Кадзуо Исигуро - Клара и Солнце

Взрослые одна за другой выбрались из такси на тротуар. Джози их не видела, но, может быть, услышала что-то и заговорила быстрее.

– Клянусь чем хочешь, не вру. Прямо в точности то место видно, куда оно опускается.

На обеих взрослых была офисная одежда хорошего уровня. Мамой, которую упомянула Джози, была, я догадалась, та, что повыше, потому что она смотрела на Джози, даже когда обменивалась со своей спутницей поцелуями в щеку. Потом спутница пошла и смешалась с идущими по тротуару, а Мама полностью обратилась в нашу сторону. И всего на секунду ее пронизывающий взгляд перешел со спины Джози на меня, и я немедленно отвела глаза и стала смотреть вверх, на Здание РПО. Но Джози опять говорила со мной через стекло, ее голос стал потише, но слышно было.

– Ну, мне пора. Но я скоро вернусь. Еще поболтаем. – Потом сказала почти шепотом, я едва расслышала: – Ты ведь меня дождешься, да?

Я кивнула и улыбнулась.

– Вот и отлично. Ну ладно, теперь прощаемся. Но ненадолго.

Мама тем временем подошла и стояла позади Джози. Она была черноволосая и худая, но не такая тоненькая, как Джози или некоторые из бегунов. Теперь, когда она была ближе и я могла рассмотреть лицо лучше, я подняла свою оценку ее возраста до сорока пяти. Как я говорила, я тогда хуже умела определять возраст, но потом выяснилось, что примерно так оно и есть. Вначале, на расстоянии, она показалась мне моложе, но, когда она приблизилась, я увидела глубокие складки вокруг рта и какое-то злое изнурение в глазах. И я заметила еще, что, когда Мама потянулась рукой к Джози со спины, ладонь на мгновение повисла в воздухе, чуть ли не пошла назад, прежде чем двинуться дальше и лечь на плечо дочери.

Они направились в потоке прохожих в сторону второго знака Зоны Принудительной Эвакуации, Джози шла своей осторожной походкой, Мама приобнимала ее рукой. Один раз, до того как скрыться из виду, Джози обернулась и, хотя ей пришлось нарушить ритм ходьбы, махнула мне на прощание.

Позднее в тот же день Роза сказала мне:

– Клара, странная вещь. Я всегда думала, мы увидим множество ИД и ИП на улице, когда окажемся в витрине. Тех, для кого уже нашелся дом. Но там их совсем немного. Интересно, где они.

Это помимо прочего было замечательно в Розе. Она не очень много всего примечала, и даже когда я ей что-то показывала, она не видела, что в этом особенного или интересного. И тем не менее изредка она делилась наблюдениями вроде этого. Как только она сказала, я поняла, что тоже ожидала увидеть из витрины гораздо больше ИД и ИП, радостно сопровождающих своих подростков и даже порой идущих по каким-то их делам без них, и мне стало ясно, что, пусть и не сознавая того, я тоже была удивлена и слегка разочарована.

– Да, ты права, – сказала я, оглядывая улицу. – Вот, например, сейчас среди всех этих прохожих нет ни ИД, ни ИП.

– А вон там? Видишь, идет мимо Здания С Пожарными Лестницами?

Мы обе вгляделись, но затем одновременно покачали головами.

Хотя именно она задала этот вопрос про ИД и ИП снаружи, характерно для нее, что она вскоре потеряла к этому всякий интерес. Когда я наконец приметила тинейджера, проходящего со своим ИД мимо киоска с соками на стороне Здания РПО, она едва взглянула туда, где они шли.

Но я не переставала думать о том, что сказала Роза, и всякий раз, как все-таки видела на улице ИД или ИП, присматривалась внимательней. И вскоре обнаружила любопытную вещь: ту сторону, где Здание РПО, они неизменно выбирали чаще, чем эту. И нередко, если все же кто-то приближался к нам со своим подростком по нашему тротуару, то, миновав второй знак Зоны Принудительной Эвакуации, они переходили улицу и не шли мимо нашего магазина. А если и шли, то почти всегда эти ИД и ИП вели себя странно: ускоряли шаг и смотрели в другую сторону. Мне подумалось, что, может быть, мы – весь наш магазин – смущаем их чем-то. И подумалось, не будем ли мы с Розой, когда каждой из нас найдется дом, испытывать неловкость от напоминаний, что когда-то мы жили не с нашими подростками, а в магазине. Впрочем, как ни старалась, я не могла представить себе, что Роза или я когда-нибудь будем чувствовать такое по отношению к магазину, Администратору и другим ИД и ИП.

Потом, пока я продолжала смотреть наружу, мне пришла на ум другая возможность: что они не смущение испытывают, а страх. Что им страшно, потому что мы – новые модели, а значит, их мальчики и девочки вскоре могут решить, что пора их выбросить и заменить такими, как мы. Вот почему они плетутся мимо так неуклюже, не желая взглянуть в нашу сторону. И вот почему так мало ИД и ИП видно из нашей витрины. Насколько мы могли судить, на следующей улице – за Зданием РПО – их было видимо-невидимо. Насколько мы могли судить, ИД и ИП снаружи делали все, чтобы выбрать любой другой маршрут, лишь бы только их мальчики и девочки не видели нас и не подходили к витрине.

С Розой я этими мыслями не делилась. Вместо этого, когда мы замечали на улице ИД или ИП, я всякий раз старалась завести разговор о том, счастливо ли ему или ей живется со своим подростком в его доме, и это неизменно радовало и волновало Розу. Она подхватила это как игру, показывала рукой и говорила: «Вон, смотри, смотри! Видишь, Клара? Этот мальчик просто влюблен в своего ИД! Смотри, как они вместе весело хохочут!»

И действительно, было множество пар, которые выглядели вполне счастливыми. Но Роза многого не улавливала. Часто, увидев идущую пару, она издавала восторженное восклицание, но я смотрела и понимала, что, пусть девочка и улыбается своему ИД, на самом деле она на него злится и, может быть, в эту самую минуту у нее в голове жестокие мысли на его счет. Я замечала такое постоянно, но ничего не говорила и позволяла Розе верить в хорошее.

На пятый наш день в витрине я увидела утром два такси, они медленно ехали по той стороне, где Здание РПО, и держались так близко друг к другу, что кто-нибудь совсем новый мог решить, будто они один автомобиль – этакое двойное такси. Потом переднее двинулось чуть быстрее и возник просвет, и я увидела через этот просвет на дальнем тротуаре девочку четырнадцати лет в рубашке с картинкой на манер комикса или мультфильма, идущую в сторону перехода. Она была без взрослых и без ИД или ИП, но выглядела уверенной в себе и слегка нетерпеливой, и из-за того, что она шла со скоростью такси, я могла некоторое время наблюдать за ней через просвет. Потом просвет между такси увеличился, и я заметила, что она все-таки не одна, а с ИД, – он следовал за ней, отстав на три шага. И даже за этот краткий промежуток времени я успела понять, что он не случайно идет вот так сзади: девочка решила, что они всегда будут так ходить – она впереди, а он в нескольких шагах за ней. Ее ИД смирился с этим, хотя люди на улице глядят на них и могут заключить, что девочка его не любит. И я увидела в походке ИД усталость и попыталась представить себе, каково это – обрести дом и при этом знать, что твой подросток тебя не жалует. До этой пары мне не приходило на ум, что можно оказаться у подростка, который презирает тебя и хочет от тебя избавиться, но вы тем не менее продолжаете существовать вместе. Потом переднее такси, приближаясь к переходу, поехало медленнее, заднее подтянулось к нему, и я перестала видеть девочку и ее ИД. Я продолжала смотреть в надежде, что они пойдут на нашу сторону, но их не было в переходящей толпе, а противоположный тротуар заслоняли другие такси.