Райдо Витич - Фея Лоан

- Из-за него? - скривился, и готов был закричать: губить себя за архаизм, за непонятное, пустое определение! Из-за привязанности к примитиву! Опомнись, Эя!

- Я уже не знаю, не понимаю, не могу понять: нужна была? Играл? Что было? Было ли? Я, он - мираж, выдумка моя или правда?… - девушка прикрыла глаза от усталости, прижалась щекой к груди брата. - Мне мама говорила - реальность, отец - выдумка, а я сама сложить не в состоянии, запутываюсь, вязну в аргументах. Меня ведь нет - есть он, а в нем не разобраться… Одни вопросы, а ответов нет…

- Хорошо же Поттан поработал, - понимая, отчего девушка потеряла ориентиры. - Почистили тебя до основания, но не то, что надо убрали. Но как же это допустил отец? Почему не проследил?

- Оставь… устала… отпусти…

- Нет, - встряхнул девушку, заставляя посмотреть себе в глаза. - Запомни, я решу проблему, не отпущу. Дай время, продержись! Ты сильная, я знаю, Эя!

- Да… постараюсь… извини, мне бы поспать…- глаза опять закрыла.

Констант потерянно рассматривал сестру, потом осторожно уложил на подушки и мысленно поклялся: удержу!

- Как просто все и сложно… Землянин?… Он хуже, чем окрон, но отец видно того не понял и лечит вирус, причину внешнюю, а нужно лишь убрать другое. Другого…Есть один у меня - лекарство славное, и тоже землянин. Он не Монти и вытеснит того, что в душу влез к тебе, сестренка. Этот сможет. Уж если и меня подчинил, тебя тем более очарует.

Стукнул кулаком по бедру и вышел из покоев сестры.

Первый кого он увидел в гостиной, был Монторрион. Парень двигался туда, откуда шел Констант, а этого он стерпеть не мог, и в ответ на приветствие Мичиги, перехватил его и впечатал в стену:

- Что ты здесь делаешь?

- Констант…

- Сейти!

- Сегюр благословил нас!

- Благословил?! Тебя?! Отец?! А я нет! Ты близко не подойдешь к моей сестре! Если я еще раз увижу тебя здесь - убью!

Лицо парня исказилось от ненависти и Монти очень захотелось ответить с той же яростью и теми же манерами - впечатав сейти в стену и отработав на нем пару ударов. Но не посмел, понимая насколько плачевны будут последствия его несдержанности. Пришлось кусать сейти словами:

- Вы всего лишь наследник и не вам вмешиваться в дела сегюр.

- И не тебе в мои!

- Нет. Вы меня не волнуете и можете дышать поблизости - я не против. Но Эйфия моя невеста и это факт. Она согласна, император тоже, а ваше мнение лишь вас интересует, - гордо вскинул подбородок Монторрион. Констант не стерпел пренебрежения и ударил. Тот не пошевелился, смотрел с надменным превосходством и долей презрения: мальчишка!

Лоан с трудом взял себя в руки, и хоть хотелось убить Мичигу, отпустил его. Достойно ли сейти вести себя как забияке? Глупо и пошло. Есть другие способы воздействовать на оппонента и получать необходимое себе.

- Ты, кажется, хотел быть троуви?

- Была такая блажь, не скрою. Но прошла.

- Зря. Мог бы получить желанную должность. Сейчас. А впрочем, ты надеешься на звание соправителя сегюр посредством заключения союза?… С кем? С Эйфией что умирает и ни сегодня - завтра покинет этот мир, а ты останешься ни с чем. Ведь вы даже не помолвлены - не до этого сейчас. Отец не станет напрягать дочь, волновать пустым уж для нее ритуалом. Ты неудачник, Монти и глупец, раз выгоды не видишь очевидной. Стань троуви, а не фиктивным женихом, которому позволено будет лишь поприсутствовать на погребении невесты. И что же дальше? Твой срок - дней пять. Это максимум того, что Модраш Эйфии отмерил. Пять дней фавора! Как много! - усмехнулся. - Да ты достиг невиданных высот!

- Ты зря смеешься.

- Вы!

- Ты! Ты, Констант, - качнулся Монти к парню взглядом давая понять, что не хуже и не ниже него сейчас, что они равны и не чины здесь разбираются - мужчины. - Я знаю, отчего не переносишь меня настолько сильно, насколько раньше близок был, почти в друзья меня записывал. Ты вырос. Из мальчика превратился в мужчину и соперника во мне увидел. Ревность тобой руководит. Эйфия ведь для тебя не только сестра, она еще и женщина которой ты не можешь не восхищаться. Ты привязан к ней больше чем брат - я ясно это вижу. И потому ни Люйстик, ни я, ни кто другой не будет нравиться тебе, пусть это будет даже самый благородный знатный смелый воин. Если он окажется на месте претендента на руку, сердце и внимание твоей сестры, он тут же потеряет ореол благородства. И будет смешан с грязью, раздавлен, интригами или давлением изгнан из жизни твоей и Феи. Но ты забыл одно - ты брат!

Констант похолодел, зрачки вспыхнули и замерцали от злости:

- Раб!

- Нет. Был им, теперь свободен, а что порабощен твоей сестрой, так в том стыда нет. Много унизительней быть порабощенным низменными инстинктами, ревностью, причина которой… страх! Да, ты боишься потерять опору в Фее, ту гавань, что всегда поймет тебя, простит, поможет, прикроет, если надо и спасет. Не женщину ты защищаешь, а она тебя. Ты вырос внешне, но разве стал мужчиной? - прищурился с презрением Монти. - Капризный избалованный мальчишка, - прошептал еле слышно, но слух флэтонца остр и Констант понятно, все услышал. Закаменел и выдал:

- Я все сказал. Увижу рядом с Феей - убью. Да ты прав, возможно, я ревную, но иначе быть не может. Я слишком хорошо знаю тебя и Фею и точно знаю - вы не пара. Она цветок чудесный, ты червяк. Что понимаешь ты о ней, что знаешь? Тебе важен статус, то положение, которое займешь, а мне важней сестра, а не твоя картера.

- Неправда, если б я хотел лишь смены статуса, мы были бы уже женаты, - качнул головой Монти и пошел в покои своей невесты, а Констант остался стоять, раздумывая над словами бывшего друга. И мелькнула у него мысль, что каждый прав по-своему, и главная беда их в том, что самолюбие и властолюбие флэтонца гордеца в клаонах сплавлена с тем, что напрочь обществом империи отвергается. Любовь - наследство матерей землянок им души бередит, смягчает, мучит и плавит, словно воск их разум. Взять хоть его, хоть Эю, Монти или того же Ренни - все одно. Ренни вон холоден и внешне непробиваем, в руках себя держать умеет и не одной эмоции не даст пробраться наружу сквозь забрало равнодушия, спокойствия и пустоты, напитавшей взгляд, но чуть приподними тот занавес и ясно будет видно, что он кипит страстями.

Муштра дала свои плоды. Константа же она не настолько закалила, еще и опыта немного и срок жизни мал, и детство еще только-только убежало. Но через год или два он станет как Рэйнгольф, один в один - отполированный, холодный внешне, рассудочный и… пылающий внутри.

Взять Монти - прав и он. Получив благословление сегюр, он хоть сейчас мог пригласить жреца и заключить союз, но этого не сделал. Власти и карьере предпочел… любовь?

Констант поморщился: плачевно. Так недолго скалы превратить в песок.

И все же, все же есть в том что-то неуловимое, но сильное настолько, что способно два полюса объединить, соединить разные заряды, день с ночью сплавить. И чувствовать сильнее во сто крат на самом тонком уровне то, что даже от флэтонца с его острым слухом и зрением ускользает.