Александр Яцкевич - Последний лейтмотив

Опасения тех, кто придерживается старых укладов первой четверти 21 века, связаны с мировым правительством. Или как его сейчас официально называют – «Единым мировым правительством». Всё это способно перетечь в одно государство, которое уничтожит народы, культуры, историю… Быть может, они и правы, но…

Обо всём этом Роман думал, садясь в самолёт и смотря на расступавшиеся тучи. Не прошло и минуты, как механическая птица, рассекая пространство со скоростью звука, очутилась на взлётной полосе парижского аэропорта. Роман, выйдя из самолёта, ахнул. Да, может Лондон и является столицей искусства, но только английского. Париж превосходил его в разы с первых впечатлений своей энергией. Солнечный день сразу же пробудил в Романе жизнь, скрасил чернейшие тона его души несколькими каплями жёлтой, как солнце, голубой, как небо, белой, как облака, краски. Увидев солнечное живописное небо, Роман позабыл ужасающее зеркало его души, оставленное на мольберте в лондонской квартире.

Приём у нотариуса оказался куда лучше, чем ожидал Роман. В его воображении нотариусы были этакие старички с бородой, очками, крючковатым носом. Типичный кабинет нотариуса в представлении молодого живописца состоял из стола, двух стульев, кучи бумаг и одной рамки на стене с дипломом, покрывшимся пылью. На самом же деле это была уютная комнатка. Входная дверь была сделана из резного дуба, а слева от самого входа, в кабинете, стояло кресло, обтянутое бордовой, скорее красной, кожей. Вдоль всей левой стены стояли книжные шкафы, уставленные книжками различных времён и эпох.

Вот, например, на первом шкафу встречаются солидной толщины произведения Аристотеля, Евклида, Персия… На нижних полках скромненько располагаются Плавт, Овидий, Коллуф. Наилучшие труды античных времён в сборе!

А вот, на втором шкафу возлегает творчество Данте, Терезы Авильской… Здесь охвачен весьма солидный период истории. Если посмотреть чуть ниже, можно найти Шопенгауэра, Ницше, Шекспира…

На третьем шкафу, видно, нотариус собрал произведения 20-го века. Бакстер, Есенин, Пруст, Короткевич, Зебальд, Иенс, Шуров… Кто только не встречается на этих стеллажах?

Четвёртый последний шкаф наполняют книги современных авторов нашего, 21 века. Здесь видны имена Волощевского, Галла, Лицкевича, Ла-Морла и других небезызвестных творцов.

У противоположной от входа стены стоял большой письменный стол, на котором были разложены документы, разноцветные папки, фотография отвёрнутая от входящего и стаканчик с канцелярскими принадлежностями. Перед столом было два деревянных стульчика, а за ним сидел седовласый с короткой щетиной мужчина, одетый в чёрную рубашку с галстуком, уткнувшийся в какие-то бумаги. Над ним возвышалась целая стена с полками. На них было всё: от грамот до фотографий нотариуса с его детьми, от свечек до комнатных цветов.

Справой стороны комнаты был небольшой диванчик, ближе к двери было плотно занавешенное окно, а поодаль от входящего располагался крупный аквариум, в котором виднелся большой декоративный замок, украшенное ракушками дно и множество разноцветных рыбок.

Роман, осмотрев комнату, наконец, вернул внимание к самому нотариусу, который его по-прежнему не замечал.

– Здравствуйте, – произнёс Роман, постучав по дверной раме.

Нотариус, будто смерть увидев, вздрогнул, после чего посмотрел на Романа и, моргнув, вернул невозмутимость взгляда, которая присуща людям его профессии.

– Доброе утро. Вы, я полагаю, – мужчина начал перебирать лежащие на столе бумаги, слегка поджимая губы.

– Роман Бальдуин, – закончил за него парень. – Мой отец – Седрик Бальдуин, умер буквально вчера. Вы звонили мне…

– Ах, да, – почесав подбородок, вспомнил нотариус. – Присаживайтесь…

Роман прошёл по кабинету и сел на один из стульев, стоящих перед столом нотариуса.

– Людвиг Бард, – нотариус поправил чёрную табличку с золотыми буквами, стоящую на столе и достал из него документы. – Значит так, господин Бальдуин… Ваш отец оставил Вам весьма и весьма крупное наследство. Всё перечислять будет долго, так что я предоставлю Вам документы с полным его перечнем.

Роман не сказать, что бы особо слушал Барда. Он смотрел на рыбок, на цветы, на золотые буквы повторяющие имя и фамилию нотариуса. Нет, он понимал, о чём говорит человек с седыми волосами, сидящий перед ним, но всё же мысли его сейчас были в другом месте.

– Вот, – Людвиг передал Роману плотную папку бумаг. – Там все документы, списки и прочее.

– А что от меня требуется? – спросил Роман, взяв увесистую папку в руки.

– Роспись, – нотариус указал пальцем на документ и передал его Роману вместе с ручкой.

Художник бегло прошёлся по тексту и, не найдя ничего необычного, поставил подпись внизу документа.

– Поздравляю Вас, мистер Бальдуин, основное – сделано. Теперь остаётся только ждать, – поставив печать и убрав документы, сказал Бард.

– Ждать… Чего? – смутился Роман.

– Ну… Как чего? Передачи наследства. Официально оно перейдёт к Вам через полгода. До этого момента оно заморожено, а все бизнесы и прочее регулируются временной администрацией или совладельцами, но если Вы пожелаете, Вы всегда можете связаться с ними. Главное, чтобы Вы не получали с этих предприятий денег. Таков закон, – ставя последний штамп, как-то странно улыбнулся Бард.

– Хорошо… Благодарю Вас, – убирая папку в чемодан, Роман встал со стула и покинул кабинет.

Роман, уйдя от нотариуса, отправился бродить по улочкам любимого им Парижа. Для ноября этот день был слишком тёплым. На улице царила поистине летняя атмосфера, при которой хочется петь бессмысленные песни, плясать произвольные танцы, пить хороший или не очень алкоголь с незнакомыми людьми, которым плевать на тебя. Ты можешь проявить свою самую худшую натуру, обличить свои пороки и всем будет всё равно! Все здесь собрались для того, чтобы выпустить своих бесов. Однако ничего кроме атмосферы не совпадало с тем, что творилось здесь летними деньками, вечерами, ночами… Ни людей, одетых в яркие наряды, ни шумных голосов из ресторанов и кафешек, ни уличных артистов, демонстрирующих ловкость рук, рта и прочих частей тела… Ничего. Лишь лысые деревья и редкие прохожие… Скукота.

Завтра Роману предстоят похороны собственного отца. Это испытание нужно будет пройти. За сам ритуал Роман не переживал, но дурные мысли гложили его, а он искал спасения в этих прогулках, брожениях по улицам этого живописного городка. Однако сегодня ничего, кроме погоды, не хотело помочь ему в этом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.