Константин Терентьев - Портал

– Это что за херня? Я не понял, ты что? Всё-таки в скинхеды подался, придурок малолетний? Ты хоть знаешь, что фашисты делали с узниками концлагерей и простыми мирными людьми?

Максим от неожиданности резко соскочил с компьютерного кресла и, буквально сорвав с головы наушники, сначала растерялся, увидев перед собой разгневанного отца, затем нагло ответил:

– Да, я борец за русскую нацию, Россия должна быть для русских, а всех остальных жидов и чурок палкой гнать отсюда или уничтожать! А на Гитлера ты бочку не кати, он за свою нацию боролся, не то что у нас сейчас, в полную жопу загнаны!

– Ты что? Дебил? – удивлённо ответил ему отец. – Он нас всех хотел стереть с лица земли. Твой прадед воевал, чтобы эту нечисть остановить и уничтожить, чтобы мы сейчас жили!

– Хорош нести свою совковую и кремлёвскую пропаганду! Он хотел дойти до Урала, уничтожить жидов и других недочеловеков! А славян арийской внешности он не собирался уничтожать, украинцев он не уничтожал, а взял в свои ряды, как и нас бы взял! – уже практически в истерике кричал Максим.

Егора от услышанного затрясло, он еле сдерживал себя, чтобы не сорваться, и ответил:

– Ты где такого бреда нахватался? Ты не в курсе, сколько они мирных людей истребили, женщин, детей? Чего стоили концлагеря, какой ад там творился!

– И правильно делал это с евреями, а нашим нефига было рыпаться, и жили бы себе спокойно! – прокричал в ответ Максим.

– Значит, правильно делал, говоришь?! Совковая и кремлёвская пропаганда? Ну ты и урод! – произнёс сквозь зубы Егор, и, выйдя из комнаты, со злости хлопнул дверью.

– Да пошёл ты! Придурок с промытыми мозгами! – прокричал ему вслед Максим и снова уселся за компьютер, что-то озлобленно бубня себе под нос.

Егор спустился по лестнице на первый этаж, а затем и в подвал. Сев на компьютерное кресло, он в недоумении снова о чём-то задумался. Просидев полночи в угнетённом и подавленном состоянии, он не мог поверить, что его сын стал такой безумной сволочью. И, переведя взгляд на проём, а затем на всё остальное оборудование, которое он собрал, промолвил вполголоса:

– Значит, говоришь, правильно делал? И всё, что о нём говорят, пропаганда? Ну что же, поучим тебя истории!

В небольшом помещении, переделанном под спортзал, точнее, в пристройке коттеджа жил один из четырёх парней, сидевших за столом. Парни отдыхали после занятий на тренажёрах, слушая тяжёлую музыку с непонятно что орущими голосами. Они, как и Максим, были крепкого телосложения, также побриты налысо, у одного из них на плече была видна татуировка в виде свастики, у второго – коловрат с двумя топорами. Максим же в это время озлобленно и почти беспрерывно колотил висящую посреди зала боксерскую грушу.

– Макс, ты что разошёлся-то так? Да и что-то ты не в настроении сегодня! – обратился к нему один из парней.

Максим, прекратив боксировать, повернулся к ним и ответил, подходя к столу:

– Да с отцом вчера порамсил, вечером увидел на моей заставке фото Гитлера и свастики, ну и начал мне проповеди свои читать, что он не человек, истреблял людей, в общем, всю эту коммунистическую лажу нёс, наезжая на меня! Да и декан – урод, дружок его, настучал о том, что меня отчислят, если я два заваленных зачёта не пересдам за неделю!

– Понятно! Такая же промывающая мозги каша, как и у моих родоков! – усмехнувшись, ответил ему тот.

– Может, помочь решить вопрос? – обратился к Максиму парень с татуировкой свастики на плече.

– Нет, спасибо, Ден, я сам разберусь! – ответил ему Максим.

– Ну ладно, как скажешь! – ответил ему Денис и продолжил: – Может, попозже вечером сходим таджиков бомбанём на рынке, а то они совсем оборзели, с русскими огрызаются. Приехали сюда и права ещё качают!

– Можно, но не сегодня, настроения что-то нет никакого! – ответил ему Максим.

– Ну как хочешь! Тогда мы с Кирюхой, Крюком и Саней вчетвером сходим! – сказал Денис, встав из-за стола и начав переодеваться.

– Я в следующий раз с вами на дело схожу! – пообещал Максим.

Переодевшись и уже собираясь уходить, Денис произнёс, обратившись к четверым товарищам:

– Ну что? Россия для славян, смерть хачам и жидам!

– Зиг хайль! – произнесли они впятером, вскинув вверх, от сердца, правые руки, и пошли на выход.

Егор сидел в зале и смотрел телевизор. Услышав, как открылась входная дверь, он встал с дивана и, зная, что это пришел Максим, пошёл встречать его. Максим же, быстро разувшись, прямым ходом направился по лестнице на второй этаж, в свою комнату, даже не посмотрев на отца, как будто его не заметил. Егор, о чём-то подумав, не спеша последовал за ним. Поднявшись на второй этаж, он постучал в приоткрытую дверь комнаты Максима и зашёл к нему.

– Макс! – обратился он к сыну.

– Что тебе надо? Вчера мне мозги выносил и сегодня решил продолжить? Отвали нафиг от меня! – вспылив, озлобленным голосом ответил сын отцу.

– Нет! – виноватым голосом ответил Егор. Я вчера погорячился! Извини меня! Ты взрослый человек, устраивай свою жизнь сам так, как знаешь! Давай помиримся?

– С чего это вдруг? – усмехнувшись и уже спокойным голосом ответил Максим.

– Да просто мы с тобой и вправду мало общаемся, а тут я ещё начал! – продолжил Егор.

– Ладно, проехали! – произнёс Максим.

Егор, молча постояв в комнате ещё какое-то время, снова обратился к сыну.

– Слушай, Макс! Я что тут подумал: давай я тебе покажу всё-таки, что я изобрёл, тем более ты не чужой же мне человек, тебе, я думаю-то, можно знать и первому заценить!

– Что? Прям сейчас? – удивленно задал встречный вопрос Максим.

– Да! Чего тянуть-то? – ответил ему Егор и, выходя из комнаты, махнул рукой, мол, пойдём.

– Ну ладно! Пойдём! – заинтересованно ответил Максим и, встав с компьютерного кресла, пошёл вслед за отцом.

Спустившись на первый этаж, а затем в подвал, они оба подошли к компьютерному столу, что стоял напротив лестницы. Егор сел за компьютер, включил его и начал загружать какие-то программы, периодически щёлкая выключателями в металлическом шкафу. Затем, загрузив фотографию какой-то деревни и набрав дату, нажал «Пуск». Максим внимательно удивлёнными глазами следил за каждым действием отца.

Затем рядом, в проёме, загорелось множество красных лампочек, после от этих лампочек появилось множество красных лазерных лучей, которые начали, постепенно ускоряясь, пересекаться друг с другом, всё быстрее и быстрее, пока не превратились в проёме в сплошной красный свет.

Максим заинтересованно и одновременно удивлённо наблюдал за всем происходящим. Красный свет в проёме начал плавно сменяться на чёрную, медленно вращающуюся воронку в сопровождении глухого гула. Увидев это, Максим попятился назад, Егор же, посмотрев на него, ухмыльнулся: