Юрий Скрипченко - Химиосити

– Ну, кто бы мог подумать – чуть заварушка, и новенький тут как тут, – молвил Кардио, которому К. не понравился ещё в участке во время регистрации.

Лентай, Фирк и третий, безымянный громила, тоже оклемались. Они стояли, щурясь, и лица их были нисколько не виноватые, хотя ситуация подразумевала, казалось бы, именно это. Нет, выглядели они так, словно в своём праве, занимались важным делом, а их мало того, что отвлекли, так ещё и оскорбили в лучших чувства.

Кардио что-то записывал в папку. Он возвышался над кучкой невыросликов суровым горным пиком, сужаясь кверху. Да-да, именно так выглядят пятиметровые фигуры, если смотреть на них с высоты своего роста. Позади констебля переливалась красно-синим единственная фара гиротрибуны, отчего Кардио представал тёмным зловещим силуэтом. Его напарник на всякий случай держал сборище под прицелом пистоля.

– Я хочу подать жалобу на беззаконие в этом заведении, – заявил Лентай, – На нас напали и почти покалечили. Это если не считать оскорблений.

– Ваши недомерочьи дела меня не интересуют, – отрезал Кардио, – Сами разбирайтесь. Желательно за городом, чтобы не мешать нормальным людям. У меня четыре жалобы на выстрелы и грохот. Поступим так. Тащить вас, бузотёров, в каталажку у меня нет никакого желания. Поэтому вы, Ззз, и, я к тебе обращаюсь, Лентай, твой босс, который Крот, выплатят городу компенсацию…

Констебль назвал сумму.

– Которая таинственным образом очутится у тебя в кармане, – прошептала хозяйка корчмы-гостиницы.

– Ну что – готовы? Или будем действовать по процедуре – то есть по-плохому?

Кряхтя и стараясь не смотреть друг на друга, Лентай и Ззз расплатились, причём женщине для этого пришлось сходить в заведение и вскрыть кассу, а Лентай просто залез в кошелёк и достал требуемую сумму.

«Хорошо устроился криминальный мир, – подумал К., – Денег куры не клюют и закона не стесняется. Лишь бы не нарушал покой мирных горожан-здоровил».

– Карди, мальчик мой, – прищурила глаза Ззз. – А ты, я гляжу, совсем осмелел на казённых-то харчах. На виду у десятка свидетелей вымогать взятку…

– Это не взятка, а штраф, – объяснил Кардио, который уже успел отслюнявить долю компаньону, и теперь стоял за самобеглой трибуной. – И если я ещё услышу хоть одно оскорбление в адрес служителя закона, разговор будет совсем другим. Ты меня поняла… мамаша? Всем всё понятно? Тогда разбегайтесь по своим норам и чтоб духу вашего недомерочьего здесь не было.

Официантка, кухарка, поварята и вышибала скрылись в недрах заведения. Пока Фирк и безымянный громила усаживались в чёрный лакированный мобиль, припаркованный по соседству, Лентай задержался. Он посмотрел на К. и очень медленно провёл рукой по горлу. Глаза у него при этом были очень-очень добрыми.

– Ну и наворотил ты сегодня дел, сынок.

Ззз и К. были в его комнате. Мужчина сидел на кровати и морщился. В этот самый момент пожилая дама зашивала порез на его щеке.

– Я разберусь.

– Разберётся он. А кто потом потащит твой труп в крематорий? По крайней мере, меня не трогали. Только доили.

В голосе её, впрочем, не звучал гнев или осуждение. Скорее, интерес. К. разозлился:

– Как вас не трогают, я сегодня своими глазами видел.

Следующий стежок получился особенно болезненным. Может быть, случайно…

– Скажите честно. Почему в городе такой бардак?

– Тсс. Не дёргайся, промахнусь. Потому что Радостьвилль – образцово-показательный город при жизненно важном производстве. Вот федеральные власти, а точнее то, что от них осталось, нас и не трогают. Главное, чтобы вещества поставлялись – в полном объёме и без задержек.

– Бред какой-то. Наоборот, стратегический объект нужно держать под особым контролем.

– А куда мы… то есть здоровилы, денутся? Они на этой дряни плотно сидят. Ближайшая такая фабрика километрах в семистах отсюда. И там свои… потребители. Так что Центр просто защищает городок от угроз извне. А внутренние городские дела чинушам неинтересны. Главное, чтобы поставки не страдали. А они не страдают.

– Но организованная преступность…

– Знал бы ты, на каком уровне она крышуется. Или ты думал, что контрабандные вещества напрямую с производства никому не нужны?

К. вздохнул:

– Ладно. Всё есть как есть. Не мы такие, жизнь такая. Но вы мне вот что скажите, хозяйка. Почему лично у вас в заведении бардак?

Ззз отстранилась. Лицо её сделалось злым:

– А ты думал, я всю жизнь только тем занималась, что держала занюханную гостиницу?

К заинтересовался.

– Я, между прочим, титулованный химик… в прошлом. Стояла у истоков второй адаптации веществ. Лет сорок назад. В Шанхайском «Городе Менделеева», если слышал. Да куда тебе, сейчас такая молодёжь пошла, ничего не знает. И работала я там вместе с мужем – ты его портрет уже видел. На входе висит. Вот только…

– Коварное предательство и злобные интриги разрушили вашу карьеру.

– Посмейся у меня. Я ведь ещё не дошила… Но отчасти ты прав. Интриги и предательство. В итоге мы с супругом без гроша и с уничтоженной репутацией оказались здесь и два десятка лет держали это заведение вместе. Пока мой Проктр Гэмбл Здомпшир не отправился к Предкам. Собственно, на этом человеке здесь всё и держалось. Поэтому после его кончины заведение пришло в печальное состояние. Всё, я закончила.

– Не самый худший исход, – говорит К. Комнату заливает мягкий свет стенного бра. Путешественник замер перед зеркалом в напряжённой позе, прижав себе к виску нечто, напоминающее пистолет. У него вид человека, который вот-вот решится на что-то непоправимое.

– Даже не смей, – совиное лицо наставника Вон-и-Гута изборождено тяжёлыми складками. Он курчав до невозможности, выпуклые глаза пристальны и пронизывающи, – Всегда есть более действенный способ. Нужно просто пробовать один вариант за другим.

– Я должен, – говорит К. и прижимает холодную сталь сильнее к виску. В этот момент в номер стучит горничная, но К., увлечённый разговором, её не слышит. Девушка открывает дверь и беззвучно вскрикивает, после чего ссыпается по лестнице прямиком к Ззз, которая что-то строчит в конторской книге у себя на веранде. Несколько торопливых слов на ухо хозяйки, и та в беспокойстве вскакивает, чтобы, подобрав подол, метнуться вверх по лестнице к номеру своего нового администратора. По случаю чтения она в своих «ближних», очках, поэтому уже в полутора метрах действительность расплывается цветными пятнами. Открыв дверь, пожилая дама видит силуэт с пистолем виска. А ещё слышит обрывок зловещей фразы:

– … вам меня не отговорить, наставник. Я уже всё решил.

Матушка Ззз подбегает к К. и пытается отобрать у него устройство, похожее на пистолет: