Анатолий Егоров - Узвитон

– Здарова! Неудачники! – кричал радостный Юра и шел, улыбаясь дальше. А уж как содрогнулась вся природа от бешеного рёва Семёнова, когда он раскрыл рюкзак и бешено раскручивал пожарный шланг, судорожно пытаясь найти удочки, слышала вся округа нашего небольшого городка. Долго прятался потом Витька от злого Юрка.

Ну, вот мы и в раздевалке. Ещё одно «святое» место для всех работающих руками и ногами тружеников. Что для кабинетного работника просто вешалка или шкаф для верхней одежды, то для рабочего человека это окно из приятного домашнего мира в мир шума, дыма, горелой стружки и прочих неприятных вещей. Приходит свежий молодой человек в приятной одежде и вдруг надевает рабочий комбинезон и всё, перед нами старик тщетно пытающийся заработать свою копеечку. И каждый работяга думает: «Может бросить всё и не надевать этот костюм для телепортации в жуткий мир». Да человек таков, что слесарь завидует учёному, учёный – стоматологу, стоматолог – трактористу и т.д. Человеку хочется чего-то нового, свежего, какого-то экстрима или простоты.

Топает заснеженным ранним утром дантист на работу и видит, как трактор методично разгребает снег. « Вот, – думает – хорошо ему чисти себе, да чисти! Разгребай белёсый, сверкающий снежок, собирай громадные кучи кварцевого цвета. Эх, красота!»

«Блин! Достал уже этот снег, валит и валит! – ругался бедный бульдозерист, с утра чистящий снег. – Скорее весна уже! А лучше сидеть в кабинете, да чаёк попивать!»

Не хватает человеку какой-то новизны или трудностей когда всё хорошо и просто, и придумывает он себе – искусственные проблемы. Машины, компьютеры сам же потом во всём этом роется и проклинает инженеров, изобретателей, конструкторов и прочих лодырей, которые только и умеют, что создавать, а нам потом ремонтируй. А не за горами создание искусственного интеллекта, вот работы-то прибавиться. Представляете, роботы начнут советовать роботам, а потом и людям. Роботы будут лечить людей, люди чинить роботов, а не дай бог сбой какой-то, тут такое начнется, кошмар. Нет, раньше люди жили проще, и на всё времени хватало, потому, что не было: ни машин, ни компьютеров, ни Интернета. Да сколько бы мы потеряли талантливых людей, появись он чуть раньше, а, сколько ещё потеряем и уже потеряли. Заходит человек на минутку в Интернет, и пропал на целый день, и нет у него времени на сочинение и изобретение, а только общайся и играй. Но с другой стороны меньше стало и всяких преступных элементов, ведь свою отрицательную энергию человек тратит на борьбу с «интернет-монстрами», воюет по сети, с такими же «сетевыми маньяками». И глядишь, мир станет чище и лучше, может даже интернет спасет человечество, а ни какая не красота. Ну ладно, это все лирика, а мы с Витькой даже не успели помечтать в раздевалке, потому как, мигом переодевшись, двинулись в столовую, обед короткий и каждый хочет, разом насытившись, или пройтись по магазинам, сыграть в карты, домино, шашки, шахматы, либо элементарно выспаться. В общем надо быть первым в очереди и стоять у двери, стуча зубами. Можно говорить о чём угодно, лишь бы провести время. Ну, тут конечно, кто во что горазд. Кто-то обсуждает обувь, кто-то погоду, посекундно изучая свои часы.

Вот и вожделенная столовая, оформленная в лучших традициях общепитовского жанра. Здесь на стенах есть и великие русские богатыри, и древние пирамиды с фараонами, и Баба-яга с Алёнушкой, короче мы попали в сказку. А в сказке сначала добра молодца потчиют, а уж потом все остальные подвиги.

– Нам харчо и пюре с «нежностью»! – это я уже розовощёкой поварихе Марии на раздаче.

– Только «нежности» как можно больше!

– Получай свою «нежность», остряк! – парировала пышнотелая красотка и плюхнула котлету «нежность» в тарелку.

– Вау! Я тоже такую хочу! – заискивал Витька. – А мне ещё нежнее можно!

– Для тебя Витюшечка всё, что хочешь! – улыбалась Маша, накладывая обед.

– Вечером зайду! – комично пробурчал Виктор, изображая Садальского из глупой комедии.

– Я те зайду! – вторил мастер и по совместительству отец Маши, отвешивая отцовского «леща» Витьку.

– Я те зайду! – ещё добавил Николай и для верности показал кулак.

– Ладно, уж и пошутить нельзя!

– Можно, но не в моём присутствии.

– Может это твой будущий тесть, а ты его бьёшь в моём присутствии! – заступилась Мария.

– Ты ещё поговори у меня! Вот нахалка! – ругался мастер. – Может, ещё им и по котлете в суп положишь!

– А вот и положу! Будущего мужа надо откармливать!

– Ну, я с тобой дома поговорю Мария!

Мы не стали вмешиваться в семейные разборки, а тихо ретировались и заняли любимые места у огромного окна в большой и светлый мир. Правда сегодня погода была пасмурная, и моросил лёгкий англицкий дождь. Но это только умиляло картинку из теплой и сухой столовой. Да, что может быть лучше плохой погоды? Особенно когда ты сидишь дома и не надо никуда идти. А ты глазеешь на сьёжившихся, мокрых прохожих, глядишь на мчащиеся машины, которые как корабли разбрызгивают огромные лужи. И всё это движется, шевелится несмотря ни на какую погоду. Хоть дождь, хоть снег, а всё равно кому-то надо куда-то идти, а кому-то ехать. Движется этот «перпетум мобиле» и остановить его невозможно. И только капельки дождя, текут по стеклу, оплакивая капризы природы за нас, потому как нам с вами делать этого некогда, нам надо бежать, лететь и плыть. Куда? Всё равно, лишь бы туда, где нет, и не было нас. А вот так остановишься, посмотришь на всю эту бессмысленную гонку, задумаешься над жизнью своей и побежишь дальше, но уже осознанно и целеустремленно. Значит так надо, все бегут, и я побегу, а вместе бежать, конечно, веселее.

– Может, в город сгоняем? А? Геннадий Антонов? – раздался радостный Витькин голос. – Геннадий?

– Да ну тебя, с твоим «железным» бизнесом,– задумчиво произнес я.– Лучше в карты играть, чем металлолом собирать. Оставь ты его, пусть другие порадуются, всех денег не заработаешь.

– Так хоть бы половину заработать! Без денег плохо сидеть!

– Да чего хорошего, но и по свалкам лазить негоже.

– Ладно, в карты, так в карты. Надоели эти картёжники конечно, но посмеяться можно.

– Давай доедай, и пойдем, а то эти игроманы опять будут стонать, что мы опоздали, и смены нет, а одних и тех же им, видите ли, рвать неинтересно, такие неженки, просто беда.

Обратно мы шли длинными переходами между корпусами, встречая знакомых и не очень знакомых людей. Один в маске Фредди Крюгера и рычанием пытался в очередной раз нас напугать, выглядывая из-за приоткрытой двери, но Витька привычным движением закрыл дверь и сказал: «Сам дурак!» И мы вошли в наш цех, живые и невредимые. В корпусе стояла глубокомысленная обеденная тишина, и всё говорило о релаксации и покое, лишь в комнате отдыха были слышны приглушённые голоса, туда то мы и направились.