Павел Шумил - Процент соответствия

Когда среда потеплела и в мир вновь вернулись краски, Лотвич прервал молчание.

— Кто видел, как алмар схватил Мбалу? Урена?

— Я в тот миг помогала тебе.

— Точно. Алмар как раз схватил нас с кулом за хвост. Аранк?

— Я был с другой стороны. Видел, как кула Мбалы уходила в сторону, потом услышал крик. Самой Мбалы не видел.

— Атран?

— Я увидел кулу без охотника, слился с ней, мы услышали крик и пошли на помощь Мбале. Только не успели. Он уже перекусил Мбалу пополам. Кула очень разозлилась, я с трудом ей управлял...

— Все действовали правильно. Атран, ты справился со своей функцией просто великолепно.

— Если мы всё делали правильно, почему Мбала уступила место молоди?

— Гибель Мбалы — профессиональный риск. Для уничтожения алмара такого размера нужно было выделить шесть или восемь охотников — чтоб каждого атакующего кто-то страховал. Будем знать на будущее. А с тобой, парень, всё в порядке?

— Честно говоря, не знаю, что считается в порядке после такой драки. Получил по черепушке, замёрз как медуза, болит царапина на хвосте, кула очень... огорчена. Но зато масса новых впечатлений.

— А, экстремальный туризм!..

— Лотвич, наверно, это глупый вопрос... А чем, собственно, помешал алмар?

— Он нарушал экологическое равновесие в нашем секторе. Слишком много кушал. Не так важно, что много, главное — не тех. С этим можно было бы смириться, если б он приносил пользу. Но расходовать ресурс просто так... Питался бы планктоном — на него б никто внимания не обратил. Но он предпочитал вершину пищевой цепочки — самых крупных неразумных. Пищевая цепочка — она как пирамида. Ты ведь знаешь, сколько лет и корма нужно, чтоб вырастить шалота или кула, сколько звеньев в их пищевой цепочке.

— Проходили...

Когда вернулись на кордон, Урена внимательно осмотрела сначала животных, потом охотников. Серьёзных ран ни у кого не было, но кул Лотвича на ночь был отправлен в лечебку.

— Сегодня уже поздно, а завтра я пойду к связистам, — сообщил Лотвич. — Надо выписать нового охотника.

— Охотницу, — поправила Урена.

— Правильно, охотницу. Атран, ты пойдёшь? Связисты работают на таких глубинах, что сегодняшняя прогулка мелководьем покажется.

Как поступил бы я вчера? — задумался Атран.

— Он ещё раздумывает, — рассмеялся Аранк. — До чего ленивый турист пошёл!

— Я бы с радостью, но боюсь надолго кулу оставлять. Ей сейчас очень нехорошо.

— А я подумал, холода испугался. Не волнуйся, кулы будут с нами. Своим ходом до связистов слишком долго добираться.

Атран попытался изобразить радость. Урена, которая внимательно наблюдала за ним, встревожилась.

— Дай-ка я проверю твою кулу.

— Пожалуйста. Только сливайтесь с ней сверху. Снизу она всё ещё Мбалу ждёт.

— Конечно, сверху, малыш. С чужой кулой не принято сливаться снизу. Нижнее пятно — для хозяина. Ты молодец, что сам разобрался в этом.

Атран поспешно освободил верхнее пятно. Минут пять Урена прислушивалась к ощущениям животного.

— Бедняжка на самом деле сильно тоскует. Но что поразительно, Атран, ты успел завоевать её симпатию.

— Знай наших, — гордо выпятил грудь Аранк и рассмеялся. — Ужинать! Всем ужинать и спать!

— Мне надо... Я хотел погулять с кулой, — промямлил Атран. — Можно?

— Нужно, юноша! Кула на полном твоём попечении. Но об ужине и сне тоже не забывай.

— Толковый парнишка, — улыбнулась Урена, когда Атран скрылся за зелёной завесой. — Из него может выйти отличный охотник.

Шли дни. Экстремальщики втянулись в ритм. Тяжёлые переходы закалили и сплотили группу. Пройденные километры складывались в десятки, десятки в сотни... Привычными стали пресная среда и ночёвки там, где застал вечер. А на восьмой день у экстремальщиков был праздник. Корпен, парнишка-инфор, которого Икша отправила сопровождать Реску, проводил девушку до обитаемых мест и сумел догнать группу. Алим был поражён до глубины печёнки. Инфоров всегда считали ленивыми, неповоротливыми домоседами, но этот скромный, хиленький с виду парнишка совершил подвиг.

Кто-то предложил учредить переходящий титул лучшего экстремальщика дня. Идею подхватили, и тут же лучшим экстремальщиком единогласно выбрали Корпена.

Группа покинула широкую, тёплую но мутную реку, свернула в приток с прозрачной, но холодной средой и быстрым течением. Теперь, экономя силы, Икша вела группу хитрым зигзагом то вдоль одного берега, то вдоль другого, седьмым чувством выбирая водовороты и места со слабым течением.

А потом были пороги. Течение на перекате столь стремительное, что казалось, никакая сила не сможет противостоять ему. Но Икша разогналась — и пролетела перекат, до половины поднявшись над средой, оставляя за собой пенный след. Через минуту спустилась по течению, усталая но счастливая. Подозвала Корпена, слилась с ним, передавая информацию. Через минуту начался инструктаж. Экстремальщики поочерёдно сливались с Икшей или Корпеном, получали информацию о расположении камней и оптимальном маршруте, а также восторг победы и ощущение шипящей среды, обтекающей упругое, сильное тело. И шли на штурм переката. Некоторых выносило обратно. Но никого это не пугало, наоборот, возбуждало. Настолько силён был заряд бодрости и восторга, полученный от инструктора-охотницы.

Алим серьёзно волновался за Риглу. И действительно, девушку дважды вынесло течением. Но в третий раз она с боевым криком ушла в стремнину — и не вернулась. Алим выждал на всякий случай минуту. Видимо, прошла.

— Берегись!!! Яп-яп-яп-яаа!!! — завопил он и устремился вперёд.

Пройти перекат оказалось намного сложнее, чем в ощущениях Икши. Но как приятно звучали крики встречающих, тех, кто прошёл порог раньше.

Последней поднялась Икша. И тут же ошеломила группу сообщением, что они с честью преодолели первый, самый лёгкий порог, а впереди будут по-настоящему трудные.

...Отдалённый грохот наполнил среду вибрацией. Дно реки дрожало и колебалось. Вокруг донных камней поднимались неуверенные грибки мути, их сносило неторопливым течением.

— Что это? — выкрикнули сразу несколько голосов. Колонна остановилась.

— За мной! Быстро! — закричала Икша и рванула против течения. Туристы устремилась за ней. Вопросы отпали. Происходило что-то непонятное и опасное.

Икша поднялась к самой поверхности, даже ещё выше, почти полкорпуса подняв над средой.

— Делай как я! — крикнула она, и этот крик передался по цепочке.

— Делай как я! — в свою очередь крикнул Алим, поднимая спину над поверхностью.

Дрожь дна не уменьшалась. Но теперь по среде доносился глухой перестук камней.

Глубина резко уменьшилась, и так же резко возросла скорость течения. То и дело Алим касался грудью обросших скользким зелёным пухом камней. Работая хвостом изо всех сил, он продвигался вперёд со скоростью ленивого краба. Два раза его здорово приложило об камень — сначала хвостом, потом головой и боком, когда течение развернуло и потащило назад.