Александр Владимиров - Свеча над пропастью

– Отныне часть моей крови, души, энергии станет твоей! – рычал волк.

– Приветствую тебя, зверь! – мурлыкала пантера. – Я дарю тебе свою удивительную ловкость.

– Не бойся, мой укус не будет для тебя смертельным, – предупреждала кобра. – Я так же отдаю тебе часть своей силы.

– И я! И я! – ревел медведь.

И каждый из зверей оставлял на его теле метку.

«У меня должны остаться метки!»

Все метки краснели на своем месте. Значит, это БЫЛО В РЕАЛЬНОСТИ.

Теперь он перенесся на танцевальную площадку, где неистово радовался собственной силе. Он подпевал похожей на лису рыжей певице, что только ХИЩНИКИ ПРОБИВАЮТСЯ В ЖИЗНИ. Отныне эта песня стала и его песней. «Будь хищником, мой друг, будь хищником…»

Он чувствовал в себе силу медведя, ловкость ягуара, коварство пантеры, а его сердце переполнял яд кобры.

Человек расхохотался. Сидевший в нем хищник потребовал действия, потребовал крови!

– Я должен действовать! – согласно кивнул Человек. – И немедленно!

Он осторожно выскользнул из квартиры, легкой, бесшумной походкой направился сквозь черные микрорайоны города. Его ноздри вдруг раздулись от возбуждения: он радовался резкому ветру, что гнал по небу облака! Кажется, скоро грянет настоящая буря.

Главное, эта стихия теперь играла в нем самом!

– …Витя, дорогой, привет! – раздался голос в трубке.

– Неужели?!

– Точно, я, Сережа Цветков.

– Ты где?

– В Москве. Приехал на несколько дней.

– Отлично. Повидаемся.

– С удовольствием.

– Где остановился?

– Я пока в прокуратуре. Вечером поеду в гостиницу.

– Зачем тебе гостиница? У меня свободно.

– Стеснять человека не в моих правилах.

– Причем здесь «стеснять»? Живу один.

– Не женился?

– Нет… – Виктор сразу помрачнел. Он вспомнил Анжелу… «Почему так получилось? Из-за какой же глупости мы расстались!»

– Дело поправимое. Когда мы встретимся?

– Заедешь ко мне?

– Хорошо. Скажи адрес. Часов в восемь тебя устроит?

– Вполне.

– До встречи.

Мы уже говорили, что Виктор Онежский не слишком сходился с людьми, и в институте у него особых друзей не было, кроме Сергея Цветкова. Однокурсники тогда не понимали, что связывает этих двух столь непохожих людей. Виктор – коренной москвич, совсем мальчишка, поступил в институт сразу после школы. Сергей приехал с периферии, был старше Виктора лет на восемь, перед тем, как прийти на студенческую скамью отслужил в десантных войсках, поработал в милиции. Виктор считался импульсивным, немного взрывным мечтателем, Сергея отличала практическая хватка и знание жизни, он никуда не спешил, но и никогда не опаздывал. Даже внешне они являлись антиподами: Виктор высокий, светловолосый, с тонким прямым носом, большими серыми глазами, что называется «классический красавец», Сергей коренастый, с круглым лицом, окаймленным небольшой бородкой.

Так или иначе, но они сошлись. И чем дальше, тем их дружба все больше крепла. Однако по окончании института Сергей уехал на родину, в Алексеевск. Созванивались они редко. «А жаль!» – говорил себе Виктор, которому в трудных ситуациях так не хватало совета рассудительного друга.

И вот теперь Сережка в Москве!

По давней привычке Цветков пришел ровно в восемь, не опоздав ни на минуту. Друзья обнялись, Виктор пригласил его в квартиру.

– Вот, посмотри на мое холостяцкое жилище.

– Неплохо для холостяка, – сказал Сергей. – Особенно для мужчины.

– Почему для мужчины?

– У тебя все в идеальном порядке. Вещь к вещи, даже пыль вытерта. Обычно это характерно для женщин.

– Заслуга мамы, – вздохнул Виктор. – Она навещает меня раз в два-три дня. И, как я не возражаю, не ругаюсь, везде убирает.

– Не угадал. Плохой из меня следователь, – усмехнулся Сергей. – Ну, хозяин, принимай подарки. Вот сувениры, их делают наши мастера. А вот…

– Сережа, это лишнее.

– Коньячок, рыбка – лишнее?

– Я тоже кое-что приготовил к твоему приходу. Есть и горячительные напитки. Как говорится, не лыком шит.

– Одно другому не помешает. Гулять, так с музыкой.

За столом начался обычный разговор двух друзей, которые давно не виделись. Виктор рассказал о своей недавно защищенной диссертации. Ее тема: «Особенности психологии убийцы» заинтересовала Сергея. Он сказал, что прочитал в нескольких журналах статьи Виктора по данной проблеме.

– Что статьи! – воскликнул Онежский. – У меня есть монография, которая переведена на несколько иностранных языков.

Сергей, который прекрасно знал об амбициях друга, примирительно заметил:

– Я еще в институте всех убеждал, что Витька у нас гений.

Онежский стыдливо опустил голову и пробормотал:

– Как ты? Как жена, дети?

– Супруга нормально, старший Петька – уже в четвертом классе, Машенька пошла в школу.

– Как служба?

– И служба в порядке.

Однако тон, которым была произнесена последняя фраза, заставил Онежского насторожиться. У Сереги проблемы на работе? Впрочем, спрашивать об этом было неудобно. Если Сергей захочет, все расскажет сам. Виктор наполнил рюмки и торжественно произнес:

– Давай выпьем! За студенческие годы, лучшее время нашей жизни.

– Да, тогда жизнь казалась нам несколько иной. Более простой.

И опять в голосе Сергея слышались нотки озабоченности. После выпитой рюмки Онежский осторожно поинтересовался:

– Ты, по-моему, не в духе?

– Почему?

– Слишком хорошо тебя знаю. Что-то случилось? На работе?

– Витя, давай еще по одной.

Теперь предположения Виктора насчет проблем Сергея превратились в уверенность. Он вспомнил последний курс института. Он тогда зашел к Цветкову в общежитие и поразился. Перед Сергеем, практически не пьющим человеком, стояла бутылка вина. Сергей кивнул ему, налил рюмку:

– Садись.

– Сережа, ты же знаешь, я не…

– Садись, не обижай!

Резкий тон Цветкова невольно заставил Виктора подчиниться. Он выполнил просьбу друга, выпил. И Сергей произнес точно такую же фразу:

– Витя, давай еще по одной.

Позже выяснилось, что у Сергея погиб в Чечне брат, и вечером он уезжал домой на похороны…

И сегодня, как пять лет назад, Онежский не стал спорить с другом, выпил с ним по второй. Пошли задушевные разговоры, в основном о пустяках, потом – разные воспоминания. Время катилось к полуночи, Сергей спросил:

– Наверное, пора спать. Тебе ведь завтра рано вставать.

– А тебе?

– Я привык. Провинция всегда встает рано.

Онежский понял, Цветков так и не сказал ему главного.

Да и скажет ли? Он решил рискнуть, взять инициативу в свои руки.

– Сережа, ты порядочный свинтус. Извини за откровенность, но ведь ты мой друг.

– Вот тебе на! За что такая немилость?