Райдо Витич - Анатомия Комплексов (Ч. 2)

— Все, все, погорячился, ошибка вышла. Мир?

— Я подумаю, — повела та плечами.

— Королевна, — утробно проурчал Сергей и тут же скорчил невинную рожицу, ресницами хлопнул: а что, мол, ничего!

— Ну, ты и жук! Все укусить бедную девушку норовишь, а я, между прочим, ослабленная. После болезни особливо в тепле и понимании нуждаюсь…

— В ремне ты нуждаешься, на всю голову болезная, с бо-ольшой солдатской пряжкой! Разбаловал вас супруг, ваше величие.

— Шовинист!

— Старо.

— Садист!

— С чего это?! — вытаращил глаза мужчина и дури в них напустил. — Я ласку люблю…

— Щас, я тебя приласкаю! — потянула Алена растопыренные пальцы к горлу земляка, изображая голодного вурдалака.

— Э-э-э! Не надо, тетенька, я ж не мазохист. Такие ласки мне без надобности. Кстати, о мазохистах. Я тут такую пургу скачал, прямо сводный хор озабоченных чудиков. Из психдиспансера что ли транслируют? Слушаю и умиляюсь. Хочешь «шедевры» послушать?

— Откуда скачал-то? Из Интернета братьев-флэтонцев?

— Ага, — хмыкнул мужчина. — Для них наш Интернет, как для нас голубиная почта. Из экспериментальной записи рейдера скачал. Сутки нон-стопом, — и пропел. — "Русское радио, все будет хорошо!"

— Подожди, ты " русское радио" поймал? — не поверила Алена.

— Ага, — ухмыльнулся тот. — И еще пару сотню радиостанции с Земли и других планет. Да они мне без надобности. Слушать-то будешь? Или так обойдемся?

— Давай! — решительно заявила Алена и получила маленький наушник с антенной от лэктора. Второй Сергей себе в ухо вдел, покрутил что-то на своем малахитовом браслете и грянуло родное:

— "..охотники за удачей птицы цвета ультра-марин.."

Алена растерянно хлопнула ресницами, открыла рот и протянула руку, желая потрогать гуэдо парня и удостовериться, что в нем не спрятан радиоприемник и компакт диск не затесался.

— Но-но, попрошу без нервных припадков! Врожденная гениальность и никакого мошенничества! — высокомерно заявил мужчина, задрав нос, а глаза смеялись, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Ка-как? — каркнула девушка.

— Я ж говорю, гений. Ты слушай и наслаждайся. С выздоровлением, землячка.

Алена прижала наушник, боясь выронить, и слушала, затаив дыхание, не желая пропустить ни одной ноты, ни одного родного слова. Сердце заныло разбуженной тоской по дому, и по лицу пробежала судорога: и плакать хотелось, и смеяться. Плакать не дали: Серега сидеть спокойно не мог, комментировать начал, и девушка невольно начала вслушиваться в тексты, включилась в игру.

— "..ты супер, детка, от взгляда такого скрываются редко.."

— Тра-та-та-та! — изобразил Сергей автомат Калашникова в действии. А тут и Земфира подоспела:

— ".. выстрелю в спину. Я не нарочно, просто совпало, я разгадала знак бесконечность.."

— А вот и гимн киллерам, — кивнула Алена. — "… где-то далеко летят поезда, самолеты сбиваются с пути, если он уйдет, это навсегда. Значит, просто не дай ему уйти…"

— Дуф-Дуф! — произвел контрольные выстрелы из пальца Сергей и сдул воображаемый дымок.

— О, а вот: ".. ты узнаешь ее из тысячи…"

Девушка выпучила глаза, страшно оскалилась и опять потянула пальчики к горлу парня.

"…и ее изумрудные брови колосятся под знаком луны…" — гремело в наушнике.

— Это ж какую степень косоглазия и дебильности надо иметь, чтоб такую не узнать? Чур, меня, чур! Изыди, сатано! — прогудел мужчина, отмахиваясь. — Кышь! О, вот и гимн женскому маразму!

"… ты меня не понял, я же пошутила, я ведь на минутку уходила. Опоздал мой поезд, ты уже с другою, ну, как же это больно, ты меня не понял. В небе парила перелетная птица, я уходила, чтобы возвратиться…»

— Не-е, о мужской тупости: не понял он ее. Она по-русски ему говорит: на минутку отошла…

— Ага, «отошла», — закатил глаза мужчина, изобразив скрюченный труп.

Эта игра настолько увлекла их, что они забыли и о времени, и о пространстве. Они словно вернулись домой и опьянели от счастья, куражились, смеялись, подпевали солистам, комментировали их произведения, высмеивали или напротив, восхищались. Уэхо уже плавно уходил за горизонт, а они даже не видели, не осознавали, что полдня провели на крыше, и не чувствовали усталости, наоборот только, казалось, вошли во вкус. Начали лихо отплясывать во всю мощь легких, сообщая окрестности очередной шлягер: "В это трудно поверить, я вернулся домой. Ты открыла мне двери, снег вошел вслед за мной…" — неслось над туглосом, приводя в изумление флору и фауну окружающей среды. У навеса стали собираться Агнолики. Стояли, задрав головы, с любопытством глядели на двух резвящихся канно и все силились понять: чтобы это значило?

Дэйкс вылез из сейфера и уже протянул руку, чтоб распахнуть дверцу перед сегюр, как услышал молодецкие вопли. Мужчина повернулся на звук и замер с протянутой рукой. Алена и тот самый мужчина, коего Рэйсли самолично не далее, чем год назад, отпустил на свободу в знак благодарности за спасение жены, в диких судорогах бились на крыше, перекрикивая друг друга и грозя свалиться на головы онемевшей от этого шоу страже.

— Та-ак, — прошипело над ухом, и Дэйкс дернулся. Рэй, не дождавшись его услуги, вылез сам и теперь стоял рядом, подперев бока кулаками и, хмуря брови, сверлил злобным оком новоявленных солистов. Мужчина тяжело вздохнул, хмыкнул и вдруг не сдержался, засмеялся:

— Ничего она у тебя болеет. Полгода, говоришь, восстанавливаться будет? Ну, главное, чтоб за это время здание восстанавливать не пришлось.

"Четыре часа дома не был. Всего четыре часа!" — тряхнул волосами Рэй.

Алена кричала, зажмурившись от переизбытка чувств, и дрыгала ногами: " Страшная, какая ты страшная, накрашенная и ненакрашенная.."

И вдруг смолкла — музыка кончилась. Девушка открыла глаза и увидела хмурую физиономию супруга. Не ласков был его взгляд и любимая поза сержанта ВВС хорошего не предвещала, но то ли ослепла она, то ли от музыки ее контузило, только не испугалась, а наоборот, с радостным визгом бросилась на шею Лоан, чуть не свалив с экссера, крепко обняла, словно лишь его ей и не хватало для полного счастья, и замурлыкала ему на ухо: " …только мысли все о нем. Я к нему поднимусь в небо, я за ним упаду в пропасть, я за ним — извини гордость, я за ним одним, я к нему одному.."

Рэй прижал Алену к себе, вслушиваясь в слова, и почувствовал, как его оставляет гнев. Его жена сама жизнь, сгусток неуемной энергии. Нет, на столь непосредственное существо нельзя сердиться, да и не возможно.

Мужчина прищурился на Сергея и чуть заметно кивнул:

— Включай на всю мощь.

Тот моргнул, с минуту соображал, настороженно поглядывая на сегюр, переключил наушники на внешнее звучание, расслабленно вздохнул и, оттер испарину со лба.