Вильнур Габдуллин - Палитра миров

Элен вместе с женщиной вышла из кабинета. А доктор Инга, устремив свой взгляд на голографический монитор компьютера, принялась нажимать кнопки на сенсорной клавиатуре.

– Сейчас, пока они направляются в процедурный кабинет, я осуществлю активацию этих нано-диагностов, – комментировала доктор свои действия.

Семен наблюдал за работой Инги Сафроновой, не говоря ни слова. Через минут десять в кабинет вошла Элен.

– Ну, вот и все, – с улыбкой на устах сказала она и присела рядом с мужем.

– Замечательно! – обратила свой взор доктор на супружескую пару. – Нано-диагносты передвигаются очень быстро, они уже добрались до яйцеклетки, – она снова повернулась к монитору, рассматривая полученное изображение. – Хотите увидеть, как выглядят яйцеклетка и нано-диагносты?

– Конечно! – согласился Семен.

– Интересно это все увидеть! – добавила Элен.

Инга понажимала сенсорные клавиши. В это же мгновение частицы голографического монитора перегруппировались и изображение, доступное Инге, скопировавшись, выстроились с обратной стороны монитора. Теперь и супруги наблюдали за тем, что видела доктор Инга. Перед ними распростерлись глубины непонятной прозрачной жидкости. В этой жидкости виснул гигантский, светло-коричневого цвета, с розоватым оттенком, шар. Он и часть окружающего его пространства освещались каким-то светом.

Доктор Инга, пересев к супружеской паре, разъяснила им увиденное:

– Этот шар перед вами и есть яйцеклетка. Она будет находиться в фолликуле яичника, пока не созреет. Фолликул – это пузырь, наполненный жидкостью. Мы не можем видеть внутреннее строение фолликулы. Нано-диагносты настолько малы, что расстояние от них до стенок фолликулы кажется очень большим. Поэтому на изображении кроме яйцеклетки только необъятные просторы фолликулярной жидкости. Чем-то все это напоминает космическое пространство. Я и все мои коллеги называем внутреннее строение человеческого организма микрокосмосом. И такой микрокосмос, вплоть до уровня клеток, это всего лишь микромир человека. А ведь существует множество других микромиров, из которых состоит весь мир! И каждый такой микромир таит в себе свои секреты! − с восторгом говорила доктор.

− Да! Современные технологии позволяют нам взглянуть на миры, о существовании которых мы не задумываемся, которые не увидишь невооруженным глазом! А в таких деталях как тут, микроскопические миры не увидишь даже под микроскопом, − рассуждала Элен. − А что же касается яйцеклетки… − задумалась она. − Я не представляла, что яйцеклетка может быть такой большой! Хотя понимаю, что перед нами микро-изображение, − закончила она свою мысль.

− Зрелая яйцеклетка бывает еще больших размеров, − сказала Инга Эдуардовна. − Когда яйцеклетка созреет, фолликул лопнет, и она из яичника проникнет в маточную трубу. К этому моменту ее уже будет обволакивать прозрачная вязкая оболочка с маленькими лучистыми отростками. В маточной трубе женская половая клетка будет дожидаться встречи со сперматозоидом примерно один день. Этот период нас и интересует. Судя по этой яйцеклетке… − Инга присмотрелась к изображению на экране. − Она созреет… Через шесть или семь дней.

− Да. Действительно, − подтвердила слова доктора Инги Элен. − По моим подсчетам овуляция наступит примерно через пять дней, − она повернулась к мужу и уточнила. − Ну, это благоприятное время для наступления беременности.

− Сейчас мы узнаем более точное время созревания яйцеклетки, − сказала доктор Инга и пересела за компьютер.

Инга вводила какие-то команды в компьютер. А Элен и Семен наблюдали за происходящим по галаграфическому монитору. На экране появились каких-то три маленьких шара. Два шара умчались в разные стороны, а один завис на месте. В шаре был встроен объектив. А над объективом светился яркий прожектор.

− Шары, которые вы видите, − заговорила Инга, продолжая нажимать сенсорные кнопки клавиатуры, − это и есть нано-диагносты. Они могут проникнуть в фолликул, не повредив его целостность. Они бурят стенки фолликулы и проникают внутрь, сразу после этого они прижигают проделанные отверстия. Каждый нано-диагност снабжен прожектором и видеокамерой, благодаря которой мы получаем изображение. Это их прожекторы освещают яйцеклетку и окружающее ее пространство. Кроме того, в объективы видеокамер встроены сканеры разных видов: рентгенографы, томографы и другие. А остальная необходимая аппаратура находится внутри нано-диагностов. Сперматозоиды меньше яйцеклетки примерно в двадцать два раза. Чтобы подробнее рассмотреть женскую и мужские половые клетки, а также процесс оплодотворения, используются нано-диагносты, которые схожи с размерами сперматозоидов.

− Подумать только! И такое возможно в наше время! − не мог скрыть свое удивление Семен.

− Да уж! Никогда не думала, что увижу свою яйцеклетку в таких подробностях! − не с меньшим восторгом говорила Элен.

Доктор Инга, не обращая внимания на разговоры супругов, продолжала свою работу за компьютером. Нано-диагност, за которым наблюдали Элен и Семен, устремился к яйцеклетке. И вот он уже оказался у женской половой клетки. Из микроскопического робота вытянулся шест. Шест вонзился в яйцеклетку. В таком положении нано-диагност находился несколько минут. После чего шест втянулся назад. Через мгновение микроскопический диагност унесся в сторону.

− Сейчас нано-диагност взял пробы яйцеклетки, − сказала доктор Инга, смотря на полученные данные в компьютере. − По результатам проб яйцеклетка созреет, если быть точной, через пять дней и семь часов. После этого периода у вас на оплодотворение будет десять часов и сорок минут времени. Если в течение этого времени яйцеклетка не соединится со сперматозоидом, она погибнет. Поэтому вам необходимо осуществить зачатие в указанный период. В это время нано-диагносты и будут проводить свое исследование.

− Мы все сделаем, как вы сказали, − заверил Семен.

Наступило время диагностики. В лаборатории Инги царила суета. Каждый из ее сотрудников был занят своим делом. Видеокамеры нано-диагностов с разных ракурсов передавали изображение зрелой яйцеклетки на голографические мониторы всех компьютеров. Зрелая женская половая клетка, уже находящаяся в маточной трубе, освещенной прожекторами нано-роботов, выглядела так, как и описывала доктор Сафронова. Своим внутренним обликом маточная труба напоминала длинную и огромную пещеру. Женскую клетку крепко удерживали светло-коричневые ворсинки, которыми был выстлан весь внутренний слой маточной трубы. Инга, сидя за своим компьютером, рассматривала на мониторе яйцеклетку. На мгновение она перевела свой взгляд на своих помощников, на Егора, молодого голубоглазого человека в белом медицинском халате, с короткой темной стрижкой и слегка обросшей щетиной, а потом на девушку тоже в белом медицинском халате, кареглазую азиатку, по имени Мэй, с убранными назад черными волосами, собранными в длинный хвост. Видя, как они сосредоточенно работают за компьютерами, Инга улыбнулась, ей вспомнилось их знакомство. Когда они в первый раз оказались в ее кабинете, они были совсем неопытными специалистами, имея за плечами одни теоретические знания. Тогда они только окончили медицинский институт. Егор отучился на кафедре урологии, а Мэй на кафедре гинекологии и акушерства. Также они оба, как и их руководитель, дополнительно прошли обучение на факультете медицинских нанотехнологий. Только с сочетанием таких профессий отдел экспериментальных медицинских нанотехнологий мог открыть для них свои двери. Егор и Мэй были одногодками, и сейчас им было по двадцать семь лет. Благодаря своему трудолюбию, неприхотливому характеру и такому же сильному интересу, как у Сафроновой, к микрокосмосу человеческого организма, они смогли обрести богатый опыт в своей профессии. Им тоже нравилась их работа. Кроме того, Мэй и Егор были близкими друзьями, что позволяло им понимать друг друга с пол слова и более эффективно выполнять свою работу. Они являлись правой рукой доктора Инги.