Артур Чубур - Кессонная болезнь

– Это, наверное, неполадки на объекте, – вновь пауза. Потом рука оператора медленно стянула шлемофон с головы, – Это не связь. Это… Из точки нахождения корабля идет интенсивный поток жесткого излучения, – оператор вдруг совсем по-детски всхлипнул, – Их нет! Их уже три минуты нет!..

* * *

…Звезд прямо по курсу стало больше, и все они отливали ядовито-фиолетовым. Казалось, что светила, сиявшие на бесконечном бархатном небе, собираются медленно, но неотвратимо сползтись в одну точку на носу корабля.

– Скорость двести пятьдесят тысяч, продолжаю разгон, – доложил Умеренков.

Невидимый тахионный ливень пронзал тело «Смерча», равномерно ускоряя каждый атом машины и находящихся внутри космонавтов. Звезды неумолимо ползли по небесной сфере вперед. Передние горели фантастическими фиалками, последние, отстающие, все еще висящие за кормой, сияли кроваво-красным. Созвездия смешались и стали совершенно неузнаваемыми.

– Скорость двести семьдесят пять тысяч.

– Сергей, радар фиксирует объект прямо по курсу!

– Там ничего нет. При релятивистских скоростях наш радар ничего кроме фантомов показать не сможет.

– А что, Сергей Николаевич, – подал голос Бутов, – Вы много летали на релятивистских скоростях? Откуда у вас столь богатый практический опыт?

– Уели, Анатолий Анатольевич, – в тон Бутову ответил Умеренков, – Ох уели! Если радар что и поймает – так только нас самих, когда мы обгоним его радиолуч. Двести девяносто тысяч, приготовьтесь к прохождению «С».

– Приготовиться к прохождению светового барьера! – скомандовал Полуянов ставшими вдруг непослушными губами,

– Сережа, объект не исчезает!

Звезды прямо по курсу все быстрее и быстрее слипались в ослепительный ком, готовый вот-вот провалиться в ультрафиолетовую часть спектра. Все трое, сидящие в кабине «Смерча» опустили светофильтры, скрыв лица за позолотой.

– Триста!

– Сережа, что это?

– Сергей Николаевич говорил – фантом, – язвительно заметил специалист по полезной нагрузке. Он не успел договорить, потому, что в следующую секунду произошло сразу несколько событий. Возникшая на фоне звездного кома точка превратилась в надвигающуюся корму второго «Смерча». Небо вспыхнуло слепящим белым светом.

– Тормози–и–и!.. – успел тоненько взвизгнуть Бутов.

Дальше наступило небытие.

* * *

…Жизнь вернулась к Полуянову пульсирующей болью в висках. С усилием он разлепил веки. Голова гудела, как надтреснутый колокол. В кабине было темно, лишь ровно и успокаивающе горели несколько зеленых огоньков на пульте резервной энергосистемы. Сквозь фонарь кабины светили привычные, совсем неподвижные звезды. «Смерч» висел в пространстве, медленно поворачиваясь к Солнцу своей горбатой спиной.

Полуянов обернулся к товарищам. Сергей вяло шевелился. Еще правее скорчилась в воздухе сухопарая фигура Бутова.

– Сережа, – позвал Полуянов, еле ворочая опухшим, словно с тяжелого похмелья, языком, – Сережа, ты живой?

– Глупо – то как! – ни к кому не обращаясь, проговорил Умеренков, – Ведь в себя врезались! В себя же! Это же просто, как дважды два: нарушение закона причинности…

– И где мы?

– М-м-м… – Умеренков помотал головой и изо рта его выскочили и закружили по кабине несколько кровавых шариков.

– Мы, я полагаю, переселились на тот свет, – донесся вдруг голос пришедшего в себя Бутова. Голос был скрипучий, похоже, Бутову было нехорошо.

Кабину залил яркий солнечный свет. Бутов вдруг согнулся пополам и начал давиться истерическим хохотом, сквозь который пробивались только отдельные слова:

– Слава Богу… При взрыве… Боекомплект… Восемьсот мегатонн… Нас бы всех в прах…

Никто не стал хлестать его по щекам, чтобы привести в чувство. Никто просто не слышал его. Командир и бортинженер, оцепенев, взирали через жаростойкие стекла кабины на дневное светило. Шар Солнца, висящий на фоне черного бархата неба, был окружен несколькими, вложенными одно в другое, серебристыми кольцами…

…Радио молчало. Чувствительные антенны «Смерча» не принимали ничего во всех доступных диапазонах. Этого не могло быть, но эфир был девственно пуст. Полуянов отвернулся от восстановленной системы связи и принялся за наладку блока астроориентации. Умеренков возился с электронной начинкой управления маршевым двигателем, сосредоточенно сопя.

– Я понял! – вдруг сказал он, воздев указательный палец, – Мы, пока были без сознания, долго шли в запределе. На сверхсветовой. Мы ушли на сверхсвете в прошлое. Кольца – это образование солнечной системы, а радио, естественно, еще не существует.

– Два по астрономии! – ответил Полуянов – А еще доктор наук!, – укоризненно добавил он. – Посмотри, рисунок созвездий остался неизменным. Небо далекого прошлого было бы для нас чужим. И Земля, кстати, на своем месте – гелиоцентрическая долгота 260. Фантазер…

– Ну, а если не так далеко – пара веков назад. Радио все еще нет. А кольца… Они ведь могли быть столь тонкими, что лишь мы первыми их заметили, выйдя из плоскости эклиптики. Глянули на родную систему со стороны – и нате вам, пожалуйста! Привет в шляпу!

– Фантазер! У нас просто барахлит связь. А вот идея твоя насчет взгляда на эклиптику со стороны… – Полуянов показал отогнутый кверху большой палец – знак высшего одобрения.

– На нашу систему со стороны смотреть не рекомендую, вредно для здоровья! – заметил думавший о чем-то своем Бутов…

…Через десять минут после запуска тахионного реактора на скорости 0,3 световой «Смерч» подошел к Земле и включил режим торможения. Голубой диск разрастался…

– Подобные случайности, – уже чеканил Бутов, – нужно будет исключить. Представьте, что было бы при исполнении боевого задания, когда решаются судьбы страны и мира, судьбы будущего человечества! Мы хотим видеть это будущее светлым. У нас, в контрразведке…

– Остынь, Анатольич, – ответил командир – Обошлось. Живы. Целы. Это главное.

– Обошлось? О-бо-шлось?! – взвился вдруг бортинженер, – А это? Это вы какими поломками объясните? Выраставший слева по курсу шар Луны был покрыт мутной дымкой с завитками облаков, под которыми местами сверкала водная гладь.

– Вот те на. С возвращеньицем, значит. Все ж таки в прошлое угодили… – неуверенно пробормотал Полуянов, – Это когда же у нас Луна имела атмосферу? Что там писали наши коллеги из НАСА?

– Даже на ранних этапах существования атмосфера Луны была в миллион раз разреженней земной. Результаты экспедиций «Аполлонов» это подтвердили, – ответил, вздохнув, бортинженер. Жаль, что Блондину 2и остальным из его команды так не довелось там побывать…

– Александр Владимирович! – Бутов укоризненно покачал головой, глядя на Полуянова своими колючими, почти рыбьими глазами – Во-первых, что там у вас за коллеги объявились во вражеском стане? По возвращении поговорим поподробней. Шучу, шучу, – он, усмехаясь одними губами, так же холодно глянул на Умеренкова, – И преклоняться перед Западом ни к чему. Отлично знаете ведь, что наша программа исследований Луны с помощью автоматов оказалась более безопасной.