Киселев Георгий - Ведьмы и колбасники

Костер отгонял ночную стужу, но чем прогнать голод? Вот и ворочались в полудреме всю ночь, подбрасывая в огонь сухой валежник, вздрагивая от неожиданных криков ночных птиц и утробного рыканья хищников.

Рассвело. Мы, уставшие, продрогшие, голодные, опять подняли ступу-развалюху ввысь. Орлы, привлеченные несуразностью в небе, постоянно кружили вокруг, но агрессии не проявляли, только любопытно косили глазом. Постепенно мы привыкли к пернатому эскорту.

Неожиданно, в открывшейся долине, сверкнула черепица замка.

– Туда, – скорректировал полет послушной ступы.

– Пусть летит над самыми верхушками деревьев, – предложила моя ведьмочка. – Как бы не заметили из замка.

– Да, да, – согласился я.

Не успел уточнить свои «да», как ступа спикировала и перешла в горизонтальный полет над самым лесом.

«Ишь, сообразительная?!» – оценил хоть и гнилое, но полезное творение своего колдовства.

Неожиданно мы вылетели из леса. Кроны больше не скрывали наше присутствие.

– Стой! – истошно орали оба.

Ступа резко тормознула, трухлявая древесина подозрительно затрещала, сдерживая инерцию двух горе-разведчиков, и мы полетели сквозь развалившееся дно. Нам повезло, что спикировали с малой высоты и точно на мягкий склон холма. Пропахав в дерне две борозды, мы остановились, хваля Господа и проклиная гнилую ступу. А она, вихляя треснувшими боками, неслась прямо к солнцу, пока светило не проглотило мое первое изделие по рецептам магии.

Оказывается, мы зря прятались, зря незаметными разведчиками крались к замку. О нашем чудесном появлении в Темном Мире давно знали. Колдун из замка беседовал в это время со своим пленником именно о нас.

– Скоро твоя сестричка притопает…

– Нет, вам не удастся ее заманить.

− Не удастся?! – расхохотался колдун. – Сам смотри, Маг провел рукой над большим хрустальным блюдом, вмонтированным в стену. Блюдо осветилось изнутри, и пораженный Павел увидел сестру и незнакомца прямо в блюде. Они шли, прячась за кустиками и холмиками.

− Где они?

– Не узнаешь? – усмехнулся маг. – Выгляни в окошко. В зарешеченном окне Павел увидел ту же картину, что и в блюде. Он обреченно сжал голову руками.

– Как, как вы ее заманили?

– Просто, очень просто, – без удержу хвастался маг. – Сначала состряпали донос в инквизицию на твою сестричку, а потом околпачили олуха, что топает с ней… Он ее из огня вытащил, сюда привел, но не представляет, кто его подталкивал в спину. Не знает, кто снабдил его чудодейственным порошком и Коррактором. По своей воле он синтезировал, разве что, только пиво. Как видишь, это рассчитанная на несколько ходов вперед, но все равно простенькая операция.

– Но зачем сестра тебе?

– И она, и ты необходимы, – цинично откровенничал маг, он был уверен, что отсюда никто не сбежит, не навредит хозяевам Темного Мира. – Князь Темного Мира раз в год должен съедать сердца: молодой ведьмы, ее брата или сына и влюбленного в эту ведьму простого человека из обычных миров. Видишь, как все удачно сложилось, – колдун кивнул на ползущую по оврагу пару. – Все, кто необходим, в сборе. Думаю, не пройдет и часа, как они сами захлопнут двери западни, а мы начнем готовить обед Кощею, правителю Темного Мира и Вселенной.

– А если он не съест сердца трех?

− Съест, непременно съест, колдун опять улыбнулся. – Мы подготовили для страховки тройки в разных мирах и временах. Поэтому еще никогда не было осечек.

– Но зачем ему эти ритуалы, какие-то дикие пережитки?

– Бессмертие не в сказочном яйце… оно требует жертв, жертв из примитивных, нам подвластных миров. Ну, а почему именно сердца? – спросил маг и сам ответил: – Все одно не поймешь… такова технология бессмертия.

Колдун неожиданно прижал ладонь к груди Павла.

– Сердце трепещет, словно птичка – то, что надобно для снадобья.

Павел оттолкнул руку колдуна, но ничего не ответил. Да и что говорить обреченному, словно поросенку на бойне? Визжать, молить о пощаде? Бесполезно – мясник не знает жалости. Остается встречать неизбежное Человеком, без унизительного верещанья.

– И то, что стойко держишься, – продолжал ухмыляться садист. – Повышает качество лекарства.

Наконец Антон и Маргарита добрались до замка. Он, замшелый, заросший гнездами и диким виноградом, стоял, словно вымерший, давным-давно брошенный обитателями. Ни слова, ни шороха не слышно из-за старых толстых стен, только птицы, встревоженные нежданными гостями, горланили и суетливо порхали над головами людей.

Двери и окна плотно закрыты и ими уже годы не пользовались – заросли грязью, мхом и плесенью.

– Маргарита, смотри.

Одна небольшая дверца оказалась сантиметров на пять приоткрытой. Она тоже вросла в землю, но все же не на запорах.

– Здесь войдем? – спросила Маргарита.

– Ничего лучшего не видно. Только не похоже, что там твой брат. В замке вообще никого не было лет десять.

– Внешность обманчива, Антон. Зайдем – узнаем.

– Хорошо, – согласился, налегая на дверь, но она едва шелохнулась.

Маргарита начала сухой веткой выковыривать землю у порога, а я помогал перочинным ножиком.

– Ну что, попробуем?

Маргарита молча согласилась, и мы оба налегли на дверь. Дверное полотно скребло об остатки мусора, но достаточно сдвинулось. В эту щель протиснулись исследователи Кощеева царства.

Древний замок встретил темным прохладным коридором. Под сводами потолка висели летучие мыши, с любопытством осматривая не прошеных гостей.

«Как в необитаемой пещере, – сразу определил, хотя ни разу, если не считать путешествия к первобытным людям, не был ни в каких пещерах. – Замок, несомненно, необитаем».

– Мой брат здесь, – словно услышала мысли Маргарита. – Колдуны тоже в этом замке.

Не хотелось расстраивать наивную ведьму и оставил сомнения при себе.

Метров через двадцать коридор раздваивался. Левая ветвь вела вверх, а правая – вниз.

– Они вверху, – уверенно вела Маргарита. – Я сердцем чувствую.

– А я чувствую, – остановил самоуверенную попутчицу. – Сначала осмотрим подвалы, изучим варианты отхода, а уж потом бросимся в бой.

– Ну-ну…

Может у Маргариты были все основания для иронии, но я действительно чувствовал, все тело и даже ботинки тянуло в подвал. И мы пошли за любопытным носом.

По крутым ступенькам спустились метров на десять, не меньше, пока не уперлись в тяжелую, окованную почерневшей с прозеленью медью, дверь. Ручка блестела, отполированная частым употреблением.

«Ого, а Марго права?! Дверью часто пользуются, а это значит, что место не так необитаемо, как кажется».

Только сейчас нервно затюкало сердце, словно до этого не верил в опасность.

«И она волнуется, – рефлекторно отметил. – Но готова на любую жертву для спасения брата. Она – молодчина, храбрая. Не то, что я. Что проку от алкаша? Лучше погибну, но вдруг ей помогу?»