Олег Литвишко - Второгодник

Елена Петровна расхохоталась и долго не могла остановиться.

– Хорошо… хорошо, – выдавила он сквозь слезы и кашель. – Когда начнем?

– А вот торопиться не надо, – сказал я назидательно, голосом пока еще никому не известного товарища Саахова, усиленно сдерживая улыбку. – Это должны захотеть сами дети, над этим еще надо поработать. Сейчас мы только обозначаем намерения высоких договаривающихся сторон. Ждите вестей!

– Ох уж, Игорек, – уйди. Умру я с тобой! – продолжая постанывать, прохрипела Елена Петровна.

– Ухожу, ухожу. Живите долго на благо советской лесной промышленности, – продолжал я веселиться. Мне очень понравилась Елена Петровна, с ней было приятно разговаривать.

Получив официальное разрешение обследовать хозяйство леспромхоза, я направил свои стопы к пилорамам, которые виднелись далеко впереди. Легкая пробежка туда заняла, наверное, минут десять. Такая же пустота, как и в правлении. На скамейке в тенечке сидел какой-то мужчина средних лет и с трагическим лицом рисовал прутиком какие-то замысловатые фигуры, геометрии неизвестные.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Здорово, если не шутишь, – пробасил мужчина, не отрываясь от рисования.

– Вам надо открыть кружок рисования, у вас здорово получается, – начать беседу попробовал с подкола.

– А подзатыльник…? – не отвлекаясь от своего занятия, мужчина сквозь губу порушил мою задумку. Не получилось, – подумал я. – Зайдем с другой стороны.

– Я к вам по делу.

Мужчина поднял голову, упер в меня взгляд не то удивленный, не то сердитый и трагикомически произнес:

– Да ну?!

– Почему не работаем, товарищ? Рабочее время в разгаре, страна ждет древесины, в виде досок! – в том же стиле произнес я.

– Во как! – выдохнул мужчина. В его глазах одновременно появились улыбка и интерес.

– Ты кто, отрок?

– Игорь, друг Вовки. А вы, полагаю, Виктор Сергеевич, его отец.

– И что же надо от меня Игорю, другу Вовки.

– Можно только поболтать или по делу тоже?

– Да все равно, у меня до конца смены времени – вагон. Как ты заметил, я не загружен работой, – сказал Виктор Сергеевич, откинувшись на стенку. – Давай – по делу, так интересней.

– Вы не могли бы взять какое-то количество школьников в качестве учеников пилорамной профессии? Ну, скажем, человек 20–25 старшеклассников.

– Во как! – начал повторяться дядя Витя. – Интересно излагаешь. И как это все понимать?

– А что я непонятного произнес? Упрощаю для особо одаренных. Можете научить 20–25 старшеклассников пилить доски?

Виктор Сергеевич упер в меня долгий взгляд. Смеяться было нельзя, поэтому терпел с серьезным лицом семилетнего дитяти. Не знаю, что там увидел дядя Витя, но он наконец, изрек:

– Ты серьезно?

– Конечно серьезно, только я пока зондирую почву. Еще надо сначала Нонну Николаевну настроить на правильную волну.

– Ты кто? – четвертый раз за сегодняшнее утро услышал я сакраментальный вопрос.

– Хочется ответить: «Конь в пальто», но воздержусь. Я – молодой человек, слегка двинутый мозгом после падения с дерева. Вовка в курсе этой жуткой истории.

– А, так это про тебя Вовка рассказывал? Как-то странно ты мозгом двинулся.

– Да, по-всякому бывает. Просто не знаю, что ответить на ваш вопрос. Мне его сегодня уже четвертый раз задают.

– Во как! – не страдая разнообразием в выборе выражения эмоций, воскликнул Виктор Сергеевич. – А зачем тебе ученики, пилорама и все остальное?

– Да вот хочу школу на правильные рельсы поставить, да и чтоб скучно не было.

– Ну, научить-то я, конечно, могу, только странно все это как-то, – подобравшись, сказал Вовкин отец. – Никогда о таком не слышал. А что касается пилорамы, так стоит она уже третий месяц.

– А, кстати, почему? – перебил я Виктора Сергеевича.

– На экспорт не отправляем, потому что вагонов не дают. Уже больше года не выбираем план по вагонам, а у них там показатели летят… Короче, выкинули нас из планов. А по стране… Наш продавец умер недавно, а тот, которого нашли ему на смену, не просыхает на пару с начальником. Все договора испоганили, всем должны, никто с нами работать не хочет. Вся надежда на братца нашего начальника. Он какая-то шишка в Москве.

– Все понятно. Грустно, но не смертельно. А работать-то есть кому?

– На пилораме?

– На пилораме, лесовозах, ремзоне, в столярном цеху – везде, короче.

– Ну, что сказать? Сможем запустить две пилорамы, для остальных – людей нет. На ходу два лесовоза, остальные при необходимости можно починить, в столярке нужны расходники: фрезы, диски, ремни и прочая мелочь. В целом, не все так плохо, но скоро люди могут поразъехаться, если работы не будет, да и растащат все стоящее. Вот сижу тут, чтоб хоть что-то осталось.

– Ладно, дядя Витя, поправим все. С октября, а может раньше, начнем хозяйственную революцию, надо только дождаться начала учебного года и закрутить хлопцам мозги в правильную сторону.

– А зачем ждать октября, если можно начать сегодня?

– Кто же меня слушаться будет? Или вы думаете одними призывами обойтись? Мне надо за директора школы и школьный коллектив спрятаться. Все проблемы понятны до слез, надо только придумать, как подступиться, чтоб не посадили. Прорвемся! А пока, пойду поброжу. Не хотите со мной?

– Ну, пойдем побродим. С тобой интересно.

– Дядя Витя, а вон ту гору кругляка сколько времени придется пилить в доску? – спросил я, показывая на грандиозную гору высотой с пятиэтажный дом и длиной метров четыреста.

– Ну, если работать в одну смену всеми шестью пилорамами, то годик, наверное, – ответил Виктор Петрович, с сомнением почесывая затылок.

– А рельсовый кран работает? Чем вагоны-то грузить? Сколько вагонов, кстати, он сможет погрузить за день?

– Да, навроде, работает. А насчет погрузить, так 20 вагонов легко, а может, и больше. Только крановщицу на другую работу перевели.

– А залежи только кругляка? Или баланс (тонкие деревья до тридцати сантиметров в самом толстом месте) тоже где-то лежит?

– Да не, его, вроде, в щепу подробили, так дороже вообще-то, только вывезти не успели.

Так мы бродили по леспромхозу часа два, не встретив никого. Виктор Сергеевич вводил меня в курс дела, а я поражался всеобщему пофигизму. Даже моей, насквозь циничной, коммерсантской психике такого было не понять. Я только и смог, что вспоминать поговорку «в России деньги валяются под ногами».

Если честно, мне не хотелось уходить, потому что такой жирный, насыщенный поток информации жалко было останавливать. Я впитывал в себя эту атмосферу незнакомой для меня жизни, ее запахи и звуки. Трудно передать состояние эйфории и жажды действий, которые я сейчас испытывал. Давно подзабытые и такие приятные ощущения.

Но как бы там ни было, меня ждала мама к обеду, а в придачу очень непростой разговор. Представьте себе, что вам надо объяснить своей маме, что в ее любимого малыша вселился некий старик с кучей непонятных тараканов в голове.