Надежда Гусева - Не к ночи будь помянута

– Собирай вещи и поехали.

– Нет. Я останусь, – тихо сказала Ада.

– Нет, не останешься.

Я шагнул, сгрёб её, и хотел уже потащить к выходу, но она извилась ужом и ловко вывернулась.

– Не смей, понял! Я работаю тут.

– Какая на хрен, работа! Нашла тоже мне… А ну-ка собралась по-быстрому и пошла!

– Не смей. Мне. Указывать.

Меня взбесило. Я за четыре дня облазил все злачные места, напряг друзей, забросил учёбу и работу, а эта мелочь сейчас изволит строить из себя чёрт-те кого и сверкать глазками.

– Эй, уважаемый! – обратился с сильным акцентом один из рабочих. – Видышь, дэвушка не хочэт. Хочэт здесь.

– Ну-ну, – сказал я. Схватил Аду за руку и потащил.

Она извернулась и укусила меня за запястье. Не то чтоб больно, но неожиданно. И прямо в мой выстраданный шрам. Я рефлекторно оттолкнул её. Она шлёпнулась задом в цементную пыль. Все развеселились. Я снова сгрёб её, на этот раз крепче, и пошёл было вон.

– Сзади! – крикнул Серёга.

Я метнулся в сторону, и лопата лишь задела плечо, а не опустилась на голову. Защитник с акцентом был настроен серьёзно. Другие тоже подступали.

– Чего тут! Тут не начальник! – кипятился обладатель лопаты. – Начальник утром, а пришли ночь. Ночь кто ходит? Девочка не хочет!

– Довольна, засранка? – тихо спросил я. – Смерти нашей хочешь?

Ада промолчала. Мы остановились, оценивая ситуацию. Трое мужиков и подлый охранник у входа пошли вокруг кругами как волки. Ещё двое парней, сидящих у кастрюльки, по-видимому, раздумывали, что лучше – повеселиться с ними или довершить трапезу. Женщины наблюдали, перешёптывались, но вмешиваться вроде не собирались. Мужчины были настроены решительно – первый прямо сросся со своей лопаткой, второй прихватил какую-то жердину, третий сжал кулаки. Народ тёмный, раздумывать долго не будут. Ещё бы, хоть какое-то развлечение!

Возле нас стояли две старые школьные парты, заляпанные краской и цементом, и несколько стульев возле них. Мы отступили к ним.

– Слушайте, эта девочка сбежала, она пойдёт с нами. А то будут неприятности, – сказал Серёга.

Как о стену горох. Сейчас будут бить, и сильно.

– Серёга, – сказал я негромко, – Не выпускай её.

И сунул ему Аду. В следующую секунду я сделал то, чего в жизни не делал. Я даже помыслить не мог, что решусь на подобное. Я схватил стул, запустил в толпу, воспользовался замешательством, схватил другой стул, дико заорал и кинулся на парня с лопатой. Тот не ожидал такого поворота, метнулся в сторону, запнулся о кабель и упал бы, если бы я не схватил его. Свободной рукой я подхватил с парты что-то острое и приставил ему к глазу. Это оказался кусок толстой проволоки. Не самое лучшее приобретение.

– Глаз выткну, понял? А ну, все по местам. Лопату брось, быстро! Завтра вам устроят Кузькину мать, сам приеду и раздолдоню. По местам, сказал!

Народ сразу сник. Серёга разинул рот. Охранник попытался обойти меня сзади, но я слегка нажал на глазное яблоко, парень взвыл, я бешено глянул, и он отступил. Мы снова рванули по рытвинам стройки. Впереди Серёга с Адой, которая больше не сопротивлялась. За ними – мы с рабочим, причём я неудобно держал его ладонями за голову и не переставал прижимать проволоку к глазу. Охранник, тряся пузом, прыгал позади. Пробегая мимо вагончиков, Ада вдруг отделилась от Серёги. Я, было, запаниковал, но она нырнула в дверь и тут же вылезла с двумя пакетами. Предусмотрительная девочка, вещички не забыла.

Наконец, мы достигли ворот.

– Серёга! Возьми ключи в кармане, садись за руль, заводись. Ада, на заднее сиденье!

Машина затарахтела. Я, не выпускал мужика. Охранник кинулся к себе в будку и выскочил, сжимая в руках что-то чёрное. Мы тронулись. Я влез спереди, но не закрыл дверцу и держал парня за волосы, бросив проволоку на землю. Сначала он пошёл шагом, что-то быстро говоря на непонятном языке, потом побежал. Мы набрали скорость, и я отпустил его. Человек, над которым я одержал первую в жизни победу, неожиданно закончил свою тираду чистым русском матом и исчез в кустах.

Позади нас раздался выстрел, потом второй.

– По колёсам метит, гад, – проворчал Серёга и поднажал.

И тут позади нас раздался радостный собачий лай и ругань охранника. Стрелять он больше не стал, видно стало не до этого. Мы понеслись обратно по избитой грунтовке, болтаясь из стороны в сторону, как медузы в шторм. Адреналин просто фонтанировал. Я глянул на Серёгу. Тот вцепился в руль побелевшими пальцами и глядел на дорогу, вытаращив глаза и оскалившись в жуткой ухмылке. Ни дать, ни взять, Джокер вышел на охоту.

– Серый, ты как? – осторожно спросил я.

– Всё норм!

Да он как под кайфом! Кошмар какой.

Я оглянулся и поглядел на Аду. Вот уж у кого нервы железные. Она прижимала к себе свои узлы и была спокойна как удав. Хотя чего с неё взять, с ненормальной.

Зазвонил телефон и я стал судорожно шарить по карманам.

– Эй! – сказал Тимур. – Вы как?

– Веселимся вовсю, – ответил я.

– Сейчас вообще плясать будешь! Нашёл я твою сикуху! В ночном клубе отловили. Наелась какой-то дряни, теперь думает, что она племянница мэра. Прикинь, так всем и говорит!

– Да? И где она сейчас?

– Да как где… в обезьяннике конечно! Буйная такая, сам видел! И говорит так пафосно!

– Тимур, это не она.

На том конце повисло молчание.

– Да копия! И зовут – Адель!

Рядом с собой я услышал странное кудахтанье. Машина вдруг остановилась. Серёга смеялся истеричным захлёбывающимся смехом.

– Эй, что там такое? – насторожился Тимур.

Только сейчас я заметил, что включена громкая связь. Серёга просто помирал.

– Скажи ему… скажи… Герыч, что мы эту тоже забираем. Ну, типа… чтоб им не скучно было! Будут на пару жрать экстази и плитку класть! Это ж готовое шоу! Мы к ним ещё этого лешего с лопатой запустим! Пусть с ним говорят… пафосно!

– Идиоты, вы что там творите? возопил Тимур.

– Тимур, это не она, правда.

– А тогда эта кто?

– Племянница мэра! крикнул Серёга мне в ухо и снова закудахтал.

– Вашу мать, – сказал Тимур и отключился.

На заднем сиденье я услышал странные взвизги, будто кто-то гоняется за курицей. Ада неистово смеялась на пару с Серым, захлёбываясь и сложившись пополам. Господи помилуй, какие придурки! Может, их стукнуть?

И тут меня захлестнуло. Я никогда так не смеялся – до рези в животе, до одышки, до слёз в глазах. Я хохотал и хохотал, и рядом в такой же истерике крутило Серёгу и Аду. Мы ржали как полные психи, забыв обо всём, пока силы не оставили нас. И тогда мы почти одновременно расслабленно откинулись. Серёга неистово икал, Ада ещё издавала короткие и высокие гортанные звуки – то ли «у», то ли «о», у меня саднило всю глотку и хотелось пить и кашлять.

Город был пустынен и тих. Когда мы подъехали к Серёгиному дому, была уже глухая ночь. Я посмотрел вверх. На пятом этаже в маленькой хрущёвской кухоньке горел свет. Она ждала его. Я вспомнил светловолосую девушку, розовую в бирюзовом, и улыбнулся, радуясь сам не зная чему.