Лев Аскеров - Месть невидимки

Ферти уже был далеко, когда до них донесся глухой удар о землю, а затем вспышка огня и взрыв…

— Горите вы вечно в аду, — скрипнул зубами Караев.

— Аминь! — произнес Том.

Маккормак, перекрестившись, как бы самому себе заметил:

— Так погибли Диана и Доди.

— Что вы говорите?! — невольно притормозив, вскрикнул Ферти. — А я не верил…

Теперь они ехали тише. В салоне стояла тишина. Каждый думал о своем.

Мимо, в сторону Сабунчинского моста, празднично сверкая мигалками, не торопясь продефилировала полицейская машина. Они, очевидно, еще не знали о случившейся катастрофе. Дорожной полиции, мыслящей своими стандартами, она странной не покажется. В «волге», как они установят, сидели пьяные люди.

— Едем дальше! — потребовал Караев.

— Мы и так едем, Майкл, — глядя на профессора в зеркало, улыбнулся Том.

— Вы меня не поняли, Ферти, — металлом прозвучал голос Караева. — Я сегодня намерен поставить точку.

— Что значит «точку»? — с недоумением повернулся к нему Маккормак.

— Что вы имеете в виду? — подхватил Том.

— Что имею, то и введу, — не по-доброму усмехнулся он и жестко добавил:

— Сюрприз Президенту.

— Слишком рано. Пятый час утра, — вяло возразил Маккормак.

— Самое время, — заупрямился Майкл.

— Что ж, — после непродолжительной паузы подал голос Том, — в таком случае за сюрпризом надо заехать.

Пакет они собирали все вместе. Караев хотел вложить в него все, что у них имелось. Ферти возразил, сказав, что достаточно будет двух-трех, но сногсшибательных документов. На этом и порешили… Вложили одну из кассет, что они сообща прослушали, и несколько донесений.

В первом Худиев ставился в известность о том, кому, где и как сын Президента просадил пять миллионов долларов. К нему прилагалась копия написанной от руки расписки, по которой Сын брал на себя обязательства расплатиться с выигравшим, оказав ему ряд услуг. В том числе и прежде всего в выделении в центре Баку территории для постройки гостиницы и нескольких игорных домов.

Во втором полковнику сообщали, что брат президента принудил руководителей нефтеперерабатывающих заводов отпускать его заправкам бензин и дизельное топливо по ценам, на треть меньше закупочных…

В третьей, последней, писульке говорилось, что тот же Брат за крупную сумму, полученную им из рук в руки через Президента, такого-то и такого (называлась фамилия) назначил министром таможенного комитета. К бумаге прилагалась видеолента…

— Думаю, видеокассету не следует вкладывать в пакет, — Ферти отстранил руку Караева.

— Почему? — недовольно вскинулся Майкл.

— Во-первых, — стал убеждать Том, — на видеоленте есть другие жареные факты, проливающие свет на оставшиеся документы. Во-вторых, сюрприз получится объемным и будет напоминать бандероль. А бандероль вызовет подозрение — может показаться ему бомбой…

— Резонно, — согласился Караев.

Когда все было готово, Караев вдруг стукнул пятерней себя по лбу. И Том, и Эм как по команде повернулись к нему.

— Вот незадача, — сказал он. — Сейчас слишком рано, и к президентскому дворцу нас и близко не подпустят.

— Я думал, что серьезное, — перевел дыхание Ферти. — Это мои проблемы.

Цэрэушник есть цэрэушник. Он все продумал. Рядом, чуть ли не стена к стене с президентской резиденцией, находился отель для высокопоставленных гостей и делегаций. В нем остановился один из крупнейших американских бизнесменов, которому почему-то понадобилась помощь Тома. Бизнесмен разыскивал его весь минувший день…

— Сейчас, — засмеялся Ферти, — самое время разбудить его и сказать: «Доброе утро, сэр».

Как ни странно, гость поднял трубку с первого же зуммера.

— Не извиняйтесь, мистер Ферти, я ранняя пташка, — довольно бодро успокоил он «стеснительного» цэрэушника.

— Вы понимаете, — продолжал хитрить Том, — через час я вынужден по делам ехать к границе. Вероятно, задержусь там… Поэтому, если не возражаете, я сию минуту подъеду к вам.

— Буду премного обязан, мистер Ферти.

— В таком случае предупредите администратора о моем приезде, — попросил Том.

— О’кей!

В кабинете Президента кто-то шебуршился. «Уборщица», — догадался Караев. Она была не одна. За ней по пятам шествовал один из телохранителей. Мика его не помнил. Он, если по правде, никого из своих обидчиков не запомнил в лицо. Ему, мягко говоря, тогда было не до этого.

Дождавшись, когда уборщица, а за ней охранник войдут в комнату отдыха, Караев улучил момент и положил в стол свой полный сюрпризов пакет. На нем — так, чтобы она не только бросалась в глаза, но и заинтересовала Президента, — была наклеена набранная жирным шрифтом записка:

«Господин Президент!

Как Вы понимаете, лежащие перед Вами документы — всего лишь копии. Оригиналы хранятся в домашнем сейфе начальника следственно-розыскного управления Министерства национальной безопасности полковника Эльхана Худиева.

Судя по материалам, против Вас готовится мощная акция дискредитации. А это похуже покушения.

Не так ли, господин Президент?»

Когда Караев вернулся к машине, Ферти еще находился в гостях у своего земляка. Он посмотрел на щиток приборов, где тикали часы, и сверил со своими. Его поразила разница во времени. По автомобильным часам он отсутствовал сорок пять минут, а по своим — всего двадцать пять. Расхождение — двадцать минут. Дело не в часах. И те, и другие работали исправно. Не отставали и не спешили…

Значит, пришел к выводу Караев, уходя за полог реального времени, он оказывался в другом измерении. В иной пространственной среде, где ткань времени более аморфна и потому течет медленнее. А может не аморфна, а, напротив, сжата? Как бы там ни было — эффект весьма любопытный. Надо будет поделиться с Эмом. Об этом стоит поразмыслить…

Караев, верно, сейчас же, не сходя с места, попытался бы найти объяснение этому. И нашел бы. Но его отвлекла вдруг заполнившая салон машины музыкальная фраза из «Лав стори». Мелодию издавал мобильный телефон Ферти. Очевидно, Том, уходя, забыл его… Караев поднес телефон к уху.

— Том?! — услышал он голос Маккормака.

— Это я, — перебил его Караев.

— Ты еще не был?…

— Уже пришел и жду Тома.

— Жаль…

— Почему?

— Ты торопыга и шляпа — вот почему! — проворчал Маккормак. — Ты забыл самое главное. Открытку Премьера.

— Черт! Черт! — от досады Майкл изо всей силы ударил ладонью по сиденью.

— Я приводил бумаги в порядок и наткнулся на нее.

— Что теперь делать?

— Приезжать сюда, а затем снова возвращаться, чтобы положить ее в сюрприз-пакет, — ответил Эм.

— Ничего другого не остается, — соглашается Караев. — Буду дожидаться Тома.