Фриц Лейбер - Призрак бродит по Техасу

Позади приближались шаги - двоих людей. Раздались крики:

- Вон он, черная сволочь! Попался! Замри, Тощий!

Мои руки были схвачены сзади, к виску прижалось дуло пистолета.

Затем, с самым легким шипением ионизирующихся молекул, из пистолетов Рейчел-Вейчел вырвались два тонких луча, буквально на дюйм не задев мои щеки.

Пальцы, стиснувшие мои руки, разжались, пистолет перестал давить на висок, что-то мягко шлепнулось на крыльцо справа и слева от меня.

- Приветствую вас, капитан Череп! - воскликнула Рейчел-Вейчел. - Быстрее на круп моего коня! Эти двое стрелков очухаются не раньше, чем через полчаса, но, даже имея дело с идиотами, не следует терять времени зря.

Отложив на время удивление и другие эмоции, я сбежал вниз, перепрыгивая через две ступеньки, но все-таки успел задать вопрос:

- Мы можем спастись? Разве стрелки не окружили обитель?

- Еще чего! Как и в любой техасской войне это маленькая стычка - чистая показуха. Вскинь одну ногу, а другой оттолкнись, а я потяну тебя за плечо.

- Но, Рейчел, - спросил я, когда выполнил ее указания и сжал коленями дрожащие конские бока, - как ты догадалась, что найдешь меня здесь? Как ты догадалась, что твой отец использует меня…

- А как догадываются, что крыса укусит? - презрительно ответила она. - Ну-ка, обними меня покрепче. Сообрази, какой путь самый подлый и самый безопасный, - и ты прочтешь мысли моего папочки до самого основания черепа. Видишь, я даже украла твой багаж и приторочила его к седлу.

Она повернулась, ее бледное лицо с узкой улыбкой на губах приблизилось к моему.

- А теперь признайся, Черепуша, что ты хоть чуточку, но удивился, узнав, что глупенькая актриса-любительница (а также порядочная сучка), сюсюкающая губернаторская дочка на самом деле - Наша Владычица Внезапной Смерти, Черная Мадонна подполья Согбенных Спин?

- Ну, да, - правдиво ответил я. - То есть… Она вновь засмеялась своим жутковатым смехом.

- Вы, мужчины… - начала Рейчел-Вейчел, но тут ее взгляд скользнул по моему лбу и стал тревожным. - Ты ранен, возлюбленный мой!

Видимо, срикошетившая дробинка царапнула глубже, чем я думал.

- Пустяк! - успокоил я ее.

- Будем надеяться! - сказала она очень серьезно. - Ведь тебе сегодня ночью предстоит много дел. Закутайся хорошенько в плащ, а то твои кости слишком уж блестят. И держись крепче! Можешь меня немножко пощупать, если исхитришься… Ой! Твой скелет все такой же ледяной!

Она ударила каблуками могучие белые бока, и вскоре мы уже неслись тяжелым галопом в тени деревьев и по залитым луной лужайкам. Меня так встряхивало, что я не только заплел руки вокруг ее талии, но и отчаянно прижимал болтающиеся ноги к колышущемуся брюху коня. Во мне начинало нарастать недоумение.

- Куда мы скачем? - спросил я.

- В центр буйного ночного революционного собрания, который находится у музыкальной эстрады мексиканского кладбища.

Мы продолжали мчаться галопом под лучами луны, и я уже совсем ничего не понимал.

"Песнь Согбенного подполья", исполняется на мотив "Кукарача". Далее следует вольный, но выразительный перевод, сделанный Рейчел-Вейчел Ламар.

Рейчел лихо осадила нашего коня и направила его уже шагом к широким невысоким ступеням церкви. Ночь казалась жутковато безмолвной. Я не замечал никаких признаков жизни ни на кладбище - что при подобных обстоятельствах было, пожалуй, не так уж плохо, - ни у эстрады, ни даже в самой церкви. Почему же она говорила "о буйном революционном собрании"? Впрочем, я скорее обрадовался, нигде не обнаружив Ла Кукарачи. Полчаса я крепко обнимал Рейчел, часто опуская подбородочную скобу ей на плечо почти рядом с шеей, и желал теперь словно бы только ее одну, хотя, разумеется, эта наша близость диктовалась необходимостью. И мое недавнее увлечение … э … ну … лилипуткой казалось мне теперь несколько гротескным. К тому же я не был вполне уверен, как Рейчел-Вейчел приветствовала бы присутствие здесь Ла Кукарачи, если слово "приветствовать" тут вообще годится: женщины так легко проникаются странной неприязнью друг к другу, совершенно не считаясь с благом мужчины, причастного к ситуации.

Высокие двери церкви приоткрылись, в широкую щель между створками проскользнули трое босоногих согбенников в коричневых балахонах с подоткнутыми полами. Двое первых несли легкую стремянку из трех ступенек и поставили ее возле коня прямо под моей титановой подошвой. Третий, скрестив руки на груди, смотрел снизу вверх на Рейчел. Взгляд его был полон гордости и достоинства, крепко сжатые зубы говорили о фанатизме.

- Какая ночь? - произнес он напевно.

- Грязная и темная, - ответила Рейчел.

- Что по сторонам пути?

- Опасность и смерть. - Помолчав, она добавила: - Со мной тот, чье пришествие было предречено. Вас оповестили, отец Франциск?

Кивок коричневого капюшона.

- Гучу и Роза Моралес принесли весть. Рейчел, почему-то презрительно хмыкнув, сказала:

- Ну, как бы то ни было, он тут. Слезай, милый!

- Но… - начал было я и сообразил, что вопросов у меня слишком много. Не надо мне было попадаться на ее удочку и во время скачки декламировать в перламутровую раковину ее ушка "Лепанто", а на бис еще и "Конго"! И я неловко докончил: - Разве ты не спешишься? - А сам ухватился за луку седла, чтобы устоять на вымощенной кирпичами площадке перед папертью. (Мой вестибулярный аппарат никак не мог успокоиться после галопа).

- Нет, сердце мое, - ответила Рейчел. - Мне надо и дальше играть роль взбалмошной высокородной мисс Ламар. - Ухватив меня за уши (если не сопротивляться, ощущение довольно приятное), она пригнула свое лицо к моему. - Послушай, Черепуша, положись на меня и делай, что тебе скажут. Но не давай наступать себе на ногу и (тут она дернула меня за уши - ощущение малоприятное) держись подальше от этой мужеедки Розы Моралес!

- Я не знаю никого по имени… - начал я, но тут ее лицо склонилось вбок, губы прижались к моим под углом в девяносто градусов, и слова утратили важность. Затем столь же внезапно Рейчел-Вейчел выпрямилась с несколько мелодраматичным и пугающим возгласом: