Райдо Витич - Фея Лоан

- Более чем.

- В смысле?

- Татуировки видел? И черепа лысые. Прямо братья.

- Секта какая-нибудь? Я слышал в некоторых сектах очень жесткие порядки. Видно поэтому Фея от них и рванула. Хотели много, - прищурился недобро в сторону исчезнувших с горизонта "братьев".

- На наркоту они ее посадили, - тихо сказал Семен. - Так что версия о секте не так уж неправдаподобна.

- Что? - нахмурился Илья, развернулся к мужчине. Никак у него сойтись не могло: наркотики, чисто земной продукт и Фея - девушка-инопланетянка. Иван же головой покачал:

- Во, суки. Теперь ясно. Так взять не могли, решили этак. Слышал я о таких примочках, дружок у меня в ту степь уехал. Год на вытяжке из мухоморов сидел, по нижним мирам экскурсировал. Ур-роды!

- Угу, - кивнул Семен. - Я того же мнения.

- Погодь, Сема. С чего ты про наркотики решил? - спросил Илья.

- Сам видел, как она порошок принимала. Ломки у нее были. Приняла - прошли. Порошок я отобрал. Травиться не дам. Месяц - другой, вылечится.

Степной волосами тряхнул одно с другим складывая, затылок в раздумьях почесал.

- Можешь мне дать?

Колмогорцев нахмурился: тебе-то зачем?

- Не верится мне что-то.

- Покажу при случае. Пока спрятал, чтобы она не нашла. Идти далеко.

- Только не забудь Сема.

- Не забуду. Вы не болтайте только.

- За кого держишь? - скривился Иван, и в дом пошел.

- Сем, а если это не наркотик?

- А что, по-твоему? Сахарная пудра? Похож этот зайчик на снегоходе на Дедушку Мороза?

- Нет. Но мы много не знаем. Языковой барьер, и сдается, разные традиции, как следствие, мышление. Нам злом кажется, для нее, может, добро, и наоборот.

- Уже жалеешь, что умникам не стукнул?

- Пока нет, но сомнения есть.

- А ты не сомневайся, Илья. Фею они только через мой труп получат.

Степной внимательно посмотрел на Колмогорцева:

- Я спрашивал у нее про тебя, и показалось мне, ей Виктор больше нравится.

- А жить со мной станет, - безапелляционно заявил Семен.

- Ты бы у нее для начала спросил, - с нотой укора посоветовал мужчина.

- Спрошу.

Развернулся и в дом пошел.

Илья вздохнул: ясно как спросит - стеной вырастит и шагу сделать без себя не даст. Прикипел Семен к девушке, сразу видно, до самой души спекся.

А вот знал бы кто она - как отреагировал?

Или знает уже?

Отъехав на пару километров, Арвидейф остановил снегоходы, и снял очки. Оглядел товарищей и спросил:

- Что скажите?

- Я им не верю, - бросил Лангрейф.

- Не знаю. Вполне может быть, они говорят правду. Признаков присутствия сейти я не заметил, ауры лжи тоже. Не договоры есть. Но они вполне объяснимы: среди зимы сюда не добраться ни на вертолете, ни на снегоходе. И вдруг появляются три типа.

- Н-да, - согласился агнолик. - И все же стоит присмотреть за этой заимкой.

Мужчины дружно кивнули.

Фея уже надела рубашку и пританцовывая, кружила по комнате, прикидывая как ее лучше обустроить. Теперь это ее забота уют мужу создать. И приятно так сознавать, что она теперь на что-то сгодится, собственное, а не отцом подаренное создаст. И пусть она теперь тоже монторро, зато у нее есть Семен, а скоро еще и сын будет. Или дочь. Какая разница?

Семен застал Эйфию за осмотром содержимого тумбочки.

- Сейкап ищешь?

- Сейкап, - закивала, уверенная раз сам заговорил - отдаст, и удивилась, увидев как он отрицательно головой покачал:

- Нет. Не нужен он тебе.

- Семен, он моя возможность выжить. Ты сам не хочешь, чтобы я брала жизненную энергию у твоих братьев , - подошла к нему. - У тебя я взять не могу. Мне не хочется потерять тебя. Это ужасное преступление до смерти обессилить собственного мужа, отца ребенка.

Мужчина внимательно смотрел на нее, и не выдержал, обнял, подтянув к себе, накрыл ладонью волосы:

- У тебя голос как… не знаю. Слушаешь и душа замирает, - прошептал, млея от ее близости, доверчивого наивного взгляда. - Удержу ли я тебя?

- Тебя что-то беспокоит? - заволновалась Эя, уловив в голосе мужа нотки печали.

- Надо бы нам с тобой как-то научиться друг друга понимать, - погладил ее по щеке, и девушка робко улыбнулась, вызвав ответную улыбку. - Фея. Ты и, правда, фея.

В дверь протиснулся Петя с кружкой на перевес. Семен вздохнул: проходной двор.

- Я Фее тут орехов-то наколол, - заявил парень, протягивая посудину Эйфии.

- Спасибо, - мужчина передал девушке кружку и вытолкал парня в коридор. - Если нетрудно, как ужин будет готов, стукни. Умеешь? Потренируйся. Иди Петя, - и хлопнул дверью. Подумал и подпер ее табуретом.

Фея тем временем с любопытством рассматривала и обнюхивала маленькие зернышки с изумительным запахом, трогая их пальчиком, потряхивая в кружке.

- Глупенькая, это орехи. Их едят. Ам-ам, - показал, взяв один орешек.

- Это кушают? Точно? - удивилась.

- Хаимон, - заверил, повторив за ней. Эя засмеялась:

- К-ха йэмоунс.

- Йэмоунс - ам-ам. Еще бы знать на каком мы языке изъясняемся.

Девушка взяла щепотку орехов и попыталась сунуть в рот Семену.

- Нет, сама кушай.

- Ку-усшай, - повторила и заулыбалась довольная. Забралась на постель, поджав под себя ноги, похлопала рядом, приглашая мужчину. - Кусшай тий, йиа.

- Ну, вот, прогресс на лицо. Ты уже неплохо говоришь по-русски, - сел Семен, подтянул девушку к себе, чувствуя патологическую потребность ощущать ее рядом с собой, обнимать, чуять тепло ее кожи под рукой, прохладу волос. - Йэмоунс.

Фея начала лакомится орехами, периодически запихивая в рот Семена зерна, а тот любовался ею, ласкал взглядом, боясь вспугнуть лаской наяву. Пальцы осторожно поглаживали ткань рубашки и немного волновали Эфию, но не настолько, чтобы отвлекаться от вкусной пищи.

- Похоже на моколи. А у вас моколи растет?

- Понятия не имею, о чем ты. Жалко. Хочется узнать, что же тебя тревожит, что нравится, чем занималась, кто родители. Мама, папа…

- Мама? - встрепенулась Эя, услышав единственно известное ей слово из земного языка. - Мама Алэна. Тий ага-ага? - закивала: знаешь ее?

- Алена. Чудесное имя. Но я ее не знаю. Странно у мамы твоей русское имя, а тебя назвали Феей.

- Эйфия.

- Эйфея? Не подходит, а Фея в точку.

- Тий мама? - ткнула в него пальчиком.

- Мою маму зовут Анна. Красиво, правда? Гордо. Она святое. Наверное, единственно святое, что у меня было. Теперь еще ты есть, - улыбнулся.

- Ана.

- Анна. Аннушка.

- Анусха.

Семен рассмеялся и легонько по носику девушке пальцем шлепнул:

- Дитя ты и есть дитя. "Ануска". Как же тебя в секту залететь угораздило? Куда твоя мама Алена смотрела?

- У меня замечательная мама. Она, как и ты, землянка. Папа коренной флэтонец. Он крестник Модраш, император. Может, вы понравитесь друг другу? - вздохнула: хорошая мечта, но процент ее исполнения критически мал. - А когда ты мне сейкап вернешь?