Глеб Гурин - Зона поражения

– Ну, допустим, они хотят это делать. Но ты говори конкретнее – что за грузы и какая наша роль во всём этом? И куда они пойдут дальше?

– Грузы? Вы сами понимаете, чем может торговать Россия.

– Ну, наркота через нас уже идёт, так что вариантов у меня немного. Интересно только знать, о каких масштабах идёт речь?

– Масштабы – крупные. Конкретнее сказать не могу, потому что не знаю сам. Но и вознаграждение за это соответствующее.

– Ты не ответил на другие вопросы.

– Наша задача – обеспечение безопасности груза на украинском участке железной дороги.

– Ха, ну ты даёшь! Ты вообще знаешь, что и где сейчас творится? А вдруг где-то рельсы разобрали, и состав под откос полетит? Так что, нам за это отвечать придётся?

– Да подождите, Станислав Александрович. Не делайте поспешных выводов. Давайте я опишу ситуацию так, как я её вижу, а потом уже подумаем, браться за это дело или нет.

– Хорошо, сделаем так, – сказал его собеседник, хотя по выражению лица было понятно, что этот разговор начинает надоедать мужчине.

– Смотрите – у нас есть люди, которые могут заниматься охраной груза и при этом, заметьте, зарабатывать деньги. Может, даже и в валюте. Да люди будут просто рваться на такую работу, потому что другой или вообще нет, или за неё платят копейки! Так что это однозначно поднимет ваш авторитет. Как в городе, так и далеко за его пределами. Если партнёры увидят, что с нами можно сотрудничать, то предоставят еще больше возможностей. Да и за границей будет распространяться положительное мнение о Белореченске и его мэре. Вы же не думаете, что мы всю оставшуюся жизнь будем жить, как в Судане? В Европе такое невозможно. Здесь рано или поздно все войны и эпидемии заканчиваются, и начинается деловая жизнь. Политика, коммерция… Сами понимаете. Останемся мы самостоятельным государством или войдём в состав какого-то другого – это на самом деле не важно. Важно другое – что потом, когда всё уляжется, люди будут помнить мэра, который дал им хорошую работу и помог не умереть в трудный момент, а за границей тоже вспомнят, что в новом государстве у них есть надёжный партнёр, и тогда – кто знает? – может, вы пойдёте выше.

– Слушай, Влад, я вижу, ты зря штаны не протирал в своём министерстве. Лепишь так красиво, что другой не удержался и согласился бы еще до того, как ты свой рассказ закончишь. Но я не другой и вижу – ты говоришь о том, что будет, но ни слова о том, как это сделать. Я, например, вижу одну нестыковку – то, что россияне хотят толкнуть через нашу территорию, невозможно продавать без ведома их властей. И ты мне сейчас предлагаешь наших горожан агитировать работать с ними? У них же память не отшибло. Все помнят, что было перед КОВИДом – Донбасс, АТО, ООС…

– Ну и пускай помнят. Память – дело святое, против неё не попрёшь. А как на счёт вас?

– Да какая сейчас уже разница, как я считаю? – почти срываясь на крик, произнёс Станислав.

– Да нет, разница есть. Вы же политик, как и я. А политикам глубоко безразлично, кто и в чем виноват. Они просто ищут пути достижения целей, и я вам предлагаю достаточно выгодный путь для нас обоих.

– Хорошо, может и так. Ты умеешь убеждать, с этим я не спорю. Но еще раз повторю – как я уговорю людей сотрудничать с теми, кого они считают врагом?

– А вы уверенны, что для них еще важно, кто враг? Они теперь сами друг другу враги, потому что у одних еще есть деньги и работа, а другие уже вынуждены или побираться, или искать еду на мусорниках, или воровать с чужих огородов. Вы же умный человек – иначе не стали бы мэром – и думаю, должны понимать, что сейчас людям не до политики – лишь бы выжить… И на этом фоне протянутая им рука помощи будет воспринята с благодарностью гораздо большей, чем когда-либо. У людей больше нет идеи, у них остался только голод и инстинкт самосохранения.

– Ха, нет идеи, говоришь? А что ты тогда скажешь про «Новую власть»? Они же только ищут возможность, чтобы меня с грязью смешать, а тут еще и такое! Или ты еще, может, скажешь им предложить заняться этим бизнесом?

– Нет. Конечно, нет. И именно это станет камнем преткновения. Но не только между вами и ними, а между ними и народом. Потому что вы кормите народ, а они дают лишь идею, не подкреплённую ничем. Вот тогда их позиции конкретно пошатнутся, и вам станет легче дышать. А мы придумаем что-нибудь еще, чтобы поднять ваш рейтинг.

– Хорошо, тогда из кого ты предлагаешь набирать этих, так сказать, охранников? Из простых людей?

– Ну, часть да. Как раз это и должно пробудить в них уважение к вам. Они будут считать, что вы таким образом о них заботитесь, и, в случае чего, встанут на вашу защиту от той же «Новой власти». Но часть охраны я бы взял из военных. Это вообще большая удача, что в Белореченске осталась воинская часть. Конечно, я не представляю, как наши уважаемые правители не забрали её на запад, но факт остаётся фактом. И поэтому нужно использовать любые возможности, лишь бы наладить с ними контакт. Вы, я надеюсь, уже успели это сделать?

– Не особо. С Журавлём – командиром части – я вообще в неплохих отношениях всегда был, но последнее время они формально от города отделились. Наверное, думают, а не махнуть ли вслед за остальными. Да и не особо много их там осталось. КОВИД перебил большую часть. Как и везде… – ответил гостю Станислав. Он не хотел посвящать того в планы о встрече с этим самым подполковником Журавлём через пару дней.

– Вот видите – людей мало. А солдаты нам нужны. В таких-то условиях, как сейчас. Вот и наберём недостаток из обычных людей. А самое главное – эту армию не нужно финансировать. Она сама будет зарабатывать на себя, да еще и в город деньги приносить. Считайте, что мы, грубо говоря, будем сдавать солдат в аренду. Как по мне, это просто идеальный вариант вообще для всех.

– Но не для «Новой власти».

– Конечно, нет. Но когда большинство будет уже на вашей стороне, в этой игре они выйдут аутсайдерами. Поэтому никаких минусов – одни только плюсы.

– Спорить не буду, но мне нужно подумать.

– Понимаю. Когда я могу узнать ваше окончательно решение?

– Завтра. Приходи в это же время.

Влад кивнул и, поднявшись из-за стола, попрощался со Станиславом за руку.

– До завтра, – сказал он, выходя.

– Всего хорошего, – произнёс хозяин кабинета, когда двери за его гостем уже закрылись.

Теперь у него было над чем задуматься.

Шумилы.

День в семье Никитенко начался с очередного этапа сборов в долгую дорогу. За годы, прожитые в трёхкомнатной квартире на пятом этаже девятиэтажки, которая вместе с еще четырьмя своими собратьями возвышалась над частным сектором, вещей собралось немало. И это неудивительно, учитывая, что у супругов было трое детей совершенно разного возраста.