмира же они окружили со всех сторон. Похоже, фермер был даже немного рад этому – махал руками, водил и показывал журналистам всё. Когда они сняли, записали и спросили у хозяев всё, что было только можно, включая показатели надоев молока, сферолёт с репортёрами скрылся за горизонтом, и стало поспокойнее.

Допрос прокуратора (и двух его коллег через видео-звонок) был коротким, дела с беглыми каторжниками обычно рассматриваются в ускоренном порядке. В конце тучный подполковник сухо поблагодарил за помощь при задержании и спросил, почему я не работаю и не служу.

– Я хочу найти себе место на востоке. Устал от людей.

– Правильно. Идите на восток. На востоке не хватает пограничников, чтобы контролировать окраины. У меня есть знакомый в управлении, могу помочь устроиться на работу.

Я кивнул.

– Спасибо. У меня там тоже есть парочка знакомых, которые должны помочь устроиться на новом месте. Но от ваших рекомендаций не откажусь.

Прокураторов я немного недолюбливал, но негоже отказываться от лишних связей. Он скинул мне визитку и сказал обратиться к какому-то Тою Берингу из Сиянь-града, самого северного города на востоке.

На рассвете сферолёт с офицерами и медицинская служба с тремя трупами покинули усадьбу, и мы с фермерской парой сели позавтракать. На душе было тревожно, ели молча, словно боясь вспоминать о случившимся. Наконец Радмир сказал, словно извиняясь:

– Я вот думаю, не сболтнул ли я чего лишнего?..

– Что именно?

– Ну, репортёрам. Про то, что ты этого Стояна Сиднеина грохнул. Мало ли кем он был. Вроде, говорят, в каком-то преступном синдикате.

По спине пробежал легкий холодок. Синдикат – это плохо.

Очень плохо.

– Да уж, спасибо. Удружил ты мне.

– Ты же, вроде бы, как раз на Восток отправлялся? – спросила Лия. – Думаю, там местные бандюганы тебя не достанут.

Я раздражённо бросил ложку в тарелку.

– Синдикат – это не местные бандюганы. Синдикат – это мафия. Странно, что вас это не коснулось, говорят, они крышуют всех фермеров в этих краях. Даже в Александрите-пять, закрытом посёлке были их агенты.

– Моя старшая дочь замужем за капитаном пограничной службы. Они это знают.

– А эти, получается, не знали? – усмехнулся я, и тут же поправился. – А, они же только сбежали. В общем, надо мне отсюда убираться. Сколько мне заплатить за еду и кров?

Радмир вытаращил глаза:

– О чём ты?! Это мы тебе должны, ты нам жизнь спас.

– Ваши деньги мне не нужны. Если я бродяга, то это не значит, что я нищий, у меня приличный заработок. Так сколько?

Лия тоже нахмурилась.

– Об этом не может быть и речи. Радя, может, ты отдашь ему свой сферобайк? Он раскладной, суперлёгкий, правда, двигатель уже старый. Всё равно собирались для сына брать новый, а то он им не пользуется. Сейчас ещё и компенсацию выплатят…

Радмир оживился:

– Это мысль! Пойдём, я покажу.

Машина оказалась старой, но действительно неплохой – югросской сборки, пятьдесят шестого года выпуска, почти мой ровесник. Корпус из титана разбирался на двенадцать секторов, вместе с ними двигатель, сиденье и панель весили всего килограмм двадцать пять, не больше. В длину в сложенном положении аппарат занимал чуть больше метра, а у чехла имелось удобное колесо, позволявшее не тащить запакованный агрегат, а катить.

Перчатку-джойстик перепрошили под мои отпечатки – процесс был недолгим, а вот проверить в действии сферобайк я не успел и понадеялся на честность Радмира. В конце концов, дарёному коню в зубы не глядят, подумал я. Если чего – разберу на запчасти и продам.

Часов в девять утра прилетел курьер и бригада ремонтников. Я заплатил хозяевам за аппарат – тоже символическую сумму, «чтобы хорошо ездил», собрал вещи и распрощался с хозяевами.

В курьерском мобиле откинулся на спинку кресла и впал в полудрёму, довольный и успокоившийся. Наконец-то я снова на нужном пути, и мне почти ничего не угрожает.

Почти.

Наверное, пора уже сказать пару слов о том, откуда я ушёл и куда собрался идти.

Александрит-пять – закрытый посёлок, каких что у нас, что у амирланцев наберётся по полсотни. В Соединённых Королевствах всё устроено по-другому, но закрытые города с заводами существуют точно также. Дело в том, что производство и изготовление сферодвигателей и всех сопутствующих вещей – государственная монополия и государственная тайна, как некогда это было с ядерным оружием на земле. Банановые республики вроде Ирниатана сделать сферолёты не могут. Во-первых, из-за сложности добычи материалов, во-вторых, из-за большой наукоёмкости производства. Из двух десятков государств Рутеи всего два – Рутенийская Директория и Амирлания – смогли за последний век заново открыть потерянную со времён Колонизации технологию и восстановить производство летающих машин. Теперь их три, считая отколовшуюся Югрось.

В Александрите-пять производили фреон и микрогель. На самом производстве я не работал и в цеха не заходил, но помимо завода в десятитысячном поселении был ещё с десяток мелких контор и служб, которые нуждались в механиках и разнорабочих. Платили хорошо – в обмен на запрет в перемещении за границы поселения. Сбежать оттуда при всём желании было трудно – городок стоял на скалистой горе, а с другой стороны, был огороженный природный парк с горными львами, через который безопасно можно было проехать только на наземной машине. Для гражданских над всем парком была бесполётная зона.