Захар Оскотский - Последняя башня Трои

Почему самые страшные примеры дали Германия и Россия? Да потому, что самая высокая рождаемость в начале минувшего века распирала как раз эти две страны. Немецкие идеологи вопили тогда о завоевании жизненного пространства за счет соседей. Русские мыслители, радуясь бурному умножению своего народа, надеялись, что он и без войны добьется мирового первенства.

В безумном пожаре последовавших десятилетий немцы действительно пытались покорять и уничтожать другие народы, теряя при этом миллионы солдат на фронтах, а у себя дома – целые города, которые под бомбежками обращались в пепел вместе с населением. Русские же, вдобавок к внешним войнам, с невиданным размахом истребляли сами себя – в революциях, в гражданской войне, в коллективизации и терроре… К середине века обе страны прошли свой демографический переход.

А к концу двадцатого века демографический переход завершили все страны "золотого миллиарда", в том числе Япония, прошедшая через множество агрессивных войн, внутренних мятежей и военных путчей, разгромленная во Второй мировой, получившая для окончательного успокоения два атомных удара и увеличившая за сто лет, несмотря на все потери, свое население в три раза – с сорока до ста двадцати миллионов.

Во всех странах, завершивших переход, упала рождаемость, стало меньше молодежи, больше людей среднего и пожилого возраста. Численность населения стабилизировалась, даже начала сокращаться. Все эти государства были демократическими, с высоким уровнем жизни и двигались вровень друг с другом по пути научно-технического прогресса. А наша несчастная Россия, не вошедшая в "золотой миллиард", осталась после безумств минувшего века с таким переизбытком стариков, таким ничтожным количеством молодежи и такой мизерной рождаемостью, что попросту вымирала.

Но в то время, когда бесился, а затем успокаивался Запад, с которым сплелась и судьба дальневосточных Японии, Кореи, Тайваня, в демографический переход втягивался мировой афро-азиатский Юг. Вот теперь-то грянул настоящий взрыв, подобный цепной реакции! В 1930-м году на Земле жили два миллиарда человек, в 1965-м – три с половиной, в 2000-м – шесть, в 2030-м – свыше девяти миллиардов.

Как ни удивительно, политики и мыслители Запада, напуганные этой лавиной, боялись поначалу вовсе не того, чего следовало бояться. Боялись перенаселения, нехватки ресурсов, голода. Но при минимальном согласии между народами продовольствия на Земле хватило бы и на десятки миллиардов жителей. Научно-технический прогресс делал свое дело. Уже к концу двадцатого века западная наука совершила "зеленую революцию": создав высокоурожайные злаки и эффективные удобрения, изгнала призрак голодной смерти из самых густонаселенных регионов Юга. Вот только благодарности спасителям от спасенных не последовало и спокойствия на планете не прибавилось. Напротив: ударная волна получившего подпитку демографического взрыва покатилась по всем континентам. И огненным ядром этой вспышки был стремительно разраставшийся исламский мир.

Сам по себе ислам, разумеется, ничем не хуже и не лучше любой другой традиционной религии. Неистовые волны террора, взметнувшиеся под исламскими зелеными знаменами, были следствием демографического перехода и порождаемого им безумного стремления к экспансии. Ярость террористов, которые взрывали бомбы в наших городах, ярость афганских талибов, которые, заучив несколько сур Корана, решили, что достигли вершин познания и получили право уничтожать всех, кто не признает в этих сурах высшей мудрости, ярость фанатиков-смертников, таранивших самолетами нью-йоркские небоскребы, ярость алжирских фундаменталистов, которые, не сумев захватить власть в стране, начали бессмысленно истреблять десятки тысяч своих же соплеменников, – одного происхождения.

– В том, что дело не в исламе, – говорил дед, – легко убедиться. Достаточно вспомнить, что русские, немцы, японцы в эпоху собственного демографического перехода безумствовали почище любой "Аль-Каиды". Или вот показывают, как в джунглях Африки воюют меж собою местные государства и племена. Редко показывают, остальному человечеству сейчас не до них. А они уже десятки лет сражаются, миллионы людей перебили. Почему убивают друг друга? И почему при этом на окружающих не кидаются? Все потому же. Успели ребятки приобщиться к научно-техническому прогрессу настолько, что начался и у них демографический взрыв. Да, слава Богу, еще не настолько, чтобы им на весь мир обрушиться…

– Дед, погоди! – сказал я. – Что получается? Так, как ты говоришь, выходит: все не виноваты.

– Кто не виноват?

– Да все! И Гитлер, и Сталин, и шейхи нынешние, и террористы. Если уж покатил этот переход, безумная стихия поднялась, так, пока народы не перебесятся, друг друга и сами себя не обескровят, хорошего все равно не жди.

– Что-о?! – закричал дед. – Как не виноваты! А живых людей можно убивать?! Не виноваты! – его трясло. – Виноваты, нелюди проклятые!

И, успокоившись немного, продолжал:

– Нет плохих народов и нет плохих религий, но есть эпохи безумия, эпохи преступлений. И есть то, что, как говорят политики, хуже преступлений: это – ошибки. В чем ошиблись идеологи террора, те, кого мы с тобой называем шейхами? В том, что они с их мистическим сознанием не понимали сущности научно-технического прогресса, а значит, и сущности западного мира, которому бросили вызов. Да, научный прогресс дает бурные, порою как бы неожиданные всходы, но в действительности его ростки пробиваются к свету долгими десятилетиями. И только тот, кто сможет проследить за их до времени скрытым развитием, сумеет предвидеть будущий ход мировых событий.

Шейхам казалось, что они навсегда сковали Запад цепями нефтяной зависимости. Но еще в годы Второй мировой войны в блокадном Ленинграде сотни автомобильных моторов, снятых с обычных грузовиков, работали на водородном топливе. Эти моторы вращали лебедки, поднимавшие и опускавшие на тросах аэростаты воздушного заграждения. Бензина для них в осажденном городе не хватало, а водород брали из тех же аэростатов.

И после той войны во многих странах появлялись экспериментальные автомобили, ездившие на водороде. Они не могли получить большого распространения из-за того, что водород приходилось хранить в тяжелых баллонах, а при утечках он создавал взрывоопасную смесь с воздухом, но эти машины были предвестниками будущего.

Незадолго до распада Советского Союза под Москвой даже летал на водороде пассажирский самолет, переделанный из обычного реактивного лайнера. На нем тоже стояли баллоны, хотя к тому времени уже открыли свойство некоторых сплавов поглощать огромные количества водорода, а затем – постепенно отдавать работающему двигателю.