Андрей Дергунов - Один из Семи

– Да. Андрей, я не могу больше!!!

– Подожди, что с тобой? Хотя…Почему ты здесь? Одна?

– Так было велено.

–Велено? Кем велено? И потом, насколько я знаю, после учёбы ты уехала домой. В Читу. Это же очень далеко.

– Ну ты ведь тоже не погостить к родным приехал, верно? Кем? А ты не догадываешься? Нашим «спасителем общества и мира», – она горько ухмыльнулась.

– Отвернись! На минутку, – попросила она, – Пожалуйста!

Я не заставил просить себя дважды. Только вот Наталья не учла того, что мы стояли напротив витрины какого-то бутика, и в отражении её мне прекрасно всё было видно. Не знаю, правда, хотел ли я это видеть. Она достала из сумочки какие – то капли, сняла очки, и заметив, что я наблюдаю за ней в отражение, резко отвернулась. Потом закапала капли в глаза. Однако тех нескольких секунд, что я видел её без очков, хватило на то, чтобы заметить – ресниц на глазах не было! «Вот почему у неё нарисованные брови…», – подумал я.

– У меня выпали все волосы! – она стояла отвернувшись и говорила очень быстро, – ВСЕ! Даже ресниц нет. Глаза разрываются уже от боли, ведь любая пылинка, даже крохотная, попадает прямо туда! Я просто проснулась три дня назад, встала с кровати, а на ней…На ней остались все мои волосы!

Она зарыдала. Я попытался хоть как-то успокоить её, попробовал обнять, но она оттолкнула меня с такой силой, что я чуть не упал.

– И знаешь за что? Этот придурок сказал, что это за грехи. Вернее за грех. Дело в том, что через два года после окончания университета я вышла замуж, всё было хорошо, вот только ребёночка нам Бог не давал. А потом и вовсе оказалось, что я бесплодная. Врачи сказали, что это всё из-за спорта. Ты ведь помнишь, что я занималась художественной гимнастикой?

Я кивнул.

– Так вот, они сказали, что это из-за чрезмерных нагрузок на организм. И из-за препаратов. Мы принимали что-то по наставлению тренеров и врачей, даже не знали, что. Но! Все мои подружки из нашей команды могут иметь детей, а я нет! Муж меня бросил и я возненавидела их.

– Кого их, – спросил я – подружек?

– Да, – ответила Наташа, – не знаю почему, но именно их. Я стала страшно завидовать им. До такой степени, что чуть не убила девочку. Ребёнка одной из них…

«Мир сошёл с ума!!! Так вот оно что. Зависть. Смертный грех. Мой получается…Чревоугодие. Алкоголь, мать его», – подумал я.

– А потом, в тот день когда у меня случилось это. Ну, с волосами. Позвонил Стас и начал нести какой-то бред про…

– Можешь про бред не рассказывать. Мне он тоже звонил. Почему ты здесь? И кто ещё вплетён в эту фантасмагорию? – перебил я Наталью.

– Я не знаю, Андрей! Честно не знаю. Мне велено было попасть сюда сегодня, встретить тебя и ждать звонка. Кстати, ты в курсе, что позвонить мы никуда не можем? – сказала она и снова полезла в сумочку за каплями.

– Что значит, не можем? – удивился я.

– А ты попробуй, – горько улыбнулась мне Наташа.

– У меня нет трубки. Я её разбил вчера со психу.

– Это не имеет значения. Я бы дала тебе свой, но для пущей убедительности, попробуй спросить у прохожих. А ещё лучше, пойдём присядем в кафе. Я очень устала, я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!!! – она снова зарыдала.

На нас стали обращать внимание прохожие и я, от греха подальше, схватил Наталью под локоть и заволок в ближайшую закусочную.

– Посиди. Минуту. Я попробую спросить телефон у кассирши, – я посадил её за столик и пошёл к стойке с кассой.

– Чем могу помочь, – осведомилась у меня кассирша, – Вы как – то странно выглядите, молодой человек, у Вас всё в порядке?

Я представил себе, что выглядим мы с Натальей со стороны и правда, не лучшим образом, и попытался говорить как можно спокойнее.

– Будьте добры, можно от Вас позвонить? – спросил я.

– Пожалуйста! Телефон на стене у входа. Разве сразу не заметили?

«Заметишь тут», – подумал я, а вслух сказал: «Спасибо, вы очень любезны!».

«А кому звонить – то? – подумал я, – Господи, конечно же, Танечке! Я ведь даже не сообщил ей, что доехал!».

Проходя мимо Наташи, я потрепал её по голове. Она повернулась ко мне и я увидел, что по щекам её просто водопадом текут слёзы.

– Постарайся успокоиться, – нагнувшись прошептал я ей, – всё наладится!

Верилось в это, честно сказать, с трудом.

Я набрал вытатуированный уже в памяти номер и приложил трубку к уху.

Гудок. Второй. Третий.

– Ваш телефон работает лишь по одному номеру, – услышал я голос Стаса и чуть не упал прямо в вестибюле кафе, – моему номеру.

– Стас? Но как???

– Так! Здесь пока мои правила. Вас нет. Пока мы не решим проблему. Заметь – вашу проблему и проблему большинства людей.

– Я…

– Стоп! Не говори ничего. Сейчас спуститесь в метро и поедете в Купчино. Пока всё. И береги нашу спортсменку, судя по её эмоциональному состоянию – она на грани срыва! Всё! Следующая станция – Купчино.

И короткие гудки…

Мне хотелось заорать от собственного бессилия, разбить трубку о стену, да и вообще разнести к чертям свинячьим весь этот кафетерий.

«Держись!!!», – мысленно сказал я сам себе.

Чья-то рука легла на моё плечо. Я резко развернулся и увидел Наталью.

– Я ведь сказала тебе – звонить бесполезно. Поехали, я слышала ваш разговор.

По эскалатору мы спускались молча. Я пробовал пару раз окликнуть Наташу, но она словно была не в себе. Знай я сразу, что она задумала – держал бы её рядом с собой и покрепче.

В конце эскалатора она резко вырвалась вперёд. Я не успел даже окрикнуть её, как она спрыгнула вниз, на пути, и коснулась рукой контактного рельса. Удар постоянного тока в 800 вольт за несколько секунд отправил её к праотцам…Знания, полученные в университете, помогли ей уйти из этого мира наименее болезненно.

«Один из шести…», – пронеслась в моей голове совершенно неуместная на тот момент мысль.

Глава 3.

– Ты идёшь или нет? Чего встал, словно у Мавзолея, – кто-то грубо толкнул меня в плечо и протиснулся вперёд.

Дар речи у меня пропал. Я подбежал к краю платформы и аккуратно посмотрел вниз, на рельсы. НИКОГО. Натальи там не было!!!

Сказать, что я обалдел, значило не сказать ничего! Я огляделся вокруг. Пассажиры спешили по своим делам, тупо смотря в пол, шли куда-то; продавщица в газетном ларьке, с ужасно скучающим лицом смотрела на всю эту серую массу людей; по соседней ветке прогрохотал поезд. Словом, всё было как всегда, в принципе, и бывает в метрополитене. Никто ничего НЕ ЗАМЕТИЛ.

«Вас нет».

У меня в голове был такой кавардак, что я, наверное, не отличил бы сейчас мужчину от женщины и не смог бы сказать, где право, а где лево. Стараясь не упасть от накатившего внезапно головокружения, я доковылял до скамейки в центре станции и тяжело опустился на неё. «Отче наш! Иже еси на небеси…» – стал вспоминать я текст единственной известной мне молитвы, поскольку кроме как чертовщиной или мракобесием всё происходящее назвать было нельзя.