Энди Кейдж - Не дорога ведёт нас

Когда Макс увидел запекшуюся кровь, его лицо побледнело.

– Эй, вы в порядке, Макс? – спросил Рикс.

– Ой-ой-ой, не могу смотреть на кровь, – шепотом проговорил Макс и закрыл лицо руками. – Мне сразу становится не по себе.

Он еще раз воспользовался ингалятором.

– Все-все, убираю, я и не знала, что у вас гемофобия 4 4 Гемофобия – боязнь крови. , – синие волосы упали на лоб Ланиакеи и скрыли царапину. – Вы же постоянно смотрите ужастики и кровавое аниме, мне казалось, у вас иммунитет. Простите, Макс, вот, выпейте кофейный потум, должно полегчать.

– В фильмах все понарошку, но в жизни… ой-ой-ой, и думать не хочу, – мужчина взял стакан с напитком и отпил немного.

– Так вы его нашли? – перебила Патриция.

– Нет, фенек сбежал, – Ланиакея вздохнула. – Не знаю, где его искать. Смарткар сейчас исследует Пурпурный локус.

– Это же зона Фауста, что ж он не разобрался, наш, хм… настоящий детектив? – спросил Рикс.

– У него было задание.

– Пф… не люблю его. Он какой-то странный.

– Хах, да вы всех, кто сравним с вами по силе, не любите, – улыбнулась Ланиакея и хлопнула коллегу по плечу.

– Вот еще, в последнем тренировочном бою я победил его.

– А в трех предыдущих – он вас.

– Точно-точно, – подтвердил Макс. – Помню тот хук Фауста, такой мощный, что у вас капа выпала изо рта.

Рикс посмотрел куда-то в сторону, скривив лицо от горькой правды. В его голове мелькнула мысль о том, чтобы поскорее вернуться домой и посмотреть сразу несколько корпорианских кулинарных передач, которые он так любил.

Тем временем Ланиакея открыла AR-интерфейс, сделала несколько мысленных кликов и уставилась на меню кафе. Выбор был большой, но она взяла кофейный потум и несколько пикубов со вкусом пасты Карбонара.

«Стоимость заказа: 860 викоинов, – сказала Вики. – Пожалуйста, подтвердите передачу знаний».

В появившемся окне отображались все викоины Ланиакеи – перечень понятой информации, получившей статус денежных единиц после проверки нейросетью. Они были разложены по важности, что облегчало выбор. У каждого человека этот порядок различался и зависел от рода деятельности и стремлений. Научные дисциплины выглядели как иконки с соответствующими изображениями, которые были разделены на множество частичек – как пазл, где каждый кусочек является единицей знаний или викоином.

Ланиакея указала на «Краеведение», и 860 кусочков понятой информации исчезли из ее головы, переместившись в ячейку кафе «Восьмидесятые» в «Вики.Банке».

– Да ладно вам, – сказала Патриция. – Будьте полегче со своим четвертым бьющим.

– Он выдержит, Патриция, вы же знаете, он и не такие удары принимал, – ответила Ланиакея. – Помню, в прошлом году на играх городов Райн Ройс бросал мяч со скоростью сто шестьдесят километров в час, и кто смог ему противостоять? Кто заработал три хоумрана? Кто неоднократно отправлял меня в дом?

Рикс воспрянул духом и как бы нехотя сказал:

– Мне просто повезло.

Ланиакея легонько ударила его по плечу.

– Да вы – сама скромность.

– Эй-эй, не забывайте, кто стал лучшим шорт-стопом сезона, – вмешалась Патриция. – И кстати, сегодняшняя тренировка начнется на полчаса позже. Не забудьте.

– Выпьем за будущие победы, – сказал Рикс и все его поддержали. Стаканы с кофейным потумом поднялись над стойкой, а затем прозвучал стеклянный звон.

* * *

После обеда я встретила Фала и Беллу – своих школьных друзей. Она была вся в белом, как златовласая принцесса, которая каждый день отмечает свадьбу, а он – в черном классическом костюме, как… не знаю, как властелин подземелья? Они были вместе. Я имею в виду как пара, возлюбленные или как это сейчас называется? Согласно показателю совместимости у них были хорошие шансы на продолжительные отношения.

Говорят, что «предсказания» искусственного интеллекта убивают романтику, но история показывает, что браки, заключенные по так называемой любви, в половине случаев распадались через один-два года. Математически любовь не очень перспективна. Горит ярко, но недолго. Вики намного лучше справляется с подбором партнера, чем люди. Не все соглашаются с ней, но только в молодости, когда гормоны играют и кажется, что мир у твоих ног, а любви покорны все преграды. С возрастом понимаешь, что это совсем не так.

Мне бы хотелось сказать: «Эй, да плевать на математику, слушай свое сердце», но… математика как путеводитель по жизни подводит гораздо реже, чем сердце.

* * *

«Куда же ты меня ведешь?» – Ланиакея медленно шагала по тротуару с красной разметкой. Ее ноги потяжелели после погони, а дыхание участилось. « Дальше тупик, Аттрактор».

Фенек остановился возле стены Кибела, которая окружала Сомнию, отделяя город от Корпориса. С высоты птичьего полета Рея напоминала поле для игры в дартс или, если подумать, ее можно было сравнить с русской матрешкой.

– Иди ко мне, Аттрактор, пора домой в созвездие Наугольник, – Ланиакея осторожно приближалась к лисенку. – Я тебя не укушу. Давай ко мне, маленький. Тебе все равно некуда бежать.

Девушка сделала два резких шага вперед и бросилась на фенека в попытке ухватить его руками, но потерпела неудачу и рухнула на землю. Животное быстро прошмыгнуло в небольшую щель у основания стены. Ланиакее ничего не оставалось, как смотреть на лисенка через отверстие, ведущее в Корпорис. Словно издеваясь, Аттрактор подал голос, а затем скрылся.

– Ты победил, – девушка тяжело вздохнула. – По Корпорису я гоняться за тобой точно не буду. Давай. Порть мне карьеру, неразумное животное.

Детектив Харт перевернулась на спину и взглянула вверх на купол, который защищал город. На искусственном небе светило солнце и плыло одинокое облако. Если бы она обратила внимание на часы, а впрочем, было бы уже поздно. Когда минутная стрелка сместилась на одно деление вперед, пошел сильный дождь.

– Сегодня везение – мое второе имя, сэр Теренс, – проговорила девушка, и капли воды обрушились на нее. – А первое, кстати, Не.

Ланиакея медленно поднялась и зашагала в сторону смарткара. Бежать от дождя не было смысла, но гораздо важнее, на это не было сил.

«Вы хотели чего-то необычного, Ланиакея? – подумала девушка. — Получите. Все бегут из Корпориса. И то, если могут. Но не этот фенек, его совсем не пугают жуткие преступления и крысы размером с антилопу».

– Ну и сиди там!

Черные капли дождя омывали мертвую землю холма, на котором стоял большой маяк, выложенный из белого камня. Его свет давно погас, а море, окружавшее строение, превратилось в блеклую пустошь.

– Пап, а куда он смотрит? – спросила девочка с разноцветными глазами.

– За грань, милая, – ответил ее отец.