Максим Вилькс - Кресло для курения

– Ладно, показывай, что тут нужно делать, шантажист.

Так мы и стояли, проделывая эту монотонную работу в течение ещё двух часов, которые тянулись очень медленно. На удивление он оказался работящим парнем и всё время рассказывал глупые истории из своей жизни. В конце концов они начали казаться мне совсем неправдоподобными.

– Ай, твою мать, засунуть бы эти доски в Эдуарда Васильевича. Кто вообще придумал использовать рабский труд студентов для достижения личных целей?

Сначала я подумал, что Антон опять начал пустой треп, но потом кровь с его пальца закапала на парту, где лежали плакаты.

– Вечно у тебя все не слава богу! Пойдем промоем палец в туалете.

– В этот раз крови не так уж много, помню, один раз мне проткнули ножиком ногу, – он указал на еле заметный шрам на ноге, – вот тогда кровь текла ручьями.

– Понятно, у тебя есть истории, где нет поножовщины, криминала и пыток? А то в скором времени ты себя чем-нибудь убьешь.

– Я себя и так каждый день убиваю, и мне это нравится, – он улыбнулся мне, но я лишь вопросительно посмотрел в его сторону. – Понятно, видимо, ты не выкупаешь. Живи одним мигом, друг, ведь жизнь для этого и создана.

– Как это относится к ножу и твоему пальцу? – сегодня, видимо, был день, когда меня все грузят своей философией.

Он пожал плечами, и мы вышли из кабинета. Антон не был похож на человека, у которого каждая минута жизни на счету. Скорее, он прожигает её, не думая о завтра, но его суждения о «живи тут и сейчас» напомнили мне наш разговор с Аней. Почему все постоянно пытаются указать тебе, как надо жить?

– У тебя нет какой тряпки? Чтобы сделать повязку, – человек-ножик-в-ноге начал давить на палец еще больше, выпуская кровь, оставляя за собой следы на полу.

– Серьезно? Ты просто пришиб свой палец. Причем не ты ли мне говорил, что крови почти нет? Может, перестанешь на него давить как имбецил и пойдем быстрее к воде? Не хватало ещё, чтобы ты в обморок грохнулся от потери крови, – этот человек умудрялся вызывать много противоречивых чувств. Хотя, может, проблемы, которые на меня навалились в последнее время, давали о себе знать. Еще и Аня, которая сидела у меня в голове и говорила: «Ты не выходишь из дома и лишь занимаешься своими проектами. Тебе нужно найти друзей и опору».

– Знаешь, а ты мне нравишься, – сказал Антон, подмигивая.

– Извини, меня не интересуют парни.

– Ха, сука, я в другом смысле, пупсик, – он послал в мою сторону воздушный поцелуй, чем вызвал у меня чувство негодования.

Пройдя по коридору и свернув направо, мы вышли прямо на два раздельных санузла для мальчиков и девочек. Всегда было интересно, что же творится в женских туалетах, но это настолько заезженная тема для шуток, что тут я её решил не вставлять. Было лето, и, казалось, во всем институте мы одни. Тем не менее вонь канализации была всё так же сильна, будто рядом проходит фестиваль на тысячу человек. В общем, я был не в лучшей компании, не в лучшем месте, и лишь закрытая сессия могла меня радовать. Антон матерился и продолжал заливать раковину своей кровью. Видимо, палец он пришиб хорошо.

– Прекрати ты на него давить, что за дурацкая привычка. Смочи его аккуратно водой да обмотай туалетной бумагой, – пытаться казаться дружелюбным было для меня слегка в новинку.

– Тебе не интересно, почему, получив рану, мы два или три раза проверяем, не идёт ли кровь? – Антон завороженно смотрел на разбитый палец.

– Может, если тебе так нравится вид крови, стоило пойти на врача или хирурга?

– Суть не в этом. Я заметил за собой одну штуку. Смотри, – он показал мне палец, который выглядел не очень хорошо. – Первое, что делает человек после удара, – это смотрит, не выходит ли из него кровь. После, убедившись, что она идет, он просто в это не верит. И ты давишь, давишь в надежде, что она закончится и все будет хорошо.

– Какая-то больная у тебя фантазия. Антон, мне кажется, ты просто любишь кровь или садомазохизм.

– Возможно, мне и нравятся плетки, – он улыбнулся, глядя мне в глаза, а в голове у меня возникла мерзкая картинка, где его тело хлещут плетками, кошмарное зрелище, – но я к тому, что мы сосуд, который пытается не пролить все содержимое наружу.

– Кажется, тут один человек и один сосуд, и в сосуде уже мало что осталось, – съехидничал я, открывая форточку, чтоб не задохнуться.

– Слушай, если ты вечером ничего не делаешь, может, поехали, отдохнешь в моей компании? Ты просто ходячий сарказм, – Антон достал сигарету, видимо, думая, что форточку открыл я для этого. Не хватало еще вылететь за курение в туалете. Хотя мысль с поездкой он предложил заманчивую. Может, заведу пару полезных знакомств и Аня наконец выйдет у меня из головы. Надо доказать ей, что она не права, почему я все ещё думаю о ней?

– Хорошо, и куда мне подойти? – согласился я.

– Никуда не надо. За нами заедут в пять, а пока можно поискать этого дебила, который мнит себя преподавателем. Страдаешь тут на благо нации, а тебя нихера не ценят, – плюнув на край раковины, он прошёл мимо меня, туша сигарету о стену. Вокруг раковины были видны остатки крови, и громко вздохнув я пошёл за ним. Сомнения начали уже потихоньку грызть меня изнутри. Стоило ли вообще с этим человеком куда-то ехать? В пустой коридор солнечный свет пробивался из распахнутых кабинетов. Это давало ощущение лета и радости. Антон быстрыми шагами направлялся в кабинет, а его путь обратно шёл по маленьким каплям крови. Будто идёшь за раненым зверем, что возвращается в свое логово. К сожалению Эдуарда Васильевича, в кабинете не оказалось. Раздосадованный Антон стоял с видом человека, который решил завоевать вселенную, и смотрел в окно, думая о чем-то своём. Подойдя к почти законченной рамке, я продолжил вколачивать уже загнувшийся гвоздь, стыкуя две деревянные панели.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.