Татьяна Зубачева - Аналогичный мир. Том четвёртый. Земля обетованная

Готовить ей раньше не приходилось, так только… чай вскипятить да заварить. Чему-то выучилась со слов у Тёти Паши и девочек, а на прошлой неделе купила книгу по кулинарии, но по написанному тяжело, много слов непонятных, вот и получается не всегда. Кирочка, правда, хвалит, как ни сготовлено, но она-то сама понимает, что это он по доброте и любви, а мужика кормить надо.

– Люся?!

– Да! – откликнулась она. – Я здесь.

Вперевалку вплыла Тётя Шура, соседка слева, и села на табуретку, как припечаталась к ней.

– Уф-ф, жарынь-то какая сегодня.

– Да уж, – охотно ответила Люся. – Как летом.

– Ты, Люсь, огурцы-то как, высадила?

– Нет ещё, вот грядки доделаем, – Люся несколько смущённо рассмеялась. – Мы ещё и не придумали, чего сажать. Картофеля раннего только грядку сделали и зелени немного.

– Рассаду если готовую брать, – начала очередное поучение Тётя Шура, – это к Кравчинихе, у неё какой только нет, и крепкая вся. Всё лучше, чем самой из семян выгонять.

Люся ссыпала в кастрюлю нарезанный лук, накрыла крышкой и поставила на огонь. Теперь картошку. Мясо с луком и картошкой Кирочке очень нравится.

– Не мелко порубила? Разварится ведь.

– Не, Тёть Шур, я делала уже. А перед домом цветник делать будем.

– И правильно, – кивнула Тётя Шура. – Гляжу, уже под клумбу расчистку сделали. Больно толсто кожуру режешь, Люсь.

– Всё в дело пойдёт, – улыбнулась Люся. – Кира для компоста уже короб заготовил.

– Великое дело, когда мужик с руками, – вздохнула Тётя Шура.

И перешла к обычным жалобам на своих мужиков, что не допросишься сделать чего, на непочтительных невесток и непослушных внуков. Люся сочувствовала, ахала, возмущалась, ей нетрудно, а Тёте Шуре приятно, но всерьёз не слушала. Своей боли хватает, чтоб ещё чужую к сердцу подпускать. Под рассказ Тёти Шуры она поставила тушиться картошку с мясом и стала делать салат. А суп она перед самым Кирочкиным приходом разогреет, вчера так хорошо у неё получилось, и много – на полных два дня.

Наговорившись, Тётя Шура ушла, и Люся стала убирать и накрывать на стол. Ели обычно на кухне. Конечно, когда Тётя Паша пришла к ним посмотреть, как устроились, её поили чаем в комнате. Оглядев кухню, Люся удовлетворённо вздохнула. Ну вот, у неё всё готово. Она вышла на веранду, залитую солнцем, просторную и такую чистую, что она и пустая не казалась бедной. А вон и Кира.

Люся глубоко вздохнула, глядя, как он легко и красиво идёт вдоль забора, открывает калитку. Какой же он красивый, глаз не отвести…

Крис легко взбежал по ступенькам, толкнул дверь.

– Вот и я, Люся, здравствуй.

– Здравствуй, Кирочка.

Крис обнял её, поцеловал в здоровую щёку.

– Всё хорошо, Люся?

– Да, – она счастливо улыбнулась. – Идём, обед уже готов.

– Ага, я переоденусь только.

Свои старые армейские брюки, которые ему дали в госпитале, как и другим парням, когда они вышли из «чёрного тумана», Крис теперь носил дома, особенно когда возился в саду, а на работу ходил в джинсах. И рубашку менял. Как всегда, он быстро, не зажигая горелки, ополоснулся в душе, переоделся и вышел в кухню уже «по-домашнему».

Сели к столу. Люся подкладывала, подливала, придвигала поближе то солонку, то перечницу. Крис ел и восхищался.

– Как всё вкусно, Люся. Ты здорово готовишь.

– Ну уж ты скажешь, – застеснялась Люся. – Как умею, ты ешь, Кирочка, ешь, ещё картошки?

Крис покачал головой.

– Нет, Люся, спасибо. Как у тебя сегодня?

– Всё хорошо. А у тебя?

И Крис стал ей рассказывать, как он сегодня работал с Юрием Анатольевичем, и уже Люся ахала и восхищалась.

– Ну вот, – Крис облизал ложку. – Вот ещё что, Люся. В сентябре школа начнётся, я хочу за лето за начальную сдать, тогда сразу на трёхлетний курс попадаю, на аттестат. Понимаешь?

– Конечно, – кивнула Люся, наливая ему в чашку компот.

– А будет аттестат, – Крис отхлебнул и причмокнул, – чудо-компот, Люся, потрясающе, так вот, будет аттестат, смогу учиться дальше, – и выдохнул заветное: – На врача.

– Конечно, Кирочка, – поддержала его Люся. – Так и сделаем.

Не станет она из-за такой ерунды спорить с Кирой, и потом… почему бы ему и не стать врачом? Он же ничем не хуже тех студентов, что на практику в госпиталь приезжают. Видела она их, врачей будущих, да Кирочка любому из них сто очков вперёд даст. И Юрий Анатольевич Киру хвалит, и потом… все говорят, что без дела мужик дуреет, а это такое дело… но вслух она только соглашалась.

– Вот так, – Крис допил компот, выбрал ложкой ягоды и встал из-за стола. – Спасибо, Люся. Потрясающе вкусно.

– На здоровье, – счастливо улыбнулась Люся. – Давай чашку, я помою. Ты в сад сейчас пойдёшь?

– А ты куда хочешь, чтоб я пошёл? – улыбнулся Крис, ласково обнимая её.

– Ой, Кирочка, – Люся прижалась к нему. – Днём-то… а если зайдёт кто?

– А мы запрёмся, – в тон ей ответил Крис.

– А посуда? – спросила Люся, продолжая игру.

– Подождёт посуда.

Люся поцеловала его в щёку.

– Ты только дверь запри, ладно? А я занавески задёрну.

Но только Крис, поцеловав её, разжал объятия и повернулся к двери, как со двора послышалось:

– Люсь! Ты дома?

Крис замер на полушаге, и лицо у него стало такое, что Люся невольно фыркнула, но вслух откликнулась:

– Да, входи, Баба Лиза.

Баба Лиза – соседка с другой стороны, тоже… если не старуха, то в возрасте и одинокая, приходит всегда за каким-нибудь пустяком, но главное – поговорить.

– Здравствуй, Люся, а, и хозяин дома, доброго тебе здоровья.

– Здравствуйте, – Крис заставил себя приветливо улыбнуться. – Люся, я в саду буду.

В самом деле, ему сидеть с ними незачем, а чем заняться он всегда найдёт. Не гнать же эту Бабу Лизу, с соседями надо по-соседски жить, это если б кто из парней припёрся, то шуганул бы сразу, а здесь нельзя… Он ещё раз улыбнулся, уже успокаивая улыбкой Люсю, и вышел.

Люся кивнула ему вслед. Она мыла посуду и слушала нескончаемый рассказ Бабы Лизы о всяких алабинских событиях.

В среду Андрей после работы зашёл в магазин купить тетради, всякую школьную мелочёвку и портфель, а потом ещё в книжный завернул, так что, когда наконец добрался до дома, Эркин уже увёл Алису на занятия. Квартира была тихой и очень пустой.

Андрей повесил ветровку на вешалку, переобулся и прошёл в свою комнату. Ну вот, теперь разложим покупки. Тетрадки в линейку и клеточку, толстые и тонкие, кто ж знает, какие понадобятся, пузырёк чернил, две линейки, скрепки, ножницы, клей – он купил всё, что помнил о своём столе, у них, у каждого, даже у Милочки, был свой рабочий стол, правда, тогда ещё были краски, цветные карандаши, альбом для рисования и специально для лепки дощечка и… вспомнил, пластилин, но тот был ещё цареградский и быстро кончился, а нового мама не купила, не до того стало, ну, без этого он обойдётся, пока обойдётся, а там видно будет. Теперь чистая бумага, большие листы, и тоже в клетку, линейку и гладкая. А книги в шкаф. «Энциклопедический словарь», дорогой стервец, тяжеленный, но на настоящую энциклопедию у него кишка тонка, и так на него как на чудо-юдо вылупились, когда он покупал, и «Краткая всемирная история» в двух томах, еле допёр, думал: ручка у портфеля оборвётся, но выдержала. Так, библиотечные книги на отдельную полку, ну вот, сделал. А портфель просто на пол рядом со столом.