Райдо Витич - Фея Лоан

- Пей.

Та головой замотала, морща носик:

- Надо, Фея.

Та глаза округлила, испугавшись приказного тона. Хлебнула водки и задохнулась.

- Ну, ну, - погладил ее по спине. - Дыши: вдох, выдох. Раз, два.

Девушка задышала, хлопая ресницами и не спуская растерянного и настороженного взгляда с Семена.

- А теперь полежи, - посоветовал, легонько к подушке ее наклоняя. Легла, глаза закрыла.

Семен повесил футболку сушиться в бане, сварил Фее овсяную кашу на воде, вскипятил чай, остудил для девушки, перекусил сам бутербродом, сооруженным на ходу, и вернулся в комнату.

Эя пыталась встать, но голова, словно налитая свинцом тянула ее обратно на подушку. Перед глазами все плыло и качалось, мысли были фрагментарными, далекими.

- Согрелась? - спросил Семен и нахмурился, приметив пьяный взгляд Феи. - Ты ни разу алкоголь не принимала? С глотка так повело. Ну-ка, садись, давай покушаем.

Усадил ее, прислонив спиной к стенке, хотел покормить с ложечки, но девушка замотала головой, начала раскрываться, скидывая одеяло. Смотреть на ее обнаженную грудь, не ведающую еще мужской ласки, сил не было. Колмогорцев шлепнул ложку в кашу, убрал тарелку на тумбочку и хотел прикрыть Фею, но девушка решительно откинула одеяло, обнажаясь.

- Жарко!

- Ладно, - вздохнул, полез в шкаф за рубашкой.

Девушка же заметалась по постели, пытаясь избавиться от одуряющего жара, что топил ее внутренности и плавил воздух вокруг.

- Ты меня отравил, - поняла. Села с трудом уставилась на Семена, что раздваивался, плыл в горячем мареве. - За что? Что я тебе сделала? Почему ты такой дикий, злой?

Колмогорцев был уже не рад, что дал Фее выпить водки.

- Впредь учту, что пить тебе совсем нельзя, - покаялся, натягивая на нее рубашку. Девушка уткнулась ему в плечо, прижалась к груди, зашептала:

- Почему ты меня оттолкнул? Чем я тебе не понравилась? Что во мне не так как бы ты хотел?

- Успокойся…

- Я сейти, я дочь Великого Лоан, крестница Модраш смирилась с тем, что стала женщиной землянина, низкого монторро… а ты оттолкнул меня , - оперлась на его плечи, чтобы высказать все, что наболело прямо ему в глаза. - Ты понятия не имеешь, что это значит для меня, что будет, когда отец узнает о нашем альянсе. Я отказала императору Цигруна, пошла против воли отца, сбежала. И зачем? Чтобы стать женщиной какого-то дикаря, которому и не нужна вовсе! Меня засмеют. Отец убьет тебя, а меня отдаст какому-нибудь торговцу на краю галактики. Отправит с глаз долой. Единственный выход, который, мне показалось, ты придумал - завести ребеночка. Папа ничего не сможет сделать в этом случае… А как вы размножаетесь?

А может мне сказать отцу, что ты прикасался ко мне? Рэй убьет тебя, а я буду не причем. Да, Марина бы так и поступила. И была бы права. Или вообще ничего не говорить, скрыть… Мне надо всерьез подумать об этом. Бунтовать одно - лгать другое. Модраш опять вмешается, это он свел меня с тобой, он наказал за клятвоотступничество. Пренебреги еще раз и…о-о-о, я не стану. Перед ним я уже твоя женщина и от этого не убежать. Он свел нас, он решил за нас. Тупик, - опять упала на плечо Семена. Мужчина мысленно усмехнулся: обычный в таких случаях спич "ты меня уважаешь?" закончен. Осталось дождаться слез обиды на весь мир разом и длинного рассказа о загубленной девичьей жизни, отсутствие понимания и достойного кандидата в мужья на всем обозримом горизонте.

- Эту часть выступления опустим, да? Перейдем сразу к третьей: ляжем спать. Давай баиньки, - уложил Фею на постель. Девушка хотела что-то сказать, наверняка, возразить, но заснула в начале мысли.

Прошел день, вечер - Фея спала.

Прошли сутки - Фея спала.

Семен позвал Елыча. Тот, осмотрев ее, пожал плечами, выдав в свойственной ему манере циничных шуток: "летаргия".

- Реакция на алкоголь. Видно деточка ничего крепче кефира не пила, а тут добрый дядя довел градус спирта до критической отметки и щедро влил его в хлипкий растущий организм. В следующий раз пои кислотой, чтобы наверняка укачать и не мучить.

Семен расстроился, испереживался. Охота пошла к чертям, потому что оставить девушку одну он не мог, на кого-то, побоялся.

Прошло трое суток - ничего не менялось. Он слонялся по дому и сидел рядом с Феей, ожидая, когда она проснется, и все больше впадал в депрессию.

Фея проснулась днем, чувствуя голод до озноба. С трудом поднялась и пошла на инстинкте за допингом.

Мужчины в это время собрались в гостиной, болтали об удачной охоте, а Семен не стал их слушать - к чему сердце бередить, и так ясно, что грозит провести вахту в убыток себе. И он бы смирился, если бы Фея проснулась, если знать точно - с ней все хорошо. Он пошел наверх, проверить как она и столкнулся с ней на лестнице. В первый момент Колмогорцев растерялся: вид у Феи был - краше в гроб кладут. Белая с серым оттенком кожа, губы в тон, глаза с туманной поволокой. Девушка застыла, покачиваясь, уставилась на него:

- Отдай сейкап, - протянула дрожащую руку.

Ломки начались, - понял Семен, услышав знакомое " сейкап", сложив вид девушки и название кулона с порошком. И отрицательно покачал головой.

Эя обессилено опустила руку и, наверное, упала бы, не придержи ее Семен.

- Тебе лежать надо.

- Мне нужен сейкап! Мне голодно. Мне плохо! Ты отравил меня, отобрал сейкап - что я тебе сделала? Ты хочешь, чтобы я умерла? Почему?

А впрочем, смысл взывать к нему? Толк жаловаться? И умолять она его не станет, она флэтонка.

- О, Спящая красавица проснулась, - увидел ее Виктор, подошел к перилам, поглядывая на парочку. - Ничего ты ее Семен укатал.

- Рот закрой, - процедил тот угрожающе. Фея смотрела на Виктора и видела его и-цы, которое в ее состоянии уже не казалось непривлекательным. Девушка облизнулась, улыбнувшись землянину, и оттолкнула Колмогорцева.

- О-паньки, Сема, а девочка-то знать тебя не хочет.

- Уйди, Витек, по-хорошему прошу, не лезь.

Эя качнулась к Виктору, тот к ней, а Семен задержал ее, отодвинул за себя. У Феи голова закружилась от обилия энергий витающих в воздухе, лицо исказилось от раздражения: ароматом не насытишься, а взять не получается - спина Семена как стена выросла меж ней и вожделенным допингом.

Надо у него взять и не мучится, - подумала девушка, но тут же откинула эту мысль. Как не трудно сдержаться, как не хочется вкусить и-цы Семена, она не сможет этого сделать, потому что не сможет, не хочет причинить ему вред.

- Сема, ты мне серьезно надоел, - угрожающе прищурился на Колмогорцева Прохоров.

- А ты мне, озобоченный.

- Я?! Ты на себя глянь!

Фея обошла Семена, спустилась, пошатываясь с лестницы, пошла к Виктору:

- Видишь? Она ко мне тянется, - заявил Витек, шагнул навстречу девушки, желая ее обнять. Семен перехватил ее за плечи, развернул обратно: