Дмитрий Федоров - Тимбервольф

Игнат кивнул, неожиданно почувствовав себя десятилетним мальчишкой, и потянулся за отброшенной ложкой.

– Почему с тобой всегда так сложно, дядя? – спросил Игнат с полным ртом. – Сколько раз заставлял на себя обижаться, ты же мог быть со мной немного помягче, – он покачал головой, зачерпнув ложку жирной ухи.

– Я твоя совесть, Игнат, а с совестью всегда неприятно иметь дело. Ты ешь давай, и хватит разговоров.

***

– Скучал по мне, – поговаривал Даниэль, похлопывая жеребца по загривку. Тот довольно фыркал, услышав знакомый голос.

– Помнит меня, – Даниэль повернулся к Игнату, скрестившему руки на груди. Забавно было наблюдать за оживленным старым егерем, который вернулся в родную стихию.

– Еще бы, – ответил Игнат, закрывая ворота открытого загона. – Он тоже постарел, дядя Дэнни, но, думаю, для спокойной поездки он еще годен, а мальчик?

Жеребец довольно заржал и, стукнув копытом, поднял облачко пыли.

– Ну, вот и хорошо, – Игнат повеселел, положив руку на плечо Даниэлю. – Запрягай, дядя, прокатимся.

Перевалив за широкую гриву, отделяющую широкую речную дельту от леса, Даниэль решил сделать привал. Тяжеловато спрыгнув с жеребца, он отдал вожжи Игнату и подошел к берегу. Чуть выше по течению в реку впадал ручей, закручиваясь в широкой заводи воронками, с причудливыми рисунками. Даниэль прошелся вдоль берега и остановился у устья ручья. Присев на корточки, он зачерпнул в ладонь воды, распугав пронырливых мальков.

– Тиной пахнет, – он прополоскал рот и сплюнул на землю. Вода в ручье была холодна и удивительно прозрачна, открывая взгляду мельчайшие детали дна. Распуганные мальки тем временем покружившись в стороне, на глубине, несколькими стайками вернулись к теплой, прибрежной воде.

– Болота, – отозвался Игнат, отпустив брыкающихся коней к воде.

– Точно, – согласился Даниэль, – давно я не пробовал этот вкус.

– Все реки пахнут тиной, – Игнат присел рядом, краем глаза следя за водопоем коней, – но в этот сезон запах особенно резкий, – он покачал головой. – Снежная зима, дядя. Уж не припомню такого, чтобы в болотах скопилось столько воды. Вся дельта, – он обвел взглядом реку, – заболочена.

– Достань-ка карту, – попросил Игната Даниэль. – Покажи, где мы находимся.

Игнат достал из рюкзака новенькую крупномасштабную карту и разложил ее на траве. Аккуратно примяв локтем ее пузырящиеся части, он достал из нагрудного кармана маркер.

– Сейчас мы здесь, – он сделал отметку, чуть повыше Жемчужного озера. В масштабе получилось около километра. – Озер, – он обвел неровный синий круг на карте, – считай, уже нет – сплошные болота. Но сигнальные маяки я по периметру все же оставил, – Даниэль утвердительно кивнул головой. – В принципе, толку от них немного, но они замыкают цепь, закрывая весь участок, от реки до водопада. С другой стороны лес ограничен горами. Ну, и здесь, – он показал пальцем на населенный пункт, – посёлок. У ангаров дежурят мои люди. Так что никуда он не денется, если конечно, не умеет летать, – Игнат довольно ухмыльнулся, и взглянул на Даниэля, ожидая, что тот ответит.

– Через болота путь ему тоже заказан, – задумчиво ответил Даниэль. – Остается ручей, по нему он пробирается в тайгу. Там и надо делать засаду. Ты же, надеюсь, хорошо знаешь эти места?

– Еще бы, – хмыкнул Игнат, – еще с детства, помнишь?

***

Мэри мерила шагами комнату Даниэля, приложив ладонь ко лбу, не пытаясь даже скрыть свою злость.

– Да как тебе вообще взбрело в голову тащить детей на свой сраный тир, – Мэри в сердцах тыкала пальцем в Даниэля, сидящего в кресле с отсутствующим видом. – Даниэль, да половина посёлка знала о твоем стрельбище в заповеднике. Никто просто не хотел связываться с тобой. Но сейчас ты переступил грань. И чем ты думал!? – ее голос почти срывался в истерику. – Какой же я была дурой, когда позволила им общаться с тобой. Да что говорить тебе об этом, – махнула она в сердцах рукой, – всё равно, что об стенку горох.

Мэри села на стул, и закрыв лицо руками, заплакала.

– Ты же сам как ребенок. Я-то верю тебе как себе. Но что другие подумают, – продолжала всхлипывать она. – Ты не понимаешь – тебя же выдворят отсюда. Пока что Генри закрывал глаза на твои шалости. О да, конечно, он ведь восхищается тобой. Еще бы, такой подарок судьбы, профессиональный охотник, ветеран, снайпер, где же он еще такого егеря найдет. Но что, если он узнает, что ты таскаешь на полигон его сына, и учишь, – она поперхнулась, – стрелять? – Мэри подошла и села на колени у ног нахмурившегося Даниэля. – Ну, что с тобой происходит. Не молчи, ответь хоть что-то, – почти взмолилась она, вытирая слезы.

– Не знаю, Мэри, – Даниэль поднялся, ухватив ее за подмышки. Обняв за плечи, он слегка встряхнул ее и посмотрел в глаза, наполненные влагой. – Ну, не мог я, глядя в его горящие глаза, отказать, Мэри. Всё началось как шутка. День за днем я наблюдал за ним. Казалось, всё, он не выдержит, откажется. Я видел, как он давит в себе слёзы обиды, но наступало следующее утро, и он снова стоял на пороге, в ожидании тренировки. Удивительное упорство. И когда настал момент взяться за оружие, я просто не смог ему отказать. Наверное, я старею, и становлюсь сентиментальным. Возможно, я не всегда прав, потакая детям. Но никогда, слышишь, никогда, я не позволил бы, чтобы с ними что-нибудь случилось. Обещаю тебе, что я уберу, спрячу «Волчицу» в самый дальний угол и больше никогда ее не достану.

– Себя ты в нём увидел – вот и весь ответ, – Мэри всхлипнула, отбросив его руки. Притихнув, она отошла к окну, и, ухватившись за спинку стула, устало склонила голову.

В тишине, прерываемой лишь шмыганьем Мэри, вдруг шумно хлопнула входная дверь. На пороге стоял растрепанный Генри, с растерянным видом переводящий взгляд с Мэри на Даниэля.

Присутствующие разом повернули в его сторону головы.

– Дети пропали, – хрипло произнес он.

Мэри, вытерев слезы, медленно села, почти сползла на стул, и, словно очнувшись, громко охнула. Генри после короткой заминки, резво, по-военному, повесил куртку со знаками шерифа на вешалку и, по-хозяйски пробравшись на кухню, набрал стакан воды. Жадно проглотив воду, он вытер подбородок рукавом и, подхватив стул, сел рядом с Мэри.

– Вы все в гроб меня хотите свести, – прошептала она не своим голосом.

Генри занес руку над Мэри, пытаясь приобнять ее, но передумал, взглянув на покачивающего головой Даниэля.

– Игнат с Викой с утра собрались в парк, – запальчиво сказал он, покосившись на Даниэля, всем видом показывающего ему, чтобы он выбирал выражения. – Я разрешил, он не в первый раз отпрашивается, но, всё же забил в его навигаторе координаты местности. А час назад я заметил, что связи с ними нет. Телефон Вики, – продолжил Генри, боясь посмотреть в сторону Мэри, закрывшую уши руками, – тоже не отвечает, даже и не знаю, что теперь думать.