Кирилл Каратаев - Лабиринт

– А может, мы просто разойдемся в разные стороны? – сделал Владимир слабую попытку.

– В Лабиринте должен быть Хранитель, – нравоучительно заметил янтарноглазый. – И, кроме тебя, претендентов нет.

– А ты сам? Сам ты почему уходишь?!

– Потому что у меня тоже есть мечта, – сухо ответил Перекресток.

Владимир недоверчиво посмотрел на Хранителя. Какая еще мечта может быть у выдуманного существа в выдуманном мире? Найти какое-либо правдоподобное объяснение он не смог и потому нерешительно кивнул, как бы принимая за истину этот сентиментальный тезис.

– Отличная, должно быть, мечта, – примирительно заметил Владимир.

– Получше многих, – огрызнулся Хранитель.

– Если я соглашусь, – задал Владимир очередной вопрос, – то что я должен буду делать?

– То же, что и сейчас, – охотно ответил Перекресток. – Искать выход. Вот только возможности у тебя будут совершенно иные. Для тебя будут открыты все двери, – он вдруг запнулся, – кроме одной, но об этом позже. И главное, – стальная улыбка стала широкой, как морской горизонт, – исчезнет страх. Ты больше не будешь бояться. И более того, будут бояться тебя.

– А зачем меня бояться?

– А это ты решишь уже сам. Кто, зачем и насколько сильно.

Владимир немного успокоился и потому решил задать опасный вопрос.

– А если я откажусь?

Лицо Хранителя исказилось. Он вплотную придвинулся к Владимиру, и глаза его полыхнули дьявольским огнем.

– Тогда лучше не возвращайся, – прошипел он. – Ведь в следующий раз ты проведешь здесь недели, а может, и годы. Ты поседеешь от ужаса и одиночества. Ты проклянешь тот миг, когда отказал мне.

– Ясно, – Владимира пробрала дрожь. Господин Перекресток умел быть убедительным. И все же что-то останавливало Владимира от мгновенного согласия на без меры заманчивое предложение.

– У меня есть время подумать?

– Есть! – утвердительно кивнул Хранитель. – Думай, и думай хорошо. От твоего решения зависит многое. Зависит наше с тобой будущее. И в первую очередь твое собственное.

– Тогда я бы пошел и все придирчиво обдумал, – прозрачно намекнул Владимир на желание поскорей вернуться в свою квартиру.

– Еще пара минут, – Хранитель махнул рукой, приглашая проследовать к сверкающим тайной дверям.

Они подошли, и Владимир невольно восхитился. Двери были прекрасны. Двери были волшебны. Двери были желанны. Двери хотелось открыть и пристально посмотреть вглубь скрывающихся за ними чудес.

– У тебя будет ключ от каждой из них, – прозвучал скучный голос. – За каждой из них Лабиринт. Твой Лабиринт.

– Не многовато-то ли лабиринтов?

– Если представить дорогу, как жизнь, – усмехнулся Хранитель, – то Лабиринт превратится в жизнь вечную.

– Пока не найден нужный поворот.

– И это будет поворот в иной Лабиринт. Теперь понятно?

Владимиру не было понятно, но он на всякий случай кивнул, надеясь поскорее избавиться от общества, и Хранителя, и Лабиринта.

Внезапно среди высоких, стройных, красивых и готовых к любым капризам дверей промелькнула одна, – маленькая, низкая, грязно-серого цвета, с облезлой краской и без ручки. Единственным украшением двери была замочная скважина. Она была похожа на осьминога, и из нее струился нежнопурпурный свет.

– А что за этой дверью? – спросил Владимир.

Хранитель молчал почти минуту. Потом медленно и осторожно подошел к двери и погладил замочную скважину.

– За этой дверью Чудовище, – явно через силу ответил он. – И потому эта дверь всегда закрыта.

– Чудовище? – Владимир недоуменно смотрел на загадочную дверь. – Минотавр?

– Что такое Минотавр? – рассеянно спросил Хранитель.

– Человек с головой быка.

– И что же в этом чудовищного?

– Твоя правда, – согласился Владимир. – Сплошь и рядом. Бычьи, бараньи, собачьи головы. Мычат, блеют, лают. Поговорить толком не с кем, – он вздохнул и вернулся к теме беседы. – Так что за Чудовище?

– Я не знаю, – ответил Хранитель. – Я не открывал эту дверь.

– А откуда ты знаешь, что там Чудовище?

– Мы разговаривали.

– Разговаривали? Оно разговаривает?

– Я так сказал.

– И о чем же надо говорить, чтобы тебя сочли Чудовищем? Чтобы ты счел кого-то Чудовищем?!

– На самом деле, ни о чем исключительном, – Хранитель задумчиво смотрел на дверь. – Все дело в точке зрения.

– А что с его точкой зрения?

– Она, скажем так, не совсем традиционна.

Владимир сдался и не стал уточнять, что именно Хранитель Лабиринта считает традиционным, а что не совсем. Вместо этого он задал более актуальный вопрос.

– А мне придется с ним разговаривать?

– Разговаривать с ним право, а не обязанность.

– Прекрасно, – облегченно вздохнул Владимир. – Значит, не придется.

– Надеюсь, ты передумаешь, мой друг, – неожиданно раздался из-за двери мягкий и низкий голос. – Ведь нам с тобой есть о чем поговорить.

Владимир неуверенно посмотрел на Хранителя, потом снова на дверь, но промолчал, решив по возможности ни во что не встревать.

Хранитель, судя по всему, принял аналогичное решение. Он резко шагнул в сторону, взглядом приглашая Владимира незамедлительно последовать за ним. Владимир с удовольствием подчинился. В прозвучавшем из-за двери голосе была сила и страсть. Много силы и много страсти, а значит, и много опасности. Владимир вздрогнул, поймав себя на мысли о том, что не против услышать этот голос вновь. И, может быть, даже не просто услышать, но и ответить ему.

– Мы скоро встретимся, – Хранитель уперся своими янтарными глазами в глаза Владимира. – И тогда я потребую от тебя ответ.

– Я отвечу, – Владимир постарался, чтобы это прозвучало независимо.

– Превосходно, – Перекресток улыбнулся своей широкой, стальной улыбкой. – Тогда до встречи!

Он вдруг резко вытянул руку и толкнул Владимира в грудь. Владимир возмущенно вскрикнул, ударился о дверцу шкафа и без сил рухнул на участливо скрипнувший диван.

На следующий день Владимир сидел в мягком кресле и ожидал своей очереди на прием к Борису Алексеевичу Калинину.

За окном шел дождь. Он уже не был таким злым, как дождь вчерашний. Он был печальным, усталым дождем, которому надо отработать свою смену и поскорее выпить двойную порцию неразбавленного джина. Неторопливо закурить и заказать по новой. И поскорее лечь спать, ведь завтра опять на работу.

Наконец дверь врачебного кабинета открылась.

– Добрый день, Володя. Заходите.

Владимир встал, поздоровался, прошел в кабинет и сел напротив врача. Калинин улыбнулся и начал с дежурного вопроса.

– Ну, как вы себя чувствуете?

– В целом неплохо.

– Лабиринт?

– В наличии! – бодро отрапортовал Владимир и постарался улыбнуться. Но сегодня получилось с трудом.

Калинин это заметил и нахмурился.