Екатерина Полякова - За все, чем мы дорожим

– Ой я дура! Тут же все так просто! Вот что значит мозги заклинило!

Она быстро принялась писать. Взглянув на решение, Деверо подмигнул:

– Дура, говоришь? А ты знаешь, что это не основное решение этой задачи? То есть, да, оно проще и короче, но настолько неочевидно, что его находят не все. Поздравляю, ты справилась с задачей по программе штормградского математического лицея.

Эжени смотрела на него очень большими глазами.

– Ой! Ну ты правда очень хорошо объясняешь. Не то что наша дурацкая школа, где я так и не доучилась.

– А хочешь, расскажу тебе про наш лицей? Задачи никуда не убегут.

Эжени радостно кивнула. Деверо снял комм и стал показывать фотографии. Лицей, как всегда на Сомбре, находился рядом с небольшим лесопарком. Здание большое и светлое, с огромными окнами, украшено башенками и флагами. В рекреациях – растения в горшках и удобные диванчики. Кабинеты с досками для маркера и для светового пера. Он вспоминал собственные занятия, и как одноклассники возмущались, что записывать все надо вручную, а только потом переводить в электронный вид. «Чтобы мы не полагались только на технологии». Эжени разглядывала фотографии с нескрываемым восхищением:

– Ух ты! А в Академии тоже так будет?

– В Академии чуть построже и попроще. Обстановка почти корабельная. Но спортзал и тир ты оценишь по достоинству. А стадион вообще самый большой из всех, что есть у учебных заведений, дальше только Большая Спортивная Арена, где проводят республиканские чемпионаты. У нас в школах обязательно заниматься каким-нибудь спортом. За это даже отметки не ставят, просто нужно ходить и соблюдать программу, которую разрабатывают инструктор и школьный врач.

– Эх, может, если б у нас так было, у меня бы теперь проблем с перегрузками не было… – грустно вздохнула Эжени.

– Могу показать тебе пару комплексов упражнений, – предложил Деверо. – Тебя все равно надо потренировать на наши нормативы. Я навигатор, а не боец, так что спаррингов не обещаю, больше гимнастика, но тебе хватит.

– Давай! А то наши из меня точно котлету сделают!

Деверо перелистнул несколько неудачных фотографий (вроде удалял же, нет, комм точно пора менять!) и продолжал рассказывать:

– А еще у нас были музыкальные классы. Я не умею играть на инструментах, но в хоре пел. А так я больше художник. Даже год проучился в Академии Художеств. Учился бы и дальше, но… обстоятельства сложились так, что вынужден был перевестись. Знаешь, даже не жаль. В конце концов, учись я на художника, кто знает, встретились бы мы или нет.

Эжени придвинулась чуть ближе:

– Здорово, что встретились. Правда.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Деверо. – Тебя так легко и приятно учить.

Судя по широкой улыбке Эжени, она оценила комплимент.

Глава 2. Дорога домой

1.

22 июля 3048 года

Доктор Габриэль Картье чувствовала, что готова биться о стену медотсека головой. Лучше даже не своей, а кого-нибудь из создателей терранских боевых программ, которые, как выяснилось, дошли даже до этого забытого угла Галактики. Лихорадка нордиканская, когда-то она полезла в эту информацию просто из научного любопытства! Ужаснулась, записала себе на память, что подобное в цивилизованном космосе повторяться не должно, и закрыла файлы. А теперь в медотсеке «Сирокко» лежал без сознания боец, подготовленный по одной из таких программ. Габриэль помнила все прочитанное – адреналиновый режим, нечувствительность к боли, способность игнорировать почти любые ранения… Ну вот и практическое подтверждение подоспело, чтоб его. Перебита правая рука – а ведь он после этого еще дрался! – огнестрельные ранения в бедро и в бок, чем-то рассекло лоб и бровь… Хотя вчера, когда Снайпера к ней принесли на руках, в память врезалась только залитая кровью черная форма. А еще округлившиеся глаза Джона Аллена, который только потому удерживался от нецензурного удивления, что не хотел ударить в грязь лицом перед учителем. А этот самый учитель лихорадочно соображал, хватит ли не то что навыков, а просто-напросто необходимых препаратов. Габриэль и сейчас передернуло, когда она вспомнила, как они с Джоном без конца лили эту клятую тромбомассу, возмещая потерю крови, которая для любого нормального человека была бы смертельной. Но Снайпер нормальным человеком не был. Именно поэтому он был все еще жив – но именно поэтому Габриэль мечтала поотрывать головы тем, кто его тренировал. Нет, в плане ранений все могло быть и хуже, хотя кому другому и этого бы за глаза хватило, но кто другой и из боя вышел бы намного раньше. Главная проблема не в этом. Половину стандартных средств применять опасно, половина просто не действует, слишком завышать дозировки тоже рискованно, потому что ресурс организма выжжен под ноль этим треклятым боевым режимом, который в пределе – вообще вариант самоубийства с максимальным ущербом для противника… Габриэль прекрасно понимала ступор своих учеников. В другое время она прочла бы целую лекцию о том, что в реальных полетах придется столкнуться с очень нестандартными случаями, и без пяти минут выпускнику Академии стоило бы быть к этому готовым, но сейчас она сама в глубине души крыла этот «нестандартный случай» последними словами. В медотсек пожаловала смерть, а Габриэль не собиралась отдавать ей никого, будь там хоть какие программы. Но после боя с пиратами прошли почти сутки, а Снайпер все еще не пришел в себя. Умирать вроде бы раздумал («Попробуй только, силком обратно притащу!» – прошипела сквозь зубы Габриэль), но и улучшения добиться не удавалось. Свет дневной, неужели чего-то не учли или упустили время?

В медотсеке Габриэль была одна, Джона и Зои она отпустила – хватит с них, на корабле есть и другие раненые. Хвала небесам, что больше настолько тяжелых нет, кадеты справятся. Габриэль в миллионный раз мрачно вперилась в показания приборов – и в этот момент Снайпер открыл глаза. Затуманенный взгляд скользнул по медотсеку – он явно пытался сориентироваться в обстановке, но получалось не очень. Боли он, похоже, не чувствовал, даже попробовал шевельнуть раненой правой рукой – естественно, безрезультатно. Наконец Снайпер увидел Габриэль и даже каким-то образом нашел в себе силы улыбнуться:

– Габи… доктор Картье… спасибо вам. Вам всем, на самом деле… но пока вижу только вас.

Видно было, что ему стоит изрядного усилия не отключиться обратно, но впервые за их недолгое знакомство Габриэль увидела его живое выражение лица, а не прежнюю ледяную маску. «Хоть на нормального парня похож стал», – усмехнулась она про себя. На самом деле сейчас она была готова заорать от радости и устроить дикарскую пляску в лучших традициях терранских малоразвитых племен докосмической эры, но на подкашивающихся ногах это было бы проблематично. Поэтому она лишь сдержанно улыбнулась: