Альберт Горошко - Time. Возвращение

Часть первая

Глава первая

Новый переход

Мы тряслись в грохочущем черном кабриолете по ухабам Cтаро-Рязанской дороги. На просторном заднем диване из потертой и потрескавшейся малиновой кожи могли бы поместиться три пассажира – а двое и подавно. Мой старший двойник не стал сразу посвящать меня в подробности своих временных перемещений, хотя мне было более всего любопытно, почему он оказался старше меня, ведь для меня, например, время всегда текло с одинаковой скоростью. Видимо, где-то он попал в искривление пространства-времени.

– Нам надо спешить, – сказал Воронков-старший, когда мы подъезжали к Москве.

– Каждый день, – продолжал он, – пятое измерение увеличивается на 20-30 ветвей, всякий раз происходит колоссальный выброс энергии в точке отправки взамен исчезающей материи, и мы рискуем тем, что материя просто перестанет существовать!

Он очень торопился, и я подумал, что в жизни этого человека все расписано по секундам. Воронков-старший то и дело подгонял шофера и нервно пощелкивал крышкой карманных часов. Мимо нас с приличной скоростью проносились те же самые деревни, что и в моем “настоящем”, – нет, я узнавал их не по названиям, а по каменным строениям – домам местных богачей и церквям. Шофер, не уставая, жал на клаксон, заранее отпугивая мелкую и крупную живность, так и норовившую прыгнуть под колеса, но в то же время привлекая целые ватаги деревенской детворы, тщетно пытавшейся угнаться за нами и пропадавшей в клубах пыли и выхлопных газов.

– Скажите, а зачем я вам нужен?

– Артем, давай на ты – это раз. Второе – сейчас мы отправимся в 2597 год. Там тебе обо всем расскажут. Через несколько часов мы уже будем на месте, так что готовься.

Я не знал, к чему мне нужно готовиться и как, однако дата меня удивила – 2597 год! Только бы не умереть от разрыва сердца, как аборигену, попавшему в Нью-Йорк. Побыв в двадцатых годах, я уже порядочно отвык от далеких технических достижений конца 20 века, а теперь мне предстоит оказаться в конце 26-го! Наконец, после долгого ралли наш черный автомобиль притормозил в одном из Арбатских двориков. Выйдя из машины, водитель стал копаться под капотом, а мы направились в полуподвал трехэтажного особняка, одиноко стоявшего в глубине двора. Сюда перевезли нашу машину, которую Севидов с компанией видимо уже успели доделать, и помогал им, должно быть, Воронков-старший.

– Сколько же нам бежать? – спросил я, подумав о разнице во времени, которую предстояло преодолеть.

– Не беспокойся, марафона не будет – я привез с собой мультипликатор, – и Воронков показал на крошечный приборчик на оси клетки. – Всего 67 кругов. Он десятикратный, я не хотел с собой перетаскивать стократник – слишком большая штуковина.

В окне под потолком я увидел несколько пар ног в пыльных башмаках и портянках, до колена намотанных поверх шаровар – красноармейцы покуривали на улице.

– Это наша охрана – официально. – Воронков задернул шторку. – Ну что, начнем! Я пойду справа, ты слева. 67 кругов – не ошибись. После нашего ухода здесь будет куча искореженного железа и камней. Мультипликатор сделан из гипервещества – это что-то вроде верблюда в игольном ушке, поэтому взрыв будет сильный. Пошли!

Глава вторая

Синтетический мир

Подвал превратился в прохладный полузатемненный коридор, куда мы шагнули в конце 67 круга. Сердце бешено колотилось то ли от проделанного кросса, то ли от предвкушения знакомства с отдаленным будущим. Я подумал о том, что путешествия в иные миры именно так и происходят – не на далекие планеты – а на нашу Землю, только в другое, пятое измерение. Пол под нами вдруг поехал и стал постепенно ускоряться. Воронков-старший что-то невнятно произнес, и пол взбугрился удобным креслом. Я пощупал материал – мягкий пластик.

– Здорово сделано! – сказал я Воронкову, на что он довольно ухмыльнулся.

– Сделано твоим знакомым – Севидовым. Ни за что не догадаешься что это на самом деле! Не мучайся! Это модификация его машины – ЛКЧТ – Линейно-Круговой Четырехкоординатный Траспортер.

Новые термины Севидова мне понравились. Осталось проверить на практике то, что они обозначали. Постепенно ускорение исчезло, и мы перестали ощущать движение, пока через несколько минут торможение не предупредило нас о конце пути. Воронков посмотрел на часы:

– Ровно полчаса. Ты ничего не почувствовал?

– Нет, а что?

– Ты стал старше почти на семь лет.

– ??

Я потрогал свое лицо – никаких изменений. Мой недоуменный взгляд рассмешил Воронкова.

– Забыл предупредить, извини. Дело в том, что мы прибыли именно в то будущее, откуда отправлялся я в прошлое. А это сказывается на возрасте. Мне пришлось несколько раз так постареть. Но ты не волнуйся, это пустяк, помолодеешь после реабилитации!

– Что это такое?

– Средство омоложения вроде “царских таблеток”.

– Понял.

И все же я волновался. Потому что никогда не был в будущем. Воронков, как волшебник, снова шепнул свою секретную формулу, кресла подняли нас на ноги, стена перед нами стала отодвигаться влево, в проеме показался силуэт подростка лет тринадцати, со спины освещенный лучом света.

– С приездом, добро пожаловать! – прощебетал детский голос, и в этом щебете я уловил интонации… Виссариона!

– Не может быть, Виссарион?! – я кинулся к бывшему сверстнику. – Как ты помолодел!

– А Воронковы все стареют, ха-ха! – затряс кудрями Виссарион.

– А где Севидов? – спросил я.

– Ждет нас в своей лаборатории, – в очередной раз щелкнув своими теперь уже допотопными часами, ответил Воронков.

Мы вышли наружу из “шлюзовой” и оказались на улице. На меня, готовившегося увидеть нечто сверхурбанизированное, произвел приятное впечатление райского вида пейзаж, раскинувшийся перед нами во всей красе и благоухании аккуратно постриженных деревьев и кустов. Над головой синело чистейшее небо, и солнечные лучи пробивались сквозь листву веселой мозаикой.

– Неплохо для будущего, – присвистнул я.

– Флорсинтетика – новое увлечение наших биохимиков, – гордо объявил Виссарион.

Для меня, представителя эпохи полетов в космос и расщепления атома, эти слова были вполне понятны и знакомы. Однако трудно поверить в то, что я видел – листва была как живая, Виссарион выглядел подростком, а мой двойник Воронков, напротив, постарел. Мы подошли к строению, напоминавшему большой аквариум – тонкий каркас и стеклянные стены. И только непрозрачные перекрытия делили его на пять этажей, каждый из которых кипел жизнью муравейника. На первом этаже нас встретил Николай Иванович, моложавый вид которого также вызвал у меня восторг. После недолгих приветствий – ведь мы расстались, по-моему, всего несколько часов назад – я попросил объяснить, в чем тут секрет. Воронков-старший предупредил, что это не те Севидов и Виссарион, которых арестовали сегодня в Георгиевске, а их двойники, такие же, как и он сам – мой двойник.