Рита Маре - Заряд 2098

Каждый день сеанс релаксотерапии отправлял Уну на прогулку по земному шару. Она побывала в тысяче красивейших мест на земле, просто передвигая бегунок на голографичной карте. Какие-то территории, природные явления или чудеса природы запоминались, и Уна возвращалась к ним вновь и вновь.

После того как она призналась Мену в желании увидеть море вживую, идея начала давать ростки в сознании, с каждым днём, а то и часом увеличиваясь в размерах. Вот бы бросить столицу, Сета и кататься на катере по океану, вдыхать ни с чем не сравнимый запах влажности и чистоты, уворачиваться от солёных брызг. Взбираться в тяжёлых ботинках на вершину горы, забывая о мозолях и трудностях пути. Проходить десятки, сотни километров в глухих лесах.

Всё, чтобы понять, что она жива, она – настоящая.

Квен в силу подростковой всеядности поглощала любую информацию, и Уна виновато выбрала тему – мечту о реальных путешествиях, не боясь наткнуться на стену непонимания. Личность смущало, что она слишком быстро ушла к Мену на свидание (о чём, естественно, девочка знать не могла). Ей мерещилось, что Квен, лишь взглянув ей в глаза, догадается: она влюбилась в чужого Индивида. Но нет, девочка вела себя обычно: позавтракала с отцом и пораньше ушла в Школу. А после работы Уна позвала её поболтать, радостно приобняла и попросила рассказать ей все-все о последних неделях. Парящий поднос изобиловал разнообразными пирожными, печеньями, конфетками.

– Унаа, – пропела-простонала Квен, как будто вчерашнего вечера не бывало, – как надоели роботы-учителя! Если кому-то из ребят приспичило в туалет, то программа останавливается и ждёт возвращения. В итоге из-за некоторых неумных, несдержанных учеников мы идём с вечным опозданием на 10–15 минут. У вас так же было?

– Да, – засмеялась Уна, пряча вздох облегчения, – помню, как меня это раздражало. И мы с одноклассниками подсыпали крепящий порошок и подбрасывали памперсы для взрослых одному вредному мальчику, который выходил каждый урок. Это не в пример хорошего поведения, конечно.

Смех Квен окончательно расслабил Личность, и она продолжила:

– Забавно, что много лет назад детей учили живые Личности и Индивиды. Я часто гадала, как проходили курсы с ними, как сильно зависели знания от умения педагога заинтересовать своим предметом. Ведь и мы, если и не любим роботов, то сильно привязываемся к к некоторым из них. Что уж говорить о человеке.

– Я тоже замечала, – закивала девочка, откусывая от микропирожного украшение в виде розового лепестка, – машины унифицированные, но чем ближе робот-учитель, тем сильнее нравится урок.

– И лучше усваивается информация. А по поводу привязанности, думаю, мы видим в роботах отражение нас самих, – поделилась Личность, подхватывая чашку с чаем и отправляя в рот печенье.

– Хорошо, что в Высшей Школе учат живые, там ценится лишь практика. Я люблю людей, – отметила девочка. – Вот есть смешной курс «Брачное право», где нам сейчас рассказывают, как совладать с эмоциями в Союзе. Это ли не фарс, что роботы нам, живым существам, помогают стать ментальными роботами.

– Фарс, – подтвердила Уна. Детей и подростков учат всему, что можно более или менее вогнать в стандарты социума. Но на практике… Взять её саму – образовала Союз, а как стать в нём счастливой, никто так и не научил.

Но у Системы другая цель – заложить уважение и незыблемую веру в современное мироустройство. Учебные программы для детей, а затем уже подростков с обуревающими их чувствами и страстями помогают пережить сложный период гормональных всплесков. Именно тогда, в наиболее уязвимый период, подключается самопиар. Детям разжёвывают, как хорошо живётся в единой Системе, рассказывают о мощном положительном отрыве от ранних политических режимов. Ведь когда ещё удавалось создать материально обеспеченное, технически развитое общество, в котором Брачный Союз, дети и профессиональная Польза являлись бы главным критерием успешности и уважения?

– Уна, я не хочу в Союз, у меня есть другие интересы, кроме рождения детей, – неожиданно заявила Квен, и Уна только теперь осознала, что Квен больше не девочка, она девятнадцатилетняя почти Личность. Уна вышла из оцепенения, разговор становился не только любопытным, но и важным.

– Какие? Ты собираешься наплевать на Общество?

– Не ёрничай, пожалуйста, – нахмурилась на секунду Квен, но увидев, что Уна отрицательно качает головой, продолжила. – Я хочу сесть в космолёт и полететь к далёкой галактике. Вот моя мечта. Космонавты не рожают детей и не образовывают Союзы.

Правда. Сотрудники Корпорации Космос, как и некоторые категории учёных Светил входили в Элиту и могли выбрать свободу от обязательств, Брачных Союзов и детей. Считалось, что величина Пользы уже на максимуме и они могут делать, что захотят.

– Ты хорошо подумала? Жизнь без продолжения рода, без физического будущего. Хотя Космонавтика – очень значимый вклад в Систему, – Уна осеклась, поражаясь самой себе. Да она почти слово в слово говорит, как занудный проповедник семейных ценностей.

– Я оставлю после себя мечту о путешествиях к другим солнечным системам, – снисходительно улыбнулась Квен и со всей горячностью дёрнула плечами, – а если повезёт, то продвинусь в изучении межпланетных вопросов. Не вижу для себя другого будущего. Я не хотела тебя обидеть. И говорю о своей роли в Системе. Давно планировала поделиться.

Уна смотрела, как горят глаза у девочки, как восторженно она говорит, и невольно – как все несчастливые взрослые – подумала о себе.

– Какие у тебя были мечты и цели в моём возрасте? – полюбопытствовала Квен.

– Хм. Вот таких точных, как у тебя, не было, – отсутствующе призналась Личность, – я надеялась, что смогу приносить Пользу на высоком уровне.

Она умолчала, что всегда хотела работать там, где трудится сейчас, в рекламных технологиях. Да, польза была оценена Системой как «средняя», но Уне было неловко, что даже в мечтах она не позволяла себе проявление высоких амбиций.

– А сейчас ты хочешь ребёнка? – осторожно спросила Квен.

Уна дёрнулась от боли. Как ответить на такой сложный вопрос? Сет и я не ложились в постель больше года… У нас никогда не будет детей… Мои показатели в Системе падают, но твой отец делает вид, что ничего не происходит. У него-то есть ребёнок… Полуправда – самая искусная ложь.

– Хочу, да. Надеюсь, это желание исполнится, и я смогу зачать и выносить малыша.

Личность стала рассказывать – стремясь поскорее сменить тему – о любимых местах на планете, о желании поехать в морское путешествие, столкнуться напрямую со стихией, захлёбываться солёной водой. Квен с удовольствием слушала, будущая космонавтка знала, как важно чем-то гореть.