Татьяна Зубачева - Аналогичный мир. Том четвёртый. Земля обетованная

– Андрюша… ладно, – теперь Женя остановила его. – Хорошо, давай так. Реши, сколько ты можешь давать в месяц. Тебе же ещё на работе есть надо, и одежду покупать, и…

– Тридцатку в месяц, – сразу, но как явно продуманное сказал Андрей. – Пятидесяти мне на всё остальное хватит.

– Хорошо, – кивнула Женя.

И тогда нехотя кивнул Эркин.

– Ну вот, – Андрей допил чай и встал. – Всё решили, я спать пойду. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Андрюша, – улыбнулась Женя, а когда Андрей ушёл, тихо засмеялась. – До чего же вы похожи.

– Да-а? – вырвалось у Эркина.

– Ну конечно, – Женя взлохматила и тут же пригладила ему волосы. – Вы же братья.

– И деньги с него берём, да? – Эркин резко встал. – Нет, Женя, пойду поговорю с ним.

Женя покачала головой, но промолчала.

Эркин быстро вышел из кухни, пересёк тёмную прихожую, большую комнату, из-под двери маленькой комнаты световая полоска. Он невольно замедлил шаг, поднял руку, будто хотел постучать, но ограничился тем, что позвал:

– Андрей…

– Ага, – сразу откликнулся Андрей. – Заходи.

Эркин толкнул дверь и вошёл. Андрей стоял у раскрытого шкафа, раскладывая на полках свои рубашки, рядом на стульях приготовлены стопки маек и трусов.

– Андрей, – Эркин прикрыл за собой дверь. – Послушай. Я… я не хочу… так…

– Это как?

Андрей положил рубашку и обернулся к нему.

– Ты о чём, Эркин?

– Ну… ну, ты мне брат, и я буду с тебя деньги брать? Нет, я не хочу так.

– Ага, понятно, – кивнул Андрей. – А я на твои деньги жить не хочу. С этим как?

Эркин первым отвёл глаза, вздохнул.

– Не знаю. Но… нехорошо как-то, Андрей.

Они стояли друг против друга и молчали. И, наконец, Андрей заговорил.

– Знаешь, я ещё в лагере думал, что если найду тебя, если будем вместе, то как будем. И знаешь… есть три варианта, понимаешь? Три решения.

Эркин кивнул, внимательно глядя на Андрея. Таким… серьёзным он его не помнил.

– И какие решения? – наконец спросил он.

– Первое. Я даю часть зарплаты на общее хозяйство, а остальное трачу, как хочу. Второе. Я отдаю всю зарплату, а если мне что надо, то прошу у вас из общих денег. И третье. Я ухожу на своё хозяйство. Найду себе жильё, а к вам, – он улыбнулся, – буду в гости ходить. Решай, Эркин. Ты – мой брат. Старший брат. Как ты решишь, так и будет.

Эркин, сосредоточенно хмурившийся, пока Андрей говорил, с каждым его словом всё больше мрачнел. И Андрей, глядя в упор на это потемневшее и как-то отяжелевшее лицо, твёрдо, хотя внутри всё дрожало, повторил:

– Решай, брат.

Эркин молчал долго, и Андрей так же молча ждал.

– И по-другому не хочешь? – напряжённо спокойным голосом спросил Эркин.

– Не могу, – так же внешне спокойно ответил Андрей.

– И ты думаешь, у меня есть выбор?

– Есть, – твёрдо ответил Андрей. И упрямо повторил: – Решай.

Эркин судорожно сглотнул и заставил себя улыбнуться.

– Первый, конечно, – и улыбнулся уже свободно. – Стервец ты, неужели я бы дал тебе уйти.

– Ага-а, – торжествующе ухмыльнулся Андрей и, шагнув вперёд, обнял Эркина. – Только сейчас догадался, что ли?

– О чём?

– А что я стервец.

Эркин обнял его и мягко, в последний момент удержав руку, хлопнул по спине.

Они постояли так, обнявшись, и одновременно разорвали объятия.

– Ладно, – Эркин сглотнул удержанные слёзы. – Ладно, не проспи завтра.

– Да не в жисть! – Андрей тряхнул кудрями. – И в пивную завтра, я помню.

– Да, – улыбнулся Эркин и, мягко толкнув Андрея в плечо, пошёл к двери. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – кивнул ему вслед Андрей.

И, когда Эркин вышел, он тяжело сел на диван, свесив сразу набрякшие усталостью кисти рук. Нелегко ему дался этот разговор. А если бы Эркин упёрся? Или выбрал бы третий вариант? Тогда как? Но… ладно, обошлось. Надо с бельём закончить. На завтра он уже собрал всё, так что… и в самом деле, пора спать. Он оттолкнулся от дивана и встал. Быстро, без удовольствия, а просто потому, что надо, разложил вещи, постелил себе и пошёл в ванную. Всё-таки устал он сегодня.

Женя ждала Эркина, как всегда расчёсывая на ночь волосы у зеркала в спальне, и, когда он вошёл, спросила, не оборачиваясь:

– Ну как?

Эркин привычно повернул задвижку на двери, сбросил на пуф халат и подошёл к Жене. Встал за её спиной и, наклонившись, зарылся лицом в её волосы.

– Всё хорошо, Женя. Как ты и говорила. Андрей будет давать на хозяйство.

Голос его был невесёлым, и Женя повернулась к нему, обняла.

– Ну, что ты, Эркин, ну…

– Умом я понимаю, Женя, – вздохнул Эркин. – А всё равно… Женя…

– Ничего, – она поцеловала его. – Всё хорошо, Эркин, вспомни, как ты сам всегда говорил, ну, что не хочешь на халяву жить, ну же, Эркин, и Андрей так же…

Она говорила и целовала его, и, почувствовав, что он успокоился, поцеловала ещё раз, и погладила по плечу.

– Ну, всё, Эркин, давай спать, поздно уже, а тебе в первую.

– Да, – наконец выдохнул Эркин. – Да, спасибо, Женя.

И когда они легли, протяжно вздохнул, как всхлипнул.

Пятница для Андрея прошла в той же беготне по разным мелким поручениям, уборке двора и цеха. Правда, как он подозревал, кое за чем его гоняли в кладовку для проверки. Знает ли он, как что выглядит и называется. За энергией пока не посылали, и заготовленный ответ пропадал впустую.

В обед он пил со всеми чай с бутербродами. Участвовать в общем разговоре наравне со всеми ещё не мог. И по возрасту, и по стажу ему пока помалкивать положено. Да и в городе он недавно, не знает ничего. Митроха к нему не цеплялся, поглядывал искоса, но молчал. Да и, как заметил Андрей, Митроха тоже на побегушках и подхвате, так что особо задираться тому невыгодно: на равных они, отплатить, значит, может с лихвой и будет в своём праве. Бутерброды его были, в принципе, как у всех, чашка только поновее и понаряднее, да ещё коробка. У остальных бутерброды в свёртках. Но прошло без особого внимания. Вообще-то Андрей боялся только одного. Что зайдёт речь о прописке и чтоб именно сегодня. В понедельник-то он пожалуйста, со всей душой и полным удовольствием, а сегодня-то никак. Но… обошлось. То ли к нему ещё присматривались, то ли здесь прописка чаем и сахаром… ну, на это ему плевать, деньги есть. От тех денег у него ещё тридцатка с мелочью осталась, а через неделю уже зарплата.

Тридцать с мелочью. Рубль в день – еда и сигареты. Это семь рублей. За эту неделю он на хозяйство не давал и дать не сможет – это идти на серьёзный скандал с Эркином и Женей. Ладно, купит чего-нибудь из еды или там в хозяйство. На это… ну, десятку, ну, пятнадцать рублей. Теперь, что ему в своё хозяйство нужно? С одеждой пока завяжем. На лето всё есть, а об осени и зиме позже подумаем. В комнату… Так. Из мебели… вроде ничего не надо. Пепельницу, пожалуй, а то курить захотелось – в форточку окурок кидал, в ладонь пепел стряхивал. А вообще-то… спешить ему некуда, можно не пороть горячку и обживаться спокойно…