Tais - A&B

Почувствовав, что Араки больше не представляет опасности, все брезгливо выкинули подобранные «орудия». Да и сбежать у него точно теперь не выйдет, поэтому и выход оставили без охраны.

Парень по фамилии Новак схватил ее за руку, в которой она держала шокер. Он был самым щуплым из всех, маленького роста, ничем не выделяющийся, разве что странным вытянутым профилем лица, слегка напоминающим крысиную морду. А малюсенькие глаза, глядящие вокруг с прищуром, делали это сходство только сильнее. Но, несмотря на свою совсем неблагообразную внешность, одет он был с иголочки. Школьная форма идеально облегала, ни складочки, ни пятнышка. Волосы старательно уложены и зачесаны набок. Безупречный ухоженный вид придавал ему некоторый лоск, что сглаживало изъяны. Не очень внимательный человек даже может принять его за красавца. Однако даже такой человек сразу изменит свое мнение, после того как тот заговорит. Для парня голос его был слишком высокий, слишком визгливый. Услышав этот голос впервые, каждый невольно морщился, настолько он был неприятен.

– Мы так недоговаривались. Оли, перестань!– крикнул он, девушка злобно одернула руку и смотрела на него. – Ты же его так убьешь! Сдурела?!– Парень еще сильнее повысил голос.

– И что с того? Этот мусор это заслужил!

– Совсем конченная? Я пособничать убийству не хочу!

– Эй-эй! Ребят, ну к чему эти пустые ссоры? – в разговор влез парень с темновато-рыжими волосами по фамилии Шарифов. Улыбка не сходила с его лица. Вот его без зазрения совести можно назвать настоящим красавцем. Природное обаяние, приятная внешность, глубокий низкий голос, прекрасно сложенное тело – все это было. И пусть ухаживал он за собой не так тщательно, как его друг, выглядел он в разы лучше. Эта небрежность – взъерошенные волосы, чуть мятая рубашка, легкая щетина, даже придавала ему особый шарм.

– В смысле, пустые? Дэн, посмотри, что она творит?

– А что такого? – Хищная надменная улыбка сильнее расползалась по его миловидному лицу.

–Что такого? Она его убьет!

– Ну и?

– Ну и?! – Новак перешел на противный визг, похожий на поросячий. – Вы совсем с ума сошли! Я ухожу!

– И куда ты пойдешь?

– Да какая разница! Я не хочу этого видеть.

Парень направился к выходу. Шарифов едва заметно кивнул другому парню, более крупному и более послушному. Тот, как по приказу, скрутил паренька.

– Слушай, ну давай тут без этого. Мы начали это вместе и закончим вместе. В конце концов, как мы можем быть уверены, что ты не на его стороне. Может, ты побежишь сейчас в полицию, – он говорил медленно и будто лениво.

Новак испуганно глядел на своего рыжеватого друга. Они были знакомы с раннего детства, буквально выросли в одном доме, соседи по парте с первого класса, лучшие друзья. Никому он не доверял больше, чем ему, но что же такое происходит? Эта злая улыбка, это выражение лица, даже тон голоса, все выдавало то, что ему это нравится. Нет, он его не узнавал. Это был не его друг. Где тот, кого он знал? И почему тот, кто так на него похож, считает его врагом? Рыжий со всей силы ударил Новака в живот. Он вскрикнул, все силы сопротивляться тут же покинули его. Его сковал страх.

– Отпусти меня. Я никому ничего не скажу, – взмолился он.

– Посиди пока тут. С тобой мы позже поговорим, – бесстрастно кинул Дэн.

Парень, что держал Новака, оттащил его в угол. Тот, скрутившись на земле, не в силах был подняться. Девушка кинула на него взгляд полный жалости. Шарифов быстро перевел свой взгляд на Араки, лежащего на земле, и через мгновение уже стоял рядом с ним.

– Прости за заминку. – Он ударил Араки в живот. Тот глухо вскрикнул.

Ему было невыносимо больно и хотелось лишь прекратить это, но ни руки, ни ноги его не слушались. Тело было будто вовсе не его. Все что он мог – это лишь лежать на холодной сырой земле и ждать, когда все это кончится. За одним ударом последовал следующий. К Шарифову присоединились остальные. С задором и смешками они били его ногами куда придется. В живот, по спине, по голове. Хиро скрутился в позу напоминающую позу эмбриона в чреве матери, пытаясь защитить голову и живот. Это мало чем помогало. Удар, удар, еще удар. Сколько времени он так лежал, скрутившись, ему было невдомек. С каждым ударом он чувствовал все меньше боли и все сильнее ощущал, что сознание покидает его. Он уже не обращал внимания на то, что говорили они, пиная его, над чем смеялись. Происходящие все больше казалось ему каким-то глупым спектаклем или фильмом. Этого просто не могло происходить с ним. Это не реально. Это просто сон.

Дождь заметно усилился. Капли отбивали по крыше здания причудливый ритм. Араки уже не слышал ни эту компанию, ни звука ударов, ни даже звуков города, только стук капель об крышу. «Неужели все так и закончиться? Это все? Конец?»– проносилось в его голове. Почему-то ему вспомнился белобрысый и его слова: «Тебя правда это устраивает?». «Черт! Да, конечно, нет! Я жить хочу!» – про себя он отвечал ему.

«Тогда почему ты здесь?»

Вдруг в дальнем углу здания, куда свет почти не пробивался, раздался странный звук. Чирк. Чирк. Сразу внимание всей компании устремилось в этот угол. Там стоял белобрысый парень, безуспешно чиркая зажигалкой, с сигаретой в зубах. Заметив его, все опешили. Никто не знал, как он здесь оказался, что делать, кто он, и что ему нужно. Растерявшись, они так и смотрели, как он снова и снова пытался прикурить сигарету.

«Зачем он сюда приперся?» – подумал Хиро, и хотел было крикнуть ему, чтобы он сейчас же бежал, но получился лишь сдавленный хрип, переходящий в кашель с кровью. «Только этого не хватало. Еще и его из-за меня… нет … я не могу этого допустить» Он попытался встать, но смог только слегка приподняться и тут же упасть на землю.

– Простите, что отвлекаю. Ребят, огоньку не будет? – вежливым тоном спросил белобрысый.

Такой наглости никто не ожидал, и все как один, разинув от удивления рты, смотрели на него, не издавая ни звука.

– Ну, нет – так нет. – Белобрысый продолжал попытки разжечь огонь. Он встряхивал рукой с зажигалкой и пытался. Хмурился, вздыхал и пытался снова. Постепенно, словно боясь спугнуть, компания его окружала, а белобрысого будто кроме зажигалки ничего и не интересовало. Будто весь мир в ней, а остальное неважно. Когда кольцо вокруг него замкнулось, он решил заговорить.

– Не советую, – все так же тихо и вежливо сказал Себ. Он оторвал взгляд от зажигалки, слегка отблескивающей скудные лучи металлическим блеском, и перевел его на Шарифова. – Больно будет.

– А ты смелый, – раздалось позади Себастьяна. Парень по фамилии Бастер размахнулся железным прутом, целясь в голову. Паренек этот, что внешне, что характером был ужасно пресным. Взгляду совершенно не за что зацепиться. Не низкий и не высокий, не худой, но и не в теле, не красавец, но и не урод, не сильный и не слабый. Словом, никакой. Твердый середнячок во всем. Поэтому людям он никогда не запоминался. Большинству учителей ему приходилось заново представляться чуть ли не каждый урок, а сверстники так и вовсе забывали его через пару часов. И в поведении не было ничего, что могло хоть немного привлечь внимание. Тихий, немногословный, не имеющий своего мнения абсолютно ни на что. Всегда старался прибиться к большинству и ничем не выделяться. Покорно шел за влиятельным лидером, и что бы ему от него ни было нужно, выполняет без возражений. Если что-то и не нравится, никогда этого не выскажет и будет держать в себе. Вот и сейчас, будь его воля, в передрягу эту ни за что не ввязался бы, но Дэн сказал надо, значит, надо. Все бьют – и ему, значит, надо.