Ирина Енц - Изгнанные из Рая

Кот замолчал. А Нина в растерянности уставилась на меня. У меня вообще, пропал дар речи. И я замерла сусликом в своем кресле. И тут сестра прервала наше молчание.

– Я хочу домой…

Она жалобно посмотрела на меня.

– Ирка, давай поедем домой. Пожалуйста… Мне страшно…

Я пыталась сгрести все мои разбежавшиеся мысли в кучу. Получалось не очень. Они бежали наперегонки, наскакивая одна на другую. Поэтому в голове была полнейшая неразбериха. Я тряхнула головой, пытаясь сосредоточится. И осторожно попыталась мысленно сформировать свой вопрос.

– Что происходит с той, которая за один раз очищает кристалл?

Кот внимательно посмотрел на меня, потом на сестру.

– Думаю, ты, уже и сама поняла. Кристалл выпивает ее душу. Здесь остается только оболочка. Но, это происходит ради блага всех. Поэтому, такую женщину начинали готовить с самого детства. Потому что, она должна пожертвовать собой добровольно. Она сама должна подойти к кристаллу для слияния. Ее нельзя силой заставить сделать это.

Я стала сосредоточенно думать, пытаясь выстроить всю информацию по порядку, или, как сестра говорит, разложить все по полочкам. В это время, Нина задала мучивший ее вопрос.

– Аконит, миленький, а как нам отсюда выбраться? Как нам домой вернуться?

Если бы я могла поверить, что коты способны говорить с сарказмом, то сейчас, именно он и прозвучал в его ответе.

– Вы же в Рай попали. Не успели насладиться и сразу домой?

Прервав свой мозговой штурм, я возмущенно заговорила.

– Это для вас он Рай. А нам и дома хорошо было. Здесь нет жизни, ты понимаешь?! Здесь только прозябание. Здесь даже птицы не поют! И вместо ветра ту просто иллюзия!

Кот начал как –то странно чихать. Нина тут же стала желать ему здоровья. А я поняла, он просто так смеялся. Прочихавшись, он заговорил.

– Я не знаю, как вам попасть домой. Никто и никогда не хотел уйти отсюда. Все, наоборот, хотят попасть сюда. Странные вы люди существа. Сколько лет живу рядом с вами, а причины ваших поступков так и не понимаю.

И он принялся вылизывать свою пушистую шерсть

– Но, неужели, никто и никогда не покидает это место? Хоть, ненадолго? А как же Великие делятся мудростью с нами, глупыми?

Кот, прервав свое ответственное занятие, ответил:

– Не знаю. Не забывайте, я прибыл сюда вместе с вами. Но, если вам так это необходимо, я попробую что ни будь выяснить.

Он спрыгнул с кресла и направился к выходу. Уже, стоя на ступенях лестницы, он обернулся.

– Думаю, не стоит посвящать Великих в то, о чем мы тут говорим. Да, и вообще, то, что я тут бываю. Я, конечно, кот, и гуляю сам по себе, но, мне кажется, Озара не придет в восторг от наших посиделок. Впрочем, вы уже и сами это поняли.

Серой стрелой он метнулся по дорожке, и скрылся в кустах.

Глава 8

Тягостное молчание повисло над террасой. Судя по сгустившемуся сиреневому сумраку, была уже глубокая ночь. Но, сна не было ни в одном глазу.

– Ну, и что мы будем делать? – прервала наше затянувшееся молчание сестра.

– Думать надо. Но уже сейчас понятно одно. Тебе к этому кристаллу на пушечный выстрел подходить нельзя. Озара теперь начнет тебя обрабатывать. И, я думаю, будет стараться нас разделить. Я для нее очень неудобна сейчас. Надо постараться выяснить их транспортные возможности. Как они на землю выбираются.

– Может, Аконит что выяснит? – с тоской проговорила Нина.

– Может и выяснит… – вяло согласилась я. Потом, немного взбодрившись, продолжила. – На Аконита надейся, а сам не плошай. Нам тоже придется поработать над этим. И вообще, не унывай! Уныние один из смертных грехов. Пойдем ка, спать, дорогая. Иначе, завтра мы будем как вяленые тушки. А мы должны быть в форме. Бодры, веселы и полны оптимизма.

Нина посмотрела на меня с грустью.

– Ты мне напоминаешь один старый анекдот. Стоят три человека. Оптимист, пессимист и реалист. Подбегает к ним четвертый, и кричит: «Валить надо!» Пессимист спрашивает: «Куда?» Оптимист спрашивает: «Зачем?» А реалист вопрошает: «Кого?» Я как-то, не могу определить, ты к какой из этих категорий принадлежишь?

Я засмеялась, обняв сестру за плечи.

– Родная моя, я именно тот четвертый, который крикнул, что надо валить.

Спали мы очень тревожно. Я все время вскакивала, проверяя, на месте ли сестра. Нине тоже снилось что-то тревожное. Она все время стонала и вскрикивала во сне. В общем, утром мы встали с постели совершенно не отдохнувшими. И только купание в бассейне смогло вернуть мне бодрость.

Не успели мы с сестрой позавтракать, как увидели, что по тропинке к дому идет Озара. А с ней рядом какой-то мужчина. Когда они подошли ближе, мы смогли разглядеть его. Высокого роста (как и все Великие), строен, с яркими голубыми глазами, и чуть вьющимися русыми волосами до плеч. Он был достаточно молод. Хотя возраст у Великих было трудно определить. Достаточно молод, это примерно три или четыре тысячи лет. При мысли об этом, я, не сдержавшись тихонько фыркнула. Именно он был тогда на берегу, вместе с Озарой. По мере того, как они приближались, серьезное лицо Озары расцветало улыбкой. Я тихо шепнула сестре:

– Ну, мать, держись! Сейчас начнется обработка…

Тем временем, гости (или хозяева? Запуталась совсем) уже были на пороге. Озара запела:

– Вот, знакомьтесь. Это Ивар. Он будет все время с вами. Ответит на все ваши вопросы. Познакомит вас с нашей страной. Чтобы вы чувствовали себя комфортно.

Я не осталась в долгу. Раздвинула рот в улыбке так, что начали мерзнуть коренные зубы. И с придыханием, в котором были восторг и обожание, промурлыкала:

– Проходите, присаживайтесь. Чего ни будь прохладного выпьете? А может быть кофе? Ниночка сегодня вообразила такой вкусный кофе… – продолжала соловьем разливаться я.

Увидев непонимание на их лицах, я защебетала.

– Вы, наверное, не знаете, что это такое. О, это божественный напиток. Попробуйте, вам понравится…

Нина с недоумением смотрела на меня. Я тихонька пихнула ее локотком, и она подключилась к моему сольному выступлению. Некстати, пришла дурацкая мысль: «Нам с ней сейчас только кокошников и сарафанов не хватает». Меня эта мысль так позабавила, что я раздвинула улыбку еще шире. Хотя, казалось, что это уже невозможно. Озара с Иваром как-то, с опаской смотрели на меня. Бочком они прошли на террасу и уселись в кресла. На столе тут же появилось еще две чашечки с кофе. Ивар осторожно пригубил и сморщился. Я его прекрасно понимала. С непривычки, это было не очень вкусно. Я, не умолкая, продолжала расточать комплименты их гостеприимству, доброте, прекрасному дому, природе. В общем, собирала все подряд, что приходило в голову. Надо было как-то убедить Озару, что ума у меня, кот наплакал. И, что вчерашняя сцена на площади, это просто от испуга. Я остановилась только тогда, когда в глазах Великой вновь появилась искра презрения. Я тут же уселась в кресло, сложила руки на коленях и потупила глазки. Да, я вынуждена была признать, что изображать из себя дурочку – это тяжелая работа. Но, цель была достигнута. Озара поднялась. Мы тоже все вскочили. Потрепав ласково Нину по плечу и одарив ее материнским взором, она наконец удалилась. Ивар с тоской смотрел ей вслед. И я ему сейчас не завидовала.