Фриц Лейбер - Призрак бродит по Техасу

Я захлопнул крышку, запер ее и спустился по скобам на руках. Затем на одной ноге поскакал по низкому коридору, сгибаясь в три погибели. Лапонька и падре поддерживали меня по бокам.

Раздался взрыв, от которого завибрировал пол. Позади Гучу прохрипел:

- Бомбочка-то не блефовала! Терпеть не выношу лгуний! - И он выдавил из себя сиплый смешок.

К этому времени я успел убедиться, что правая нога отказала по следующей причине: один из бедренных проводков расплавился, и его концы беспомощно болтались, легонько позвякивая.

Кроме того, я заметил, что отраженный лазерный луч задел предплечье отца Франциска. Но кровь из раны не текла, так как от жара она сразу запеклась.

Затем мне помогли пролезть через круглый иллюминатор в какой-то приплюснутый цилиндр, где я и распростерся в полумраке рядом со своими товарищами. Кто-то закрыл иллюминатор и начал его задраивать, вращая колесо.

Напротив был еще иллюминатор, а за ним - чернота. Внезапно в него уперлось белое рыло с немигающими глазами и длинными белыми щупальцами вокруг челюстей.

Цилиндр закачался и начал рывками двигаться.

Вскоре мне объяснили, что мы находимся в речной подлодке - естественно, с неподражаемой революционной хитростью, именуемой "аэроплан" - а белое чудовище было мутантной формой сома.

Долгие томительные часы мы плыли по Канзасу и Миссури без каких-либо происшествий: только раза два царапнули дно, да могли полюбоваться странными подводными зрелищами. По настоянию Эль Торо я описал ему систему правления Циркумлуны. Он пришел в ужас от "мешкорабства", как он выразился, и потребовал, чтобы я донес туда факел Революции. Едва я растолковал ему особенности вакуума и декомпрессии, как он принялся перечислять хитроумные способы размещения бомб. Я не мешал ему нести этот вздор, а сам смотрел на Рейчел-Вейчел и Ла Кукарачу, которые спали, нежно обнявшись. И решил, что если мне будет дано живьем выбраться из этой земной заварушки и захватить с собой что-нибудь, то в Мешок я вернусь отнюдь не с революцией - разве что все женщины от природы заговорщицы и погубительницы.

На заре мы высадились в окруженном болотами убежище под Миссури-Сити. Среди горстки тех, кто не спал и видел, как мы уныло хромая выбирались из подлодки, оказался Фаннинович.

- Ого! - сказал он насмешливо. - Как вижу, вы повстречались со стрелками! Ну, в следующий раз х-р-р-р-р-р! - И продолжая испускать этот омерзительный звук, он провел большим пальцем по горлу. - А ты, schafskopf [26], телепень, доверять тебе экзоскелет то же, что ребенку компьютер.

- В Циркумлуне детей обучают математике исключительно на компьютерах, - сообщил я ему, прыгая на одной ноге. - А теперь соедини-ка проводок, технопрусский параноик!

Старинная техасская поговорка.

- Infierno de los diablos! [27]- добродушно, но вполне серьезно выругался Эль Торо в серебристом сумраке у меня за спиной. - Чего ты ищешь там на верхотуре, Эскель? Высматриваешь техасских ночных птиц? Будь уверен, они тебя засекут первые. Твой экзо на их радарах высветится, как металлическое дерево.

Я не отнял взятый взаймы бинокль от глаз, но подкрутил электронную настройку, чтобы получше рассмотреть черное отсвечивающее пятнышко где-то между моими глазами и сверкающим ребристым краем Луны. Когда эта блестка, размерами чуть больше булавочного острия скользнула по невысокой гряде и исчезла за пределами лунного диска, я окончательно убедился, что видел Циркумлу-ну с Мешком. Я перевел бинокль на звезды около Луны - бледную горстку, нисколько не напоминающую пылающие мириады в небе вокруг Мешка, но тем не менее распознал Тельца по двойным звездам вокруг Альдебарана. С другой стороны Луны мерцали Плеяды. Это означало, что по отношению к Мешку Терра находилась в Скорпионе, так сказать, у небесных антиподов.

Эль Торо легонько стукнул кулаком по моей ноге, чуть выше коленного моторчика.

- Понимаю, Эскель, - произнес он. - Только сегодня ночью погода позволила тебе увидеть холодное серебряное солнце, вокруг которого обращается твой крохотный мирок.

Я кивнул, хотя, конечно, сути понять он не мог. В частности, не мог понять облегчения, которое я испытал, вместо этой нелепости - четвертое спиндлтопа - установив точную дату: солнцое Льва, террое Скорпиона, луное Козерога.

Ученые циркумлунцы все еще измеряют время по Гринвичу - воображаемой линии в четверти миллиона миль от Луны в сторону Терры. Но мы, мешковцы, исходим из времени, которое требуется Солнцу, Земле и Луне, чтобы пересечь одно из двенадцати зодиакальных созвездий - солнцое, террое и луное соответственно. Луное равно примерно половине земного часа, так что наши мешкосутки равны примерно шести земночасам, то есть времени, которое требуется Циркумлуне с Мешком для одного оборота вокруг Луны. Двенадцать луное составляют мешкосутки, десять мешкосуток составляют одно террое, двенадцать террое составляют одно солнцое (земной месяц), двенадцать солнцое составляют одно звездое - наш меш-когод. Невозможная система, если требовать от нее точности, но вполне приемлемая и эстетичная, если привыкнуть к ней с детства. Кому нужны минуты и секунды? К тому же любой пристойный актер умеет безошибочно отсчитывать сценические секунды в уме.

И что мог Эль Торо знать о мимолетной трепетной иллюзии невесомости, которая возникла у меня, когда я позволил себе бросить прощальный взгляд на темную блестку - мою родину?

Я опустил бинокль и оглядел горизонт Терры с пригорка, на котором стоял. На юге бесшумная река Огайо мерцала, как темная туманность. На востоке из кустарника торчали каменные развалины Эвансвилла. К северу расстилалась прерия. На западе виднелись рухнувшие строения над заброшенной угольной шахтой, где мы устроили наш лагерь.

Вновь постучав меня по ноге над коленом, Эль Торо сказал:

- Ну, пошли, Эскель. Хватит тебе дразнить техасского быка. Есть работка.

Я взглянул на его смуглое красивое лицо. Широкая улыбка открывала перламутровые зубы. Невольно позавидуешь крепко сбитому сильному телу, которое с небрежной легкостью держит свои четыре фута десять дюймов прямо вопреки убийственным террагравам, тогда как мои восемь футов шесть дюймов бессильно повисают на опорах. Я кивнул и начал спускаться коротенькими осторожными шажками.

- Ты устал, Эскель, - заметил Эль Торо. - Твой экзо не гнется, но иногда ты висишь на нем, Господи, прости меня, как Распятый.

- Я ведь не герой религиозной, светской или даже сомнительной революционной породы, - сказал я ему с некоторой злостью. - По правде говоря, я на них на всех плюю. Я просто актер и отрабатываю свою доставку в космопорт Йеллоунайфа. Ну, а что до механических приспособлений, так мое носит меня, тогда как ваши киборги таскают свои ошейники на себе. Чье же положение лучше? Если уж тебе приспичило излить свою порядком напыщенную симпатию - тебе бы в опере петь! - так раскури мне марихуанку.