Фриц Лейбер - Призрак бродит по Техасу

Эль Тасито слегка отвернулся от рычагов управления и кивнул.

Мендоса посмотрел по сторонам, пожал плечами и тоже кивнул, хотя и неохотно.

Я уставился на Гучу и открыл рот, чтобы поблагодарить его, но вырвались у меня совсем другие слова:

- Нет уж, ты "спасибо" не дождешься, черный кровопийца, ошалевший от расовых предрассудков еще почище Фанниновича! Выходит, твоя так называемая Тихоокеанская Республика начала с того, что перерезала в Калифорнии всех белых горемык до последнего, а женщин и детей в первую очередь!

Смешок Гучу был таким же добродушным и веселым. Я ничуть не уязвил его, даже на световой год к нему не подобрался.

- Врешь, Черепуша, - заявил он. - Порядочное их число мы сделали почетными черными.

Не рискуя ответить ему и хотя бы посмотреть на девочек, я подполз к Эль Тасито и сказал угрюмо:

- Ты слышал? Так, пожалуйста, зайди на Амарильо-Кучильо в направлении юг-север на десять километров восточнее. То есть на шесть миль с небольшим.

Он снова кивнул.

Остальную часть этого долгого дня я провел на том же месте в горизонтальной позе, приподнявшись только, чтобы сменить батарейки в моем экзо, да иногда вглядываясь в северный горизонт. Голоден я не был, хотя и испытывал легкое желание перекусить. Четкое, но слабое.

После миниатюрной вечности в мое поле зрения с неохотой вползла плоская голубизна Большого Невольничьего озера. На западе я различал высокий лес, а на востоке простиралась тундра.

Затем на время суша исчезла со всех сторон. У меня возникло ощущение, что мы пересекаем один из невообразимых земных океанов. Когда вновь впереди возникла тундра, солнце висело уже совсем низко. В кресло пилота сел Гучу.

Мы летели над тундрой полчаса, и солнце уже заходило. Вдруг, взглянув чуть западнее, я обнаружил, что его горизонтальные ту-скложелтые лучи отбрасывают на восток три длинные тени от вершин равнобедренного треугольника со сторонами около километра в длину.

У меня даже зубы застучали, когда я указал Гучу на это чудо. Больше всего я искал подтверждения, что действительно вижу то, что вижу. Нельзя ведь с такой легкостью отыскать шурф. Что-нибудь тут да не то!

Но Гучу словно бы так не думал - во всяком случае, мне он ничего не сказал, а только одобрительно хмыкнул, повернул веенвеп чуть западнее и начал снижаться.

Тени двух восточных скальных пригорков достигли в длину около полукилометра. Но тень западного, того, возле которого находился шурф, словно бы уходила на востоке в бесконечность.

Я ухватил электронокль. Н-да, что не так, то не так! Тень эту отбрасывала одна из уже привычных огромных вышек!

Мои залежи нашли, техасцы их разрабатывают.

Но где логика? Колоссальные бурильные установки, разбросанные по всему Техасу по крайней мере до Далласа, не могут же предназначаться для разработки уранинита поверхностного залегания!

Я навел электронокль поточнее, добавил мощности. И разглядел огромную открытую дверь в восточной стене вышки. Перед ней копошились маленькие, смахивающие на муравьев фигурки. Я увидел тонкие красные иглы лазерных лучей. Революционное восстание? Мое сердце учащенно забилось.

Я направил электронокль к западу от вышки. Вновь однообразная тундра… Но вот в поле зрения появилась медно-золотая полоса реки, две темные полоски пересекающих ее мостов, а сразу за ними скопление невысоких строений с узкими проулками между ними. Амарильо-Кучильо!

Крыши некоторых зданий еще отражали солнечные лучи. Остальные тонули в сумраке.

На северо-востоке от крохотного городка я увидел аэродром с двумя техасскими грузовыми реактивниками и узкой стройной колонной, которая вполне могла быть "Циолковским" или "Годдардом", его однотипником.

Я опустил электронокль и дал глазам отдохнуть. Вокруг царила тьма: веенвеп опустился ниже последних отблесков солнца.

Внезапно Амарильо-Кучильо стал фокусом скрещения тонких, как нити, прямых, как стрелы, лучей. Некоторые (красные) поднимались вертикально, уносясь в бесконечность вселенной или шарили по тундре.

Другие (зеленые) возникали в небе или били откуда-то из глубин тундры, обрываясь вокруг городка раскаленными точками, из которых били вверх фонтаны искр.

Веенвеп качнуло, и слепяще зеленая вспышка пронизала толстый пластик в футе над моей головой.

Я уже не сомневался, что вольные стрелки нас все-таки наконец перехватили. Хотя зачем им понадобилось простреливать все небо и все окрестности, чтобы посадить один жалкий вертолетик с актерской труппой, я понять не мог. Возможно, обычная техасская экспансивность и только.

К тому времени, когда я вновь обрел способность видеть, Гучу уже сажал веенвеп позади одного из восточных выходов породы -

расположенного чуть южнее. Вблизи крутой каменный бугор выглядел достаточно внушительно - обтесанный ледниками конгломерат гранитных глыб десятиметровой высоты.

Я увидел бурую борозду, которую зеленый лазерный луч пропахал в пластике, хотя и не прожег его насквозь. Борозда не достигала в ширину и трех дециметров, что указывало на фантастическую "стяжку" фотонного оружия на расстоянии свыше десяти миль.

Легкий толчок, и мои запястья вдруг задергались. Я сообразил, что мы приземлились и что Мендоса старается забрать у меня электронокль.

Я увидел, как Рейчел легкомысленно соскочила из люка на снежный ковер внизу. Меня тоже охватило желание выяснить, что происходит. Вырвав электронокль у Мендосы и собрав все свои силы (хотя их оказалось меньше, чем потребовалось бы для дуэли), я последовал за ней.

Вне сцены Революционная бродячая труппа дисциплиной не блещет!

Снег не достигал до лодыжек. Ветер, поднятый моими движениями, точно оледенил мне лицо и руки, но я не задержался, чтобы надеть маску и перчатки - и даже нагревательные элементы включил, только когда скорчился рядом с Рейчел на неровном уступе и осторожно выглянул из-за верхней глыбы.

Вспышки красных лазерных лучиков у подножья вышки перед огромной дверью прекратились.

Изгиб земной поверхности скрывал от взгляда Амарильо-Кучильо, но красные и зеленые лазеры продолжали там свою битву. Раскаленных точек, знаменовавших попадание в цель, я теперь тоже не видел, хотя над краем горизонта вдруг вспыхивали и тут же гасли белые призрачные вспышки, или разгоралось темнооранжевое зарево - от пожаров, решил я. Кроме того, несколько раз взметывались ослепительные полотнища света, а затем доносился отдаленный грохот взрыва, но в целом битва велась настолько бесшумно, что создавалось впечатление, будто мы наблюдаем какое-то природное явление - северное сияние жуткой геометричности - а не бой.

Постепенно я пришел к выводу, что пляска лазерных лучей к нам отношения не имеет, что нас, меня и моих коллег-актеров, - по совместительству революционеров - задели совершенно случайно, и мы просто свидетели какого-то значительного конфликта. Тем не менее, когда зеленый луч скользнул в полукилометре над нами, я поежился.