Егор Балашов - Пф-ф, наука…

– Где мы? Это сон?

– Ну, да… в какой-то мере. Что тебя тревожит?

– Как вам сказать…– Задумался Леонид,– я привык видеть мир несколько в ином свете. Кто вы?

– Давай без личностей. Это последнее место, в котором бы я хотел заводить новые знакомства. Если ты понимаешь, о чем я.

– Нет, не понимаю. Где мы?

Человек с любопытством уставился на Леонида. И исчез.

– Замечательно! И как это понимать?

– У него всего лишь несколько переломов.– Подсказала лиса, сладко потягиваясь на шляпке гриба.

– А! Говорящая лиса!

– А! Говорящий человек!– подразнила она его, но даже не подумала сменить позу.

Леонид рефлекторно отскочил шагов на пять назад и уперся спиной в гриб. Гриб оказался на удивление упругим, и словно силиконовым.

– Что здесь творится?

– Ладно, ладно. Не буду над тобой дальше издеваться, все ясно. Ты так и не понял, что чуть не помер? Упал с дерева? Или тебя сбила машина?

– Разбился во время гонок. Это как-то связано с тем, что я здесь?

Лиса после этих слов встревожено вскочила на лапки и, спрыгнув, исчезла за ножкой гриба.

– Лисичка, честное слово, я не собираюсь на тебя охотиться… что тебя так испугало?

Из-за гриба раздалось неуверенное:

– Ты космический пират? Ты с орбиты!

– Эм… нет, я не пират. И я не то чтобы с орбиты. Я с Земли Солнечной системы. По крайней мере, там я устроился пилотом на Ладогу. А родился я в открытом космосе. Я… У меня немного путаются мысли. Извини, тут особо больше не с кем поговорить, не могла бы ты мне помочь?

– Мог… Я не девочка.– Радостно поделилась лиса, так и не спеша показываться на глаза.

– Хорошо. Ты лис. Все, уяснил. Господин лис, разрешите представиться, меня зовут Леонид – я пилот курьерского судна Ладога. Как я понимаю, погиб в результате несчастного случая на гонках на Танатосе. Это спутник Леи.

Над шляпкой гриба появилась рыжая мордочка.

– Ты думаешь, что ты умер?

Леонид сложил ладони в замок, выставив вперед оба указательных пальца:

– Я беседую с лисом посреди идеально ровной поляны, усеянной метровыми грибами. Что же… полагаю, мне стоит удариться в панику, начать бегать с криками и ломать все вокруг… только я в некотором замешательстве, поскольку не могу представить, что из этого можно сломать.

Говорил это все он очень рассудительно, взвешивая каждое слово. Но внутри понимал, что паника нарастает с каждым ударом сердца. Да, именно так бы он и поступил в более привычной обстановке – метаться в панике из угла в угол он знал как.

А вот лис на это все отреагировал смехом.

– Нет, стой! Стой! Ты не умер, и боятся тут нечего. Ты под наркозом.

– Это глюки?

– Э… нет. – Растерялся лис.– Не глюки… С чего бы это. Ты находишься в клинической коме. Но есть и плохие новости. Раз ты еще здесь, то ты сильно поломался.

– Не понял.

– Да, я уже встречал одного такого. Ты, кстати, хорошо держишься!

– Я же пилот! – обиделся Леонид. – Самообладание – это профессиональная обязанность!

Лис только махнул на это лапой.

– Не дрейф. Ты в клинической коме. Ну, как тебе это объяснить. Пока врачи тебя лечат, то погружают в наркоз, чтобы ты не чувствовал боли. Теперь понятно?

– Мне это все кажется?

Лис ударил себя лапой по лбу.

– Да нет же! Я реальный, ты реальный, вон та черепаха настоящая, и кажется один из кроликов. Но он появился совсем недавно, и я не успел с ним познакомиться.

– Но наркоз делают с помощью наркотиков, вырубая сознание. Я знаю, что человек под наркозом может видеть очень интересные сны. Но они не реальны.

– Ты из двадцать первого века что ли? Ладно хорошо… Ты знаешь, что такое игры с погружением… Нет… ладно… а! Ты пилот, правильно? Когда ты учился летать, то у тебя были тренажеры, в которых все как по-настоящему? Ты видишь все как в реальности, слышишь звуки, чувствуешь скорость, тепло и холод. Но при этом в реальности сидишь на стуле в классе?

–Да,– недоверчиво промолвил Леонид,– ты говоришь про нейро-тренажеры. Они симулируют ощущения реального полета и передают их непосредственно в нервную систему. Зрительные образы сразу в лобные доли мозга, часть сенсорики через нервные окончания. Осталось, кажется несколько рецепторов, которые не удалось сымитировать на нервном уровне.

– Да, да, да…– отмахнулся лис,– в этом случае теребонят сами рецепторы. Это только в депривационных камерах ПлейМуна используется… эх… я такие только на картинке видел. Там реально полное погружение…

Лис мечтательно завис, зрачки его расширились, а пасть осталась открытой. Из нее даже кончик языка выглянул.

– Попробуй откусить этот гриб! – Вдруг взбодрился лис.

– Я что, совсем больной, чтобы поганки есть? – Возмутился Леонид, но потом вспомнил с кем разговаривает, и пришел к выводу, что да – крыша съехала капитально.

– И какой он на вкус?

– Сладкий, – неуверенно ответил пилот.

– А еще? Ну, на что он похож? На мороженое или на шоколад?

– Нет, на мороженное он не похож – он теплый и мягкий… но… Он просто сладкий. И все.

– Ты не чувствуешь запахов! – резонно заметил лис. – Если ты сейчас находишься в медицинской капсуле и у тебя серьезные переломы, то ты не почувствуешь и ускорения, и холода и даже не различишь влажное и сухое. Насколько я знаю, медицинские капсулы при необходимости наркоза могут симулировать только зрение и осязание.

Леонид плюнул себе в руку.

– Фу! Мерзость! Зачем ты это сделал? – Возмутилось рыжее животное.

– Влажная… рука влажная, а здесь тепло и я чувствую воздух, когда машу руками. – Возразил Леонид,– но почему-то, действительно, не ощущаю запаха, вкуса, кроме сладкого и соленого. Но я даже дыхание и сердцебиение ощущаю. Нет, это не симуляция. Я сейчас попробовал задержать дыхание, и мне нужен воздух, а прикусив язык, я почувствовал боль. Что, за черт?

– О! – Встревожился лис и продолжил участливо,– я понял, что с тобой. Это не медицинская камера, как я поначалу подумал. Это гораздо хуже. Я читал про это. У меня симуляция куда проще. Это кончено, не банальная медицинская кабина, но и не депривационная камера. То, что ты описал дают только военные медицинские боты… Либо ты какой-то военный генерал, либо тебя в фарш размоло…

Лис даже подошел совсем близко и участливо тронул Леонида мягкой лапкой за коленку.

– Да не переживай ты так… Это… В живых ты точно останешься – это я тебе обещаю.

– Нет, ты не понял! – Рассмеялся Леонид.– Это не истерика… это я сейчас та-А-акое облегчение испытал. Это значит, что все получилось… Спасибо, Тебе лисичка.

Леонид нагнулся к животному и на радостях поцеловал его в сухой шершавый носик.

– Фу! Я не девчонка!

Счастливый Леонид смотрел на то, как лис сначала лапками, а потом об землю пытался вытереть свой нос.