Александр Владыкин - Талисман для «Яичницы»

Тараканы оставили в покое свои пакеты с семечками и начали аплодировать. Открылся занавес, и ноги сами понесли нас по наметившейся тропинке, скользящей змейкой за пределы цирка. Вдоль всей тропинки росли ландыши, и светлячки освещали нам путь. Слабый ночной ветер колыхал цветки и до наших ушей доносился шёпот:

– Нельзя, вернись, вернись, опасно!

Ботинок и Огневица дрожали от страха. Я бы хотел, чтобы страх дрожал, при виде нашей троицы, но как-то не получалось. И тогда я вспомнил старую школьную примету: чтобы не вызвали к доске, отвечать урок, о котором ты, не в зуб ногой, нужно сделать безмятежный вид и улыбаться. Чем больше улыбаешься, тем меньше вероятность, что тебя вызовут. А ещё лучше рассмеяться! Я забыл, что не на уроке. Сразу и ветер прекратился, и шёпот, и тропинка пропала со светляками, включился свет, раскрыв цирковую арену, и зрители встретили нас овациями, заставив раскланиваться. Фокусник терпел полное поражение, и это нравилось зрителям. В мире волшебства ценили истинное мастерство, даже проигрывать нужно достойно, иначе и в цирк неинтересно будет ходить. Нас зрители никак не хотели отпускать, и тогда фокусник пошёл на запретный трюк, подменив джокер червовым тузом. Лучше бы он этого не делал! Сапожака, наконец, вспомнил, кто он есть! И что не дело нормальному ботинку в чьих– то рукавах прятаться…, он выгнал фокусника на арену и погонял его, как цирковую лошадь по кругу, закрепляя свой успех прицельными укусами. Это был аншлаг! Прилетела скорая помощь, забрала пострадавшего, на этом наше представление закончилось. Я проснулся в шалаше, меня Сапожака разбудил:

– Дэн, ты так стонал и кусал подушку, что я не выдержал.

– А где волшебные миры?

– Это тебе приснилось, Дэн.

– А где цирк?

Сапожака смотрел на меня, как на умалишённого.

– Но ты же говоришь! Ты умеешь разговаривать!

– Я и раньше умел, просто не было необходимости, раньше ты спокойнее был, и спал крепко. Надо будет попросить Огневицу, чтобы что-нибудь снотворного принесла.

– А она что, уже не тройка пик?

Сапожака покачал головой. Утром я не помнил, как пробежал кросс и проснулся от хука одного из упырей, а второй мне засветил под глаз. Я так и не понял, где меня носило ночью? Приснится же такое! Прибыл Челстуг, попросил привязать собаку…, блин! Они что, меня в петлю времени загнали? Это же уже было. Над Московией раздались фанфары, на небе, из облаков, нарисовалась цифра – один. На шалаше сидел Мисл:

– Молодец! Первая загадка успешно пройдена. День перерыва, и продолжим обучение.

Сапожака среагировал, но поздно, Мисл уже растаял с громким вороньим криком, поддразнивая ботинок.

– Разве за всем усмотришь?

И Сапожака успокоился, высунув язык. К птицам он относился терпимее, только пугал, не скаля зубы. Огневица была занята, карантин кончился, привезли новых рожениц, значит скоро ясли будут переполнены. Аспид боялся на глаза Огневице попадаться, и как это он везде успевает, змей неугомонный?

Я пришёл в себя на дне лодки, связанный по рукам и ногам, рядом в мешке кто-то трепыхался. Наверное, Сапожака. Над лодкой висел пиратский флаг – перекрещенные человеческие кости под черепом, гребцы были оголены по пояс, между собой общались тайными знаками. Я плохо переносил качку, поэтому мне было не до наблюдений, мне только запомнилась татуировка на спине, сидящего впереди меня туземца с веслом:

– «Смерть найдёт каждого, переступившего границу острова Близнецов».

Лодка резко тормознула, встряв в прибрежный песок. Туземцы, не церемонясь, вышвырнули нас из лодки, как кучу какого-то тряпья. Моя голова ударилась о берег и вновь пришёл приступ тошноты. Я, наверное, кратковременно потерял сознание, очнулся от скрипа уключин, в рядом лежащем мешке кто-то скулил. Пираты не посчитали нужным развязать нас, оставив нож с костяной ручкой и тупым лезвием между мной и мешком. Море шумело, разбрасывая вместе с брызгами лохмотья белой солёной пены. На соседних скалах загорали кайманы, лениво смотрящие в нашу сторону, видимо, как дичь, мы их не прельщали. Весь залив пестрел от морских красивых полосатых змей, они охотились на блестящую рыбу с острыми зубами. Я, с горем пополам, развязал узлы на верёвках, опутавшим моё тело и уже начал теребить завязку мешка, когда на горизонте, на небе появились чайки. Первыми на появление птиц среагировали кайманы, они враз, кубарем, свалились со скалы в море и старались исчезнуть, раствориться в морской пучине. Но было поздно. Эти чайки были больше похожи на ангелов смерти, с белыми упругими крыльями. Их высушенные тела с собачьими головами летучих мышей – вампиров, как никто, подходили для этого ужаса, который я вначале принял за безобидных чаек. Эти птицы выхватывали добычу из глубины залива, разрывали её над поверхностью моря и глотали огромными кусками, не пережёвывая, их тела растягивались и увеличивались, как зоб пеликана, и насытившиеся монстры, улетали по одиночке, крыльями касаясь волн. И только, по чистой случайности нам повезло, что мы не шевелились и никто из птиц не обратил внимание на берег. Я от греха подальше, нашёл маленькую пещерку, вымытую приливами и перетащил мешок туда. Разрезать узел не получалось, я его, с трудом, растрепал, чуть не сломав нож. Из мешка вылезло непонятное существо, похожее на волка, ходящего на двух лапах. Он даже внешне выглядел игрушечным: – растрёпанным и совсем не злым.

– Ты кто? Сапожака?

– Сам ты такой! Я Ула.

– Ты волк?

– Я Ула, и не ем ни бабушек, не Красных шапочек.

– А, где мы?

– Мы в волшебных мирах, рядом море Неудачников. Точно. Это вторая планета волшебников, и нам повезёт, если нас не выкинули на остров Близнецов.

Ула осмотрела берег, повсюду валялись куски мяса от кайманов, выроненные «чайками».

– Что здесь было?

Я попытался объяснить, но не смог. В крайнем случае Ула меня не поняла:

– Какие птицы? Каких крокодилов? А что такое змеи?

Я показал на море.

– Ты, наверное, не местный?

И Ула выхватила змею из воды, это шнурки, кто-то решил постирать шнурки. Действительно, шнурок не предъявлял никакой агрессии. Я вспомнил – мы же в волшебных мирах.

– А, почему море Неудачников?

– А ты считаешь, что тебе повезло, что ты оказался здесь, в чужом мире, и тебя чуть не съели птицы, с рожами летучих мышей?

Я промолчал.

– А где Сапожака?

Ула опять ничего не поняла. Сапожаки не было, мой друг не мог меня предать, значит пираты забыли его, либо в лодке, либо на корабле, по случайности, поменяв мешки и подбросив мне Улу. Значит не всё потеряно: Сапожака всю Московию заставил себя уважать, а с одним кораблём пиратов, я думаю он справится. У меня появился маленький призрачный шанс на спасение. Осталось только определиться куда мы попали и для чего нас пираты выбросили на этой земле. Ула выходила из себя: