Райдо Витич - Анатомия Комплексов (Ч. 2)

И все же он не был уверен полностью.

Саша встал, проверил входную дверь, вернулся на кухню и глянул в окно. «Поршей» не было, но «ниссан» по-прежнему отсвечивал темными боками и тонированными стеклами и навевал массу негативных эмоций и скорбных мыслей. Даже если Алена действительно не в курсе, что какой-то ненормальный претендует на звание ее усопшего муженька, все равно нельзя расслабляться — неизвестно, что он натворит от мозговой патологии и великого гонора.

Саша взял сотовый и, полистав адресную книжку, начал поднимать старые и новые связи.

Через час у подъезда дежурила еще одна машина — «ауди» с бойцами из охранного агентства «Патриот». А Галина из туристической фирмы пообещала, что с утра Сашу будет ждать путевка в самую дальнюю страну зарубежья на длительный срок в самый ближайший день вылета. Ворковский немного расслабился и к приходу Михаила был почти спокоен и смог доступно поведать ему о происшедшем и поделиться планами.

Встреча с отмороженным гигантом хоть и не стерлась из памяти, но рождала уже не тревогу и ненависть, а недоумение и иронию. А глазами постороннего — явный сарказм. Что же это было? — озадачились оба, и Миша выдвинул свою теорию:

— Весна, обострение у психбольных. Но с отправкой в заоблачные страны ты прав. Смотри, что делается, — и кивнул на внушительный синяк на скуле Ворковского и потрогал свой, под глазом.

— Да, «красавцы», — хмыкнул мужчина и сказал. — Миша, я путевку и на тебя заказал. Хочу попросить тебя поехать с ней.

— Да, ты что, Саня, у меня диплом…

— Я договорюсь в институте, не переживай. 21 день всего-то. А я здесь в засаде посижу. Выясню хоть, что за идиот приходил. Ребята из агентства его уже проверяют. Внешность-то приметная.

Саблин тяжело вздохнул, но возражать не стал.

— Ладно, уговорил. Только ты здесь осторожней, мало ли что, у ненормальных в голове…

В дверь позвонили, и мужчины настороженно посмотрели друг на друга.

— Думаешь, он? — отчего-то шепотом спросил Миша. Ворковский просто встал и пошел открывать, готовясь увидеть кого угодно.

На пороге стояли три мальчика в белоснежных рубашках при галстуках и объемных коробках. Они молча прошли в квартиру, и за ними вплыл импозантный мужчина с залихватскими усиками. Он галантно поприветствовал растерянного хозяина и вежливо спросил:

— Где изволите ужинать?

— Э — э … на кухне…

Мальчики втиснули коробки в дверной проем и начали накрывать стол. Уложились они в рекордные сроки и буквально через две минуты беззвучно испарились, только мужчина замешкался и подобострастно поинтересовался:

— Когда изволите завтракать?

Саша ответил ему злобным взглядом и хотел сказать не только когда, но и где, и с кем, но Миша не дал, примирительно улыбнувшись, ответил:

— В восемь.

И помахав ручкой, поспешил захлопнуть дверь.

Мужчины вернулись на кухню и застыли, разглядывая сервированный стол. На вышитой, кремовой скатерти посередине, стоя огромный букет хризантем. Два прибора из изумительного фарфора и золота, чешский хрусталь, салфетки в кольце и множество деликатесов, один вид которых рождал бурный аппетит.

— Да-а, — протянул Саблин. — Сдается мне, Саш, Алене-то еще вчера уезжать надо было.

Саша уныло посмотрел на него и сел. Достал пачку сигарет, закурил, глядя на великолепные яства с презрением, и подумал: а если этот действительно муж Алены? Его передернуло — мысль оказалась неудобоваримой и крушила все надежды.

Миша отщипнул виноград и, достав обычную тарелку, сел за стол:

— А приборов-то два. Меня в расчет не взяли. Да, я не гордый, — и смело взял салатницу.

— Не подавишься? — хмуро спросил Ворковский. И услышал хлопок входной двери. Мужчин подкинуло, как по команде: Миша схватил вилку, Саша столовый нож и оба шагнули в коридор.

Алена сняла сапоги и недоуменно посмотрела на ребят:

— Вы что? — и заметила не только их вооружение, но и боевые раны. — О-о-о, где ж вы так отличились?

— Стукнулись, — буркнул Саша, пряча нож.

— Темно было, — кивнул Миша и, смущенно улыбнувшись, покачал вилкой. — Как концерт?

— Там было светло, — фыркнула Алена, ни грамма не веря мужчинам. — Обошлась без увечий.

— Значит, без приключений? — с надеждой и ожиданием спросил Ворковский.

— Огорчает?

— Ну, что ты — радует. Проходи. У нас фуршет тут. Сане клиент устроил. Встречаются еще благодарные люди, — суетливо расшаркался Миша и удостоился недовольного взгляда хозяина.

— Да? — недоверчиво выгнула бровь Алена, посверлила подозрительным взглядом обоих и прошла на кухню. — Да-а-а. Есть еще гурманы в нашем отечестве.

Стол вызывал уважение.

— А клиент-то твой морскую кухню предпочитает, — сообщила она с непонятным удовлетворением и присела на табуретку.

— Нравится? — подозрительно глянул на нее Саша, усаживаясь напротив.

— Очень, — и заинтересованно обвела взглядом блюда.

— Не правда — это же мясо, — заявил Михаил, тыча вилкой в ряд поджаристых эскалопов под зеленым горошком.

— Нет, рыба. Какая-нибудь своеобразная водоплавающая акула, например.

Миша недоверчиво покосился на блюдо и отложил вилку:

— Не хочу акулу.

Алена же, наоборот, потянулась за эскалопом:

— Ребята, а это, случайно, не за ваши попорченные фэйсы воздаяние?

— Что вы, миледи! — притворно возмутился Михаил. — Нужно лучше думать о согражданах. Это клиент Сашин. Как его там Лоан!

Алена вздрогнула и в упор посмотрела на брата. Эскалоп упал в салат, за столом повисло гнетущее молчание.

— Какой Лоан? — прошептали побелевшие губы девушки. С минуту они смотрели друг на друга: она с надеждой, он с тревогой и печалью.

— Думаешь, тот? — спросил, наконец, с подозрением. — Он же умер, ты сама говорила.

Алена зажмурилась, потерла висок дрожащей рукой и тихо сказала:

— Он обещал жить долго и умереть позже меня, а он всегда выполняет обещанное.

"Плачевно если это — тот", — приуныл Саша.

— А какой он из себя?

— Он? Очень высокий, красивый на атланта похож.

"Ага, ага".

— Глаза голубые, выразительные, добрые и взгляд проницательный и в тоже время ласковый.

"Да, да, да, теплый, как воды ледовитого океана."

— Волосы трехцветные: и русые, и соломенного цвета, но больше белых прядок.

"Он", — екнуло в груди Ворковского.

— Лицо волевое, мужественное …

— С трехдневной щетиной.

— Нет, — Алена расстроено глянула на брата. — У них кожа абсолютно гладкая и ровная и растительности нет вообще.

— У них? — озадачился Миша и со значением посмотрел на Ворковского: вот и ответ на все вопросы: двое их — близнецы. Тот нахмурился:

— Они? Он, что половинка сиамского близнеца?

— Нет, они — флэтонцы. Я это имела ввиду.